Рыцарь Шестопер

Помощники вроде поняли намек, и Ольгерд вспомнил о «наследстве»:

— Хранить-то где будем?

— Можно ведь на неделю пустующие апартаменты в казарме снять, — подсказал Грин, будто рассуждая вслух.

— Точно! — обрадовался Петри. — На десять серебрушек больше будет стоит, но это несущественно. А какие комнаты выбираем?

— Да пусть наша угловая и останется.

Плотный и не такой подвижный Ольгерд сразу опечалился:

— Далеко таскать багаж, и так упариваемся, пока на коней сумы да латы погрузим.

Василий припомнил длиннющий коридор казармы и сочувственно цокнул языком. Появилась мысль несколько переиначить одну из идей предстоящего заработка в этом мире, применительно к данной ситуации. Только вначале следовало убедиться в законности своих притязаний. Лучше всего было спросить у волхва, он бы никаким вопросам не удивился. И то…

«Не факт, что ему следует об этом знать. Сразу заподозрит ушлый тип, что я не из дикого, отсталого прошлого, а из светлого и страшно умного будущего. Надо будет постепенно, осторожно воплощать свои идеи в жизнь, а самые ценные придержать до своего переезда в столицу. Или еще куда получше… и подальше отсюда…»

Он осторожно приступил к сбору новой информации:

— Слышал звон наковальни, будучи во дворе. Чего это кузнецы так долго работают?

— Так они всегда так, когда работа есть, — пожал плечами Петри. — И среди ночи их разбуди, бросятся меха качать, железо греть.

— Я это к чему говорю: хочу узнать ваши знания по ремесленному вопросу. К примеру: как у них вообще все организовано? И что будет, если один мастер, изобретя новое оружие и начав ставить на нем свое клеймо, обнаружит подобное оружие у своего конкурента?

Блондин сразу кивнул на чернявого приятеля, уступая тому пальму первенства в подобных знаниях. И Петри, как на экзамене, подробно стал рассказывать.

Общины, кумпанства и гильдии местных ремесленников, считающие себя не меньше чем элитой королевства, оказались весьма консервативны и крайне строги к посторонним в своих внутренних структурах. Имелся закон на государственном уровне, по которому никто не имел права начинать трудовую деятельность в городах и городищах без одобрения коллег по профессии, уже работающих там.

Нет, в какой-то веси или в лесной глуши одинокого хутора — пожалуйста, хоть целый заводик открывай. А вот в местах компактного проживания горожан будь готов пройти все тяготы бюрократии и противления себе подобных. И клеймо личное надо зарегистрировать, и разрешение купить, и пошлину уплатить вступительную в то же кумпанство. Иначе говоря — проблема.

Но именно по этой причине промышленность особо и не развивалась, ростки капитализма еще не проклюнулись, и до создания огнестрельного оружия тут еще не додумались. Хотя пушки, по логике, просто обязаны были уже где-то существовать. Одно только создание такой огромной кареты, как дилижанс, многое говорило о наличии должных умов в этом мире, намекало на несомненные таланты типа Левши и подталкивало к развитию таких личностей, как Кулибин.

Но лично для Райкалина предпосылки складывались просто замечательно. Если он верно все понял и сумеет правильно договориться с главным кузнецом цитадели, то в дальнейшем только и придется, что в потолок поплевывать да подсчитывать капающие денежки. А чтобы все это проверить, рыцарь решительно встал из-за стола и стал распоряжаться:

— Петри, иди в кузню и там после моего появления представишь главному кузнецу. А ты, Ольгерд, неси мой меч… как положено.

Наверное, так было не принято передвигаться: оруженосец впереди господина. Но если с дистанцией, да с оговорками, то парни помялись да и пошли. Они ведь не догадывались, что Грин понятия не имеет, где кузня находится. Доносится звон наковальни, а откуда именно, толком и не разберешь.

А так довели, представили. И остались за воротами, дабы не испачкаться в саже и в копоти. Тогда как Василий, несмотря на шум и общий грохот, постарался присмотреться ко всей кузнице, подпирающей крепостную стену. Отсталость, конечно, в плане технологий, но три горна, восемь мастеров и три подмастерья ни минуты не оставались без дела. Гнули, ковали, калили, что-то прогревали. Да и с задуманным скорей всего справятся.

Так что разговор начался сразу с делового предложения:

— Я вам показываю, как делать новую приспособу. И вы мне изготавливаете одну для образца. Даже две. Оплачиваю по договоренности. Но затем, если начнут другие заказывать, вы поднимаете цену каждого изделия на одну десятую, которая и пойдет мне.

Видимо, такое понятие, как доля для изобретателя, здесь было известно, потому что мастер не переспрашивал. Уточнил только о возможности новых заказов:

— А если не будут заказывать?

— Тогда мы с вами останемся при своих, и никто в убытке не будет. По рукам? Мое рыцарское слово против слова мастера?

Кузнец согласился и вскоре уже рассматривал рисунок-чертеж обычной тележки на двух колесах и слушал дополнительные объяснения. Такими тележками повсеместно пользовались грузчики в мире Райкалина, а здесь он ничего подобного не заметил. Так почему бы не заработать?

Мастер суть идеи поймал быстро и даже удивился, почему сам до такой простой вещи не додумался. Подсчитали стоимость, вышло шестнадцать с половиной серебром. Это с учетом солидной выгоды кудесникам по железу. Добавили полторы серебрушки на перспективу и на некоторые усовершенствования и сошлись на стартовой цене в восемнадцать серебряных монет. Если товар пойдет ходко, то тележка будет продаваться по двадцать, с учетом доли рыцаря в две монеты. Вроде и мелочь… а город-то большой! И все в нем либо на себе носят, либо на лошадях перевозят, да с помощью телег громоздких. Недосмотр местных Кулибиных!

Райкалин держал в уме идею о простых тачках для сыпучих грузов, на одном колесе. Но там для уменьшения массы кузов лучше было делать из дерева, сотрудничая с плотниками, поэтому он пообещал:

— Если получите двадцать заказов, я вам еще одну новинку подкину. Тоже с прибылью останемся.

Мастер кивнул, пообещал первые две тележки сделать уже к завтрашнему утру и отправился работать. Но не успел дойти до горна, как в кузню ворвался человек, хорошо знакомый Шестоперу, и начал с ходу ругаться:

— Да вы издеваетесь над нами! Я пожалуюсь князю! Это возмутительно!

Скандалил не кто иной, как посланник князя Берлюты, граф Зареслав Левадский. Но старший кузнец нисколечко не испугался:

— Можете жаловаться кому угодно. Если я сказал, что у нас такой стали для оси нет, значит, ее нет. Если сделать из сырого железа, то ваш рыдван не в городе развалится, а в десятке верст от него. И что, мне из-за этого потом штраф платить? Нет! Мы брака не делаем!

Сказал как отрезал. И графу ничего не оставалось, как сбавить свой пыл и вспомнить о вежливости: