Рыцарь с железным клювом

– А как же? Разве я мог ослушаться, когда вы мне столько наобещали. А вы-то принесли обещанное?

– Принес, принес. Давай-ка сюда вот в угол отойдем. Ну, хорошо, показывай.

Володя, изображая на своем лице сильное сожаление о том, что расстается со "Святым Иеронимом", осторожно, с благоговением снял с копии Браша бумагу.

– Вот, посмотрите, Боттичелли...
– с трепетом в голосе прошептал мальчик.

– Вижу, вижу, - разглядывая картину жадными, масляными глазками, говорил Злой, крутя её в руках и так и эдак.
– Да, не спутаешь! Сразу видна кисть старого мастера, а подрамник какой старый, а холст... Ладно, получай свою копию, и мы в расчете. Пришлю тебе из Поляндии подарок - футболку или кроссовки даже, я не жадный, ты не думай.

Володя, получив из рук Злого копию, тоже принял её с благоговением, будто для него на самом деле было безразлично, владеет ли он оригиналом или же подделкой. Даже к груди прижал картинку и глубоко вздохнул.

– Что, доволен?
– подмигнул ему Злой, пряча в чемодан картину.

– Еще бы!
– с восхищением промолвил мальчик.
– Спасибо вам! Только вы уж футболку мне пришлите, не забудьте...

– Не забуду, не забуду. С самой американской надписью.

А тут ещё Володя спросил:

– Скажите, а как же вы картину через границу-то перевезете? Разве можно?
– И полураскрытый рот Володи красноречиво говорил о том, что Злой имеет дело с умственно отсталым.

– Эх ты, дурилка!
– снисходительно прищурил поросячьи глазки Злой. Ну кто же такие вещи разрешает провозить? Просто я поеду с проводником знакомым, а он по делам таким - профессор.
– И Злой зачем-то посмотрел по сторонам: - У него в купе затарник есть, такой загашник, то есть тайничок, что никакой таможенник не догадается, даже если год с собакой ковыряться будет.

– Да где же можно устроить тайничок такой?
– точно глупенький, расспрашивал Володя.

– А это уж его секрет. Он мне сам не говорит. Ну, я пойду, пожалуй. И Злой нагнулся за чемоданами.

Но Володя его опередил. Схватил один из чемоданов и сказал:

– Дядя Злой, можно я помогу вам, дотащу до поезда?! Никогда не видел заграничных поездов. Ну, можно?

– Неси, не жалко, - великодушно разрешил Злой.
– Только не кантуй, а то у меня там кой-какой товарец хрупкий.

– Не буду кантовать, я очень осторожно, - заверил Злого Володя и вслед за "утиным носом", сгибаясь направо под тяжестью чемодана, а в левой руке неся завернутую в бумагу картину, Володя вышел из вокзального здания на мокрый перрон. На табло увидел название маршрута ВАРШАВА - БЕРЛИН - ПАРИЖ и мечтательно произнес:

– Вот бы мне когда-нибудь на этом поезде проехать!

– Ничего, ещё проедешь, - заверил Володю Злой.
– Если, - добавил, лопухом не будешь. Сейчас-то ты пока лопух порядочный.

– Ага, - сказал Володя, соглашаясь со словами Злого.
– А какой вагон-то?

– Неси к восьмому, - приказал "утиный нос", и скоро они уже стояли у нужного вагона, где вертлявый с виду проводник проверял билеты.

– Ну, Герман, отвезешь меня в Поляндию?
– весело обратился к проводнику счастливый обладатель "Святого Иеронима".

– Не я, а паровоз повезет тебя, друг сердешный. Что, собрался все-таки?
– серьезно посмотрел на Злого проводник.

– Собрался, Гера.
– И сказав это, Злой повернулся к Володе: - Ну, спасибо, корешок! Давай-ка чемодан и жди из Польши майку с самой американской надписью.

– Вы уж не обманите, пришлите обязательно, - пробурчал Володя, а Злой, потрепав его по плечу, вошел в вагон.

