Рыцарь Резервации. Том III

— Господин, позвольте от всего сердца поблагодарить вас за спасение от чудовища, — проговорила она, подойдя ближе. Разорванные одежды лисичку совсем не смущали, в глазах плавала истома. — Что я могу сделать для вас?

Я почесал макушку. Идей у меня было много, но Метта оказалась быстрее.

— Я уже знаю, что тебе понравился, шалопай! — хихикнула она и щелкнула пальцами.

Тут подошедшая Тома, мягко улыбнувшись, положила ладони мне на плечи и приблизилась. Я уже хотел поймать ее розовые губки своими, но тут она резко схватила меня за голову и…

Плюх! — сунула мое лицо прямо себе в сисечки. Неожиданно.

— Метта… — промычал я, пытаясь высвободиться из этого пикантного плена. — Это не похоже на поцелуй…

— Я знаю! Это лучше! — и она щелкнула пальцами. — У нас есть еще пара минут, расслабьтесь Илья Тимофеевич! А мы пока выберемся из подвала.

А затем Тома начала увеличиваться в размерах.

* * *

Тома держала Шпильку на руках и, наглаживая ей ушки, крепко прижимала к груди. Они пересекали одно подвальное помещение за другим и постепенно вокруг становилось светлее.

Скоро Шпилька пригрелась и забавно загудела. Кажется, это называлось «мурлыканье»?

— Налево, — временами говорила кошка, и Тома послушно поворачивала в нужную сторону. — Направо… Вот тут, ступенька, осторожней!

— Хорошо, госпожа Шпилька, — послушно отвечала Тома.

Почему и какого хрена кошка вообще умеет говорить и рассыпаться на жучков, фокс было фиолетово. Главное выбраться из этого жуткого подвала и найти брата, а там хоть говорящие кошки, хоть думающие автоматы, хоть кланяющиеся ей аристократы — ее ничего не удивит!

Хмм… — остановилась Тома в задумчивости. Вообще, кто знает? Вдруг все кошки говорящие и состоят из маленьких частичек? Томе приходилось видеть их только на картинках, да в музее, куда ее однажды взял старый граф Воронцов.

Там, среди прочих артефактов древности, им попалось чучело кошки. Гадость редкостная, но этот пятнистый пирожочек совсем другой. Теплый и так забавно гудит, что, право, Тома бы тискала его и тискала…

— И глазки у тебя странные, — озвучила свои мысли фокс, приглядываясь к глазам Шпильки. — Как будто геометрики…

— Не отвлекайся! Направо! Наверх! — приказала кошка, и Тома, послушно повернув, где сказали, начала подниматься по лестнице.

Осталось совсем чуть-чуть! Не исключено, что на этом их пребывание в этом доме и ограничится. Из этого пристанища жутких существ Томе хотелось свалить, да побыстрей! Как-нибудь они с братом сладят с этим охотником.

Спасибо вам, Илья Тимофеевич, но мы и в Таврино обустроимся. Здесь слишком…

— Слишком!

Нащупав дверь, Тома не без опаски толкнула ее, а затем шагнула в коридор усадьбы.

— Ура, вышли! — воскликнула фокс и еще крепче прижала кошку к груди. — Спасибо вам, госпожа Шпилька!

— Не за что… — отозвалась она голосом, чем-то напоминающим голос Ильи Тимофеевича. — А теперь, прошу тебя, отпусти. Нам еще на тренировку…

Охнув, Тома разжала объятья, и Шпилька спрыгнула на пол. Затем, взмахнув хвостом, скрылась в темноте.

— Вот! Снова одна! — всплеснула руками Тома и пошла по коридору.

Ладно, теперь найдем Яра, а там пошло оно все! Усадьба интересная, но жить в доме, полном гремлинов и адских собак, явно не для нее.

Сделав пару шагов, она вжала голову в плечи. Так, попридержи коней, моя хорошая. Еще не хватало снова плюхнуться куда-нибудь, а если сейчас где-нибудь затаился гремлин…

— Шпилька-а-а! — позвала Тома свою спасительницу, но ответило ей только эхо.

Шугаясь каждой тени, она зашла за угол, и вдруг на ее плече сомкнулось нечто цепкое. Вздрогнув, фокс развернулась и увидела у своего лица огромные, металлические сис…

— Ага, вот и вы, госпожа Коршунова! — заговорили женским голосом. — А мы вас обыскались! Можете звать меня Ги!

Тома подняла глаза. И упала в обморок.

* * *

— Как думаешь, может, стоило проводить Тому? С ней все будет нормально? — сказал я, орудуя зубной щеткой.

То и дело перед глазами всплывали «пять минуточек», которые были самым приятным и одновременно самым странным делом в моей жизни…

— Кому скажешь, не поверят, — хихикнула моя беловолосая проказница. — Повторим, когда сделаешь Рощина, окей?

— Уху, — буркнул я.

Еще очень хотелось вернуться в усадьбу, но со всеми этими тренировками мы сможем наведаться туда не раньше, чем я разберусь с Рощиным и получим допуск в Амерзонию.

Надеюсь, автоматы, фоксы и Механик не разнесут ее до моего возвращения.

— Тома девочка боевая! — закивала Метта. — Если не умерла при виде Рен, то остальные для нее семечки!

Как-то это звучало слишком… самонадеянно. Пусть мои робо-девочки в душе добрые, но вот сдержанностью их природа обделила.

— Ладно, — кивнул я и вытерся полотенцам, — пусть Шпилька бежит в кабинет и вызовет Мио. Мне нужно точно знать, что за хрень охраняет Рен и как отпереть ту дверь. Кстати, что ты сделала с храниельницей?

— Автомат я отключила, а Рен пусть ищет Мио, или еще кто-нибудь. Нашлась тут мадама — чуть что, сразу в слезы!

Приведя себя в порядок, я оделся и, подхватив меч, вышел. Теперь Комната, и сдаваться ей я не намерен.

* * *

Йо Самура устало опустился в кресло и снял очки.

За толстым стеклом на пульте остывал очередной неудачный эксперимент — этот некогда прекрасный геометрик, способный обеспечить энергией небольшой город, потрескался и потускнел. Короче, превратился в бесполезный кусок блестящего камня.

Хранитель, увы, тоже погиб, а значит…

— Мы где-то ошиблись, — вздохнул Йо. — Мы не все знаем…

— Я распоряжусь об утилизации останков, — сказала Свиридова-сан, и, оставив останки геометрика на попечение помощников, они покинули испытательный полигон.

За спиной закрылись мощные гермо-двери, и в сопровождении двух молчаливых охранников оба ученых направились на свежий воздух. Увы, долго слоняться под открытым небом не было времени. Скоро они снова зашли под крышу — под крышу Цитадели.