Рыцарь

— Нет, — сказал он. — Так лучше.

В последний раз проверив органические оковы Рейвен, а также целостность её ошейника и испускаемый им Барьерный сигнал, он кивнул.

— Ладно, — теперь в его голосе звучала решительность. — Я иду туда.

***

Улыбка, которой она одарила его, заметив появление на пороге, заставила Ревика стиснуть зубы.

Это также заставило его усомниться в своём решении сделать это без Элли.

Судя всего лишь по взгляду, которым она окинула его тело, а также по тому, как расширились её зрачки, он понимал, что она из шкуры вон вылезет, чтобы свести всё к ним двоим.

Он не стал стоять смирно для её выразительного осмотра, а пересёк комнату, не обращая внимания. Балидор или кто-то другой уже поставил стол возле кушетки, на которой она растянулась, а также стул по другую сторону. Подойдя прямо туда, он без преамбул отодвинул стул, сел и наградил её пристальным взглядом, скрестив руки на груди.

Она не стала сразу же садиться, но отложила книгу и потянулась на кушетке, показывая немного живота над короткой тесной юбкой.

— Завязывай, Рейвен, — сказал он. — Я не в настроении.

— Ты всегда в настроении, Дигойз, — она улыбнулась. — …Если только ты не изменился кардинальным образом.

Он не ответил на её улыбку.

— Ты хотела меня видеть. Ну, вот он я. Говори.

— Ты хорошо выглядишь, — она опять смерила его взглядом, задержавшись в районе паха. — … Реально хорошо. Быть Мечом тебе идёт.

— Рейвен, если ты затащила меня сюда только для того, чтобы жеманничать в надежде, что моя жена слушает по ту сторону этого стекла, ты тратишь время впустую.

— Вот как? — Рейвен улыбнулась. — Тогда ты мало ей рассказывал про меня.

Он пренебрежительно фыркнул и отвёл взгляд.

— Ты рассказал ей, Реви'? Про нас?

Его тон сделался скучающим.

— А с чего бы мне не рассказывать? У неё нет ни малейшего повода опасаться. Кого угодно… и уж тем более тебя. Ты была удобной, Элан. Не более чем мелочь. С чего бы ей переживать из-за тебя?

Выражение её лица не дрогнуло. Её глаза сделались более кошачьими, когда она окинула его взглядом.

— Итак. Как твоя миссис в эти дни? — её тон сделался проницательным. — Она всё ещё такая же властная и надменная, как при нашей с ней последней встрече? — её губы дрогнули, бирюзовые глаза блеснули. — Хотя, если так подумать, я припоминаю, что ей часто приходилось стоять на коленях, когда я последний раз заглядывала в Запретный Город. Она была весьма доступной.

Подбородок Ревика превратился в гранит.

Изучая выражение его лица, Рейвен наклонилась поближе через стол.

— Она рассказывала тебе про Дитрини, Реви'? — её губы изогнулись в улыбке. — Их главного разведчика? Она пришлась ему весьма по вкусу, насколько я понимаю… он даже не хотел её отдавать, судя по тому, что рассказывали мне мои друзья, — всё ещё всматриваясь в его глаза, она склонила голову, сделав изящный жест закованной рукой. — Полагаю, после убийства того версианца Вой Пай немного разозлилась на неё. Она отдала твою жену Дитрини в качестве питомца. Она рассказывала тебе об этом, Реви'? Я слышала, он был щедрым со своей игрушкой. Очень щедрым.

Ревик уставился в дальнюю стену, не шевелясь.

Он старался скрыть свою реакцию от неё, убрать из выражения лица, из своего света, затем осознал, что это не имеет значения.

Она знала, что это повлияет на него. Именно поэтому она это делала.

— Тебе больше нечего сказать мне, да, Элан? — спросил он. — Что? Для тебя всё стало таким невероятно скучным, когда не стало Галейта и Териана? Тебе надо придумать новую игру, так что ли? Почему бы не навестить твоих друзей в СКАРБ? Похоже, в эти дни они весьма заняты.

Рейвен сделала издевательски извиняющийся жест одной рукой.

— А ты сделался чувствительным, Реви'. Я тебя обидела?

Опустив руки, он начал вставать на ноги.

— Думаю, мы здесь закончили, — сказал он.

— Подожди! — она буквально выкрикнула это слово, вскинув руку.

Замерев стоя возле стола, он посмотрел на неё, приподняв бровь. Увидев панику на её лице, он раздражённо вздохнул.

— Серьёзно, Элан? Что такое? Ты стала той ещё королевой драмы, да?

— А у тебя вообще не осталось чувства юмора, да?

— Чувства юмора?

— Раньше ты за словом в карман не лез, Дигойз, — парировала она. — И не уходил, надувшись как какой-то психованный подросток.

Однако когда она уставилась в дальнюю стену, её лицо напряглось. Она положила скованные руки на стол и наклонилась поближе к нему с искренним выражением.

— Мне правда нужно поговорить с тобой, Реви', — сказала она. — Это важно.

Вся игривость ушла из её голоса. Увидев на его лице раздражение из-за того, что он посчитал очередной игрой, она недовольно щёлкнула языком и одним движением головы отбросила назад прямые чёрные волосы.

— Слушай, — сказала она. — Я прошу прощения за эти подколы. Я знаю, как сильно твоя жена ненавидит меня, и не смогла удержаться. Но мне правда нужно поговорить с тобой. Так что… перемирие? Ровно настолько, чтобы ты выслушал, что я хочу сказать? После этого ты и твоя жена можете избить меня, продать или оставить с Зачисткой, или что вы ещё там захотите сделать, Реви'. Я даже буду плакать, кричать и умолять её, если ты захочешь.

Ревик нахмурился, сканируя её.

Он знал, что Врег и остальные будут намного тщательнее сканировать её по другую сторону той органической стены и записывать все её Барьерные отпечатки, чтобы потом команда разведки смогла детально всё просмотреть. И всё же он хотел лучше понять то, что чувствует сам.

Помимо попыток спровоцировать его, он не ощущал в ней никакого двуличия.

Опять-таки, он не был уверен, что ощутил бы это. Рейвен всегда была хорошей лгуньей, отчасти потому, что мастерски врала самой себе.

И у неё наверняка имелась помощь.

Он никогда не знал случая, когда она работала бы одна. Она всегда тяготела к самому крупному источнику силы, какой только могла найти, и держалась за него всеми возможными способами. Это единственная причина, по которой она соблазнила его; он оказался её способом подобраться ближе к Галейту.

И всё же он осознал, что понимает, что он видел в свете Балидора.

Лидер Адипана не верил, что её появление здесь — чистой воды уловка.

Она действительно думала, что должна ему что-то сказать.

Опустившись на стул, он откинулся на спинку, всё ещё изучая её лицо.

— Ну? — он сделал плавный жест одной рукой. — Говори. Забей на прелюдию и просто скажи.

Она поколебалась.

Когда молчание затянулось, он закусил щеку изнутри от нарастающего нетерпения, наблюдая, как она думает и словно прокручивает слова в своей голове. Он не мог понять, что именно она делает. Морочит ему голову, пытаясь удержать здесь как можно дольше? Старается вывести его из себя? Или она действительно подбирает слова?