Отправления поезда мальчик ждать не стал. По мокрому перрону, блестевшему отсветами фонарей, ронявших в лужи отражение, Володя поспешил к зданию вокзала, где он разыскал отделение милиции, но в комнату дежурного не вошел до тех пор, покуда его часы не показали полночь.

– Вам, собственно, чего нужно?

– не очень вежливо спросил у Володи дежурный майор с усталым, издерганным лицом.

Вначале Володя сомневался, стоит ли разговаривать с этим усталым человеком, но ему хотелось поскорее поставить точку на отношениях со Злым, а поэтому мальчик наконец решился.

– Знаете, - начал Володя, присаживаясь у стола дежурного, - только сейчас поезд отошел, на Варшаву поезд, и я твердо знаю, что через границу проводник по имени Герман, - восьмой вагон, - будет провозить картину, очень ценную картину. У него в купе где-то есть тайник, в нем он обычно и возит за границу произведения искусства. Только я прошу вас, не надо спрашивать, как меня зовут. Я все узнал случайно и боюсь, что эти люди будут мстить...

ГЛАВА 17

КАПКАН ДЛЯ БЕЛОРУСА

А дежурный майор милиции, хоть и казался измученным, но не был занудой и не стал спрашивать у Володи, как его фамилия да где он живет. Записал в свою книжечку номер поезда, номер вагона и имя проводника. Сказал, что позвонит таможенникам, и они передадут, куда надо. Да ещё поблагодарил Володю за бдительность.

Счастливый, словно на крыльях, несся Володя к метро, чтобы успеть до его закрытия. Со Злым ему удалось рассчитаться. Нет, он не стремился к тому, чтобы арестовывали лично самого Злого. Для Володи было достаточно и того, что арестуют картину, то есть у Злого больше не будет возможности проверить: настоящая она или поддельная. "Таможенники заберут её - и все! думал Володя.
– Только бы они сумели открыть этот тайник, но ведь они такие дотошные, непременно найдут, непременно!"

Теперь существование Володи отравляло лишь воспоминание о Белорусе и Ките, об угрозе Петруся Иваныча. Володя был твердо уверен в том, что они попытаются забрать "Иеронима", а Белорус к тому же будет мстить ему за маму. Но как провести Белоруса и Кита, Володя уже почти что знал, правда, план по "уничтожению" этой парочки ещё не оброс деталями, но общие контуры вырисовывались довольно четко. Но, чтобы защелкнуть капкан, в который должны были попасть Белорус и Кит, требовалась помощь двух людей, очень близких Володе, и об этом Володя уже успел хорошо подумать.

– Ну и где ты шляешься по ночам?
– Отец встретил мальчика в прихожей.
– Или ты снова мне будешь говорить, что был на съемках какого-то фильма?

Отец стоял в майке, скрестив на груди руки, и его могучие бицепсы даже в спокойном состоянии бугрились, словно яблоки, которыми туго набили мешок. Шея у папы была такой же ширины, что и голова, живота не было совсем, и его торс, подобно верхней части песочных часов, конусом нисходил к поясу.

– Я спрашиваю тебя, где ты болтался?
– снова спросил отец, и Володя понял, что папка не на шутку решил взяться за его воспитание.

– Я, я, - пролепетал Володя, испугавшись сурового взгляда отца, - я был у одного знакомого художника. Я учусь рисовать, собираюсь поступать в училище...

– А это что у тебя такое?
– выхватил отец, не спрашивая разрешения, картину из-под мышки Володи, содрал с неё бумагу и, нахмурившись, стал рассматривать.

– Откуда у тебя она?

– Так я и говорю, я был у художника...
– Но Володя прекрасно видел, что отец не верит ему, и теперь мальчик подумал, что настала удобная минута включить отца в игру, последнюю игру операции "Святой Иероним". Теперь была нужна сила отца, и он, если бы узнал о том, кто покушается на эту картину (ну, пусть не эту, а на картину, очень похожую на ту, что была сейчас в руках отца), непременно бы помог ему, Володе.