Рыцарь снов. Мохнатая магия
Шрифт:
Рамсей увидел, как она плотно сжала вуаль.
— Тебя не должны потревожить, — твёрдо заявила она, словно сразу поняла, что он предлагает. — Спи… я подожду.
И Текла подошла к двери и своей рукой закрыла её на засов. Рамсей в последний раз подумал, может ли доверять ей. Должен — в конце концов цели их очень близки.
Он лёг на диван и закрыл глаза. Сон — на этот раз он не будет вспоминать старые сны, чтобы оживить их впечатления, припомнить нужные факты. Теперь он сам попытается вызвать сон, рождённый его собственными нуждами и желаниями. Но как это сделать, Рамсей не знал.
Дедан —
Рамсей целиком сконцентрировался на сотворении Дедана. Видит ли он уже сон — или просто напрягает воображение? Он не смел мешать себе собственными мыслями… Дедан! Прилагая почти физические усилия, юноша стремился удержать в сознании этот образ, дотянуться до того, кого он символизировал. Дедан!..
И вдруг Рамсей… оказался… повсюду! Не в каком-то отдельном помещении, как в Роще Просвещённых. Нет, это состояние не походило ни на что ему знакомое. Появилось сильное острое ощущение, словно он прорвался сквозь какую-то преграду…
А за преградой… пустота…
И вдруг из этой пустоты, как растение из земли, появился — Дедан! Вначале он был таким, каким и представлял его себе Рамсей. Но капитан не отвечал. Глаза его были закрыты, он как кукла… статуя…
Дедан — мёртв?
Сосредоточенность Рамсея нарушилась. Фигура начала расплываться. Нет — «Дедан!»
Настойчивая мысль была сродни крику, призывающему того, кого он ищет. На лице, лишённом всяких чувств, медленно поднялись веки. Это было какое-то не земное лицо. Глаза живые, а лицо нет.
«Дедан, ко мне! Ко мне, в Лом!»
Рамсей лихорадочно устремлял мысль, боясь в любое мгновение утратить контакт, если таковой установился. Он увидел, как раздвинулись бледные губы вольного капитана, произнесли слова, которые он не смог услышать. Он пытался уловить ответ. Но видел только движения губ. А потом…
Пустота неожиданно изменилась. В неё вонзилась чуждая преграда, облако — Рамсей не знал, что это такое, но видел, как там что-то движется, прислушивается, это что-то было поражено его вторжением. И юноша отпрянул от этого. Воля его дрогнула; он должен был скорее уйти, не видеть, что выходит из этой пустоты.
Желание бежать стало таким же настоятельным, как стремление достичь Дедана. Рамсей тяжело дышал; он рвался, вырывался… высвободился. И проснулся.
По-прежнему только одна лампа разгоняла мрак. Но если в первый раз он проснулся и ощутил подавляющий всё на свете запах цветов, то сейчас он почувствовал другой аромат, более тонкий и ускользающий. Но вот его руки кто-то коснулся, сжал, как будто вытягивая к безопасности; этот мягкий контакт — его якорь в реальности.
Руки принадлежали Текле. Она сидела рядом на подушке и внимательно смотрела на него. И когда поняла, что Рамсей её узнал, в глазах девушки появилось облегчение.
— Ты видел сон, — не вопрос, но утверждение.
Рамсей ответил хрипло, рот его пересох от страха, испытанного в последние мгновения в пустоте:
— Я… не знаю. На этот раз всё было по-другому.
Но теперь у него
должно появиться доказательство. Если Дедан придёт, Рамсей будет знать, что и он обрёл некоторый контроль над этой странной способностью — над этими «снами».— Кто такой Дедан? — спросила Текла.
Рамсей приподнялся на локте и пристально посмотрел на неё.
— Откуда ты знаешь?..
— Ты называл это имя, — быстро ответила девушка, не дав ему закончить вопрос.
Он звал вслух! Но ведь во сне… это видение… он посылал только мысль. Реальное… нереальное… Рамсей снова покачал головой, пытаясь отбросить окутывавшее его оцепенение.
— Он… он был вольным капитаном, командиром наёмников. У него появятся все основания ненавидеть Очалла, когда он узнает правду. Если я смог вызвать его…
Он слишком много говорит. Зачем давать знать Текле и остальным в Ломе, что ему нужна поддержка, нужен человек, которому он мог бы безоговорочно верить?
— Любой враг Очалла сейчас полезен, — ответила Текла. Она встала с подушек, как будто снова завернулась в плащ гордости и достоинства. — Надеюсь, он откликнется на твой призыв…
Каким-то образом девушка сразу отдалилась от него. Снова завернула голову и плечи в вуаль. Между ними опять возникла преграда. Рамсей не высказал свои сомнения вслух. Но, наверное, она каким-то образом догадалась: наёмнику, вольному капитану Рамсей доверяет больше, чем всем остальным в Ломе.
И прежде чем Рамсей смог разобраться в путанице своих мыслей, поблагодарить девушку за помощь, Текла подняла затвор на двери и исчезла. Он приподнялся на диване. Испытывая почти такую же слабость, как в тот раз, когда Просвещённые завлекли их в Рощу, встал на ноги. Шатаясь, прошёл по комнате, чтобы снова закрыться. Текла пришла к нему без предупреждения. Кто ещё может бродить по коридорам дворца в поисках частной встречи с Каскаром?
Голова болела, Рамсея тошнило. Он ощупью вернулся к дивану, опасаясь упасть. Мелколф… Бертал… Очалл… Эти имена преследовали его и в тревожном сне.
Проснулся он с ощущением почти полной потери ориентации. Слышались какие-то удары… голоса… Он двигался неуверенно, тело затекло, болело. Шум продолжался. Рамсей повернул голову. В окна пробивался дневной свет, но неяркий: окна были затянуты занавесями. Дверь по-прежнему была закрыта на засов. Шум доносился из-за неё.
Слов юноша не различат, но почувствовал, что те, за дверью, торопятся. Встав одним рывком, Рамсей с облегчением обнаружил, что тошнота, о которой он смутно помнил, исчезла. Он смог уверенно подойти к двери и открыть её.
На мгновение ему показалось, что на него нападают, потому что снаружи трое охранников стояли спиной к двери. Джасум в видинском мундире возглавлял стражу, а перед ним шумели двое, одетые по-другому. Увидев Рамсея, эти двое отступили, отдали воинское приветствие. Значит, это не дворцовый переворот.
— В чём дело?
Джасум быстро повернулся, отсалютовал.
— Ваше верховное могущество, эти люди говорят, что у них очень важные новости. Они должны поговорить с вами. Но нельзя, чтобы к императору вторгались люди не из Улада без предупреждения, без сообщения, по какому они делу. Даже если они из Олироуна.