Рыцарь

Мне об этом рассказали после. Потому что сам я в это время вместе с отрядом Санчо из Вильябы преследовал графа.

Кстати о погоде. В этот момент как раз начался дождь, намечавшийся еще с утра.

Альфаро очень спешил к своей крепости. Очень. Он еще не знал, что его крепость уже не его. Сразу же после того, как он вывел своих людей и обрушился на нас, небольшой отряд под руководством Ги де Эльбена проскользнул за их спинами и захватил ворота. В замке были оставлены люди графа, которые, естественно, попытались оказать сопротивление. Ги только-только разобрался с ними, когда Альфаро достиг собственных ворот.

Это была знатная рубка. Никто не собирался сдаваться. Впрочем, никто никому сдаваться и не предлагал. Телохранители графа оказались превосходными солдатами. Ни один не поддался панике и не молил о пощаде.

Они столкнулись с отрядом Ги и даже оттеснили их за ворота. Но тут наконец подоспели и мы.

Под Альфаро убили лошадь, но он успел соскочить и с упорством зверя, ищущего спасения в собственной норе, устремился к воротам.

Он шел, а люди, встававшие на его пути, умирали. За пятнадцать секунд он уничтожил шестерых моих людей. С одним мечом, без щита и шлема, он двигался так, что, казалось, ничто на свете не способно его остановить. Мы прорывались к нему, как могли, но его собственные люди защищали его лучше любых щитов.

В воротах замка он столкнулся с Ги. На это стоило посмотреть.

Их бой длился всего несколько секунд. Ги — лучший мечник из всех, кого я знаю. Спроси меня кто-нибудь заранее об исходе их поединка, я без колебаний ответил бы, что нисколько не сомневаюсь в победе тамплиера над изнеженным, полусумасшедшим философом — а именно таким я помнил Альфаро по нашей первой с ним встрече.

Но не Ги вышел из этого поединка победителем. Ги выронил меч и упал на землю, зажимая разрубленный бок обеими руками. А Альфаро все так же спокойно и уверенно двинулся дальше.

Через минуту мы наконец добрались до ворот. Я соскочил с лошади и бросился к своему другу:

— Ты как?

Ги сморщился от боли:

— Жить буду… Не дай ему уйти!

Куда уйти? Куда он может уйти из замка, если мы заняли единственный выход из него — ворота?

Тут я вспомнил о том, что в подобных сооружениях часто предусматривалась такая незатейливая вещь, как подземный ход. В скале, на которой стоял Кориньи, прорубить его было сложно… но возможно.

Я бросился во двор. Во дворе еще кто-то сражался, но это была агония. Мои солдаты постепенно занимали замок.

Тут мы все на несколько секунд ослепли, потому что молния ударила в одну из надвратных башен. От грохота можно было оглохнуть.

Проморгавшись, я увидел того, кого искал. Альфаро стоял у дверей донжона и смотрел на меня. Убедившись, что я его заметил, помахал мне ручкой и скрылся в башне. Ни тени страха или растерянности. За ним.

За распахнутой дверью — никого. Ну еще бы… Я нашел какую-то лестницу и уже было собирался рвануть по ней вниз, когда сверху послышался негромкий смешок. Вскинув голову, я увидел, что Альфаро стоит на следующем пролете и насмешливо на меня посматривает. Когда я кинулся к нему, он устремился наверх.

…Куда, интересно? В верхней части донжона подземных ходов не бывает.

Я не видел Альфаро. Слышал только топот его ног над собой.

Последняя лестница. В прямоугольнике прямо над моей головой — открытое небо. Блещут молнии, дождь льет как из ведра. Выход на самую верхнюю часть донжона.

Я огляделся. Нет, никаких других путей отсюда не было. Получается — либо Альфаро забрался на крышу, либо растворился в воздухе.

Я взбежал по лестнице и оказался на круглой каменной площадке метров тридцати в диаметре. В данный момент площадка была основательно залита водой. В свете очередной молнии я увидел Альфаро, стоящего недалеко от края площадки. Он же, увидев меня, не двинулся с места. Он терпеливо ждал.

Когда я стал приближаться к нему, Альфаро вдруг громко произнес, перекрикивая бурю:

— Я не понимаю только одного. Всего пару месяцев назад я спас этих ублюдков из Менханьо от Юсуфа. Почему они предали меня?

— У тебя скверная репутация! — Я ухмыльнулся. — Люди не любят колдунов. Боятся — да. Но не любят.

Альфаро кивнул. Когда я оказался от него на расстоянии четырех шагов, он наконец зашевелился и встал в позицию. Мы закружились по площадке.

— Не боитесь споткнуться, дон Андрэ? — Он был по-прежнему вежлив. — Здесь скользко.

— Ты еще не понял, убийца, на чьей стороне сегодня удача?

Больше он не сказал ни слова.

Наши клинки встретились.

Я не запомнил тот поединок. Человек, когда-то живший в двадцатом веке, исчез. С де Кориньи бился Андрэ де Монгель. Рыцарь и крестоносец.

Сколько времени это продолжалось? Я не мыслил, не чувствовал. Был только поединок. Только движение. И я — лишь часть его. Часть собственного меча.

Я осознал себя, лишь когда Альфаро отступил от меня, согнувшись и зажимая левой рукой рану в животе.

Я ударил его еще раз. Альфаро повалился на спину, подняв тучу брызг.

Я стоял и смотрел, как он умирает.

— Андрэ… подойдите сюда!..

Ногой я отшвырнул его меч и опустился на одно колено. Не забывая при этом поглядывать на его руки. Мне совершенно не хотелось, чтобы он каким-нибудь образом исхитрился захватить меня с собой на ту сторону.

Изо рта графа текла кровь.

— Хочу узнать… зачем вы… продолжили войну… ведь Анна… мертва…

— Дело не только в девушке, граф.

— …в чем?

— Альфаро, — проникновенно произнес я, — мне глубоко наплевать, кто сотворил этот мир — Бог или Дьявол. Тем более я не верю тому, что ты мне плел. Такие, как ты, могут только лгать. Все, во что я верю, — так это в то, что подонков вроде тебя надо уничтожать. Вот вся моя религия.

— Религия ненависти…

— А ты на что рассчитывал, сажая меня в подвал? Думал, я все забуду, прощу тебя и не стану даже думать о мести?

Альфаро судорожно вздохнул. Кажется, он вот-вот собирался захлебнуться собственной кровью.

— Я… дурак… — прошептал умирающий. — Не понял, что Он… не оставит тебя… Дурак… хотел состязаться… в удаче… с Мастером…

— О чем ты?

— При… ветствую… нового… слугу Ненависти…

Я встал. Мне захотелось ударить его, но я удержался. В это время сзади послышался шум. На площадку выбирались дон Фернандо и несколько его людей.

Фернандо встал рядом со мной и несколько секунд смотрел на умирающего. Потом поудобнее взвесил в руке топор и двинулся к своему бывшему синьору.

— Не надо, — сказал я. — Он и так… уже почти там.