Рыцари Христа. Военно-монашеские ордены в средние века, XI-XVI вв.

Несправедливо говорить, что Запад оставался равнодушным к судьбе латинян Востока в течение двадцати-тридцати лет до катастрофы; но попыткам, сделанным после первого крестового похода Людовика Святого (1248–1254), не хватало серьезности и масштаба. Покидая Палестину в 1254 г., Людовик Святой оставил там сто рыцарей, содержащихся полностью за счет французской королевской казны [726]; его примеру последовал английский король Эдуард I. Эти постоянные отряды, прослужившие до конца Иерусалимского королевства, добавились к вооруженным силам, тоже постоянным, военных орденов. Это была попытка создать новую стратегию обороны оставшихся латинских твердынь. С расчетом на Второй Лионский собор 1274 г. папа Григорий X устроил опрос на предмет того, как лучше помочь Святой земле ( In subsidium Terrae sanctae). Трактаты, написанные клириками (их было четыре), как и устные высказывания короля Арагона или магистра ордена Храма (которые присутствовали на соборе), указывали, что настоятельно необходимо срочно мобилизовать и направить эффективные подкрепления, не пытаясь пока организовать крестовый поход, то есть требовали того, что называлось тогда «частной переправой» ( passagium particulare). Тем не менее папа, вопреки всем ожиданиям, выбрал крестовый поход (общую переправу, passagium generale), но его смерть прервала осуществление этого проекта.

В 1291 г. госпитальеры, как и тамплиеры, эвакуировались на Кипр и устроили там свои штаб-квартиры. До острова добрались и многочисленные беженцы из Сирии. Королевство стало испытывать трудности с пропитанием, которые оба ордена старались решить, мобилизуя свои ресурсы на Западе и прежде всего в Южной Италии [727]. Жак де Моле сразу же после своего избрания в 1292 г. [728]поехал в Европу и отправился к папе, а также к королям Арагона, Неаполя и Англии с целью добиться прекращения таможенных придирок к продуктам питания и военному снаряжению, вывозимым на Кипр.

Госпитальеры и тамплиеры объединили усилия и мобилизовали несколько галер, которыми располагали, чтобы поддерживать Кипр и Малую Армению (1292–1293) и проводить рейды на побережье Сирии и Палестины. Планируя совместную акцию с монголами, занимавшими Персию, они сделали опорным пунктом у сирийского побережья островок Руад (напротив Тортосы), который тамплиеры оккупировали два года (1300–1302). Но совместная экспедиция не состоялась, и они не смогли отстоять островок в борьбе с флотом мамелюков, безраздельно господствовавшим в морях с 1302 г. Гарнизон был перебит или взят в плен. Последняя неудача, которую на Западе опять-таки недопоняли [729].

Во всех этих операциях орден Госпиталя не был ни эффективней, ни удачливей ордена Храма.

Несмотря на совместные действия, соперничество госпитальеров и тамплиеров, хоть и смягченное, продолжалось, выражаясь прежде всего в позиции, которую они занимали по отношению к кипрским королям. Король Кипра Генрих II, обеспокоенный тем, что на острове постоянно обосновались два ордена из Святой земли, навязал им некоторые ограничения: в королевстве могло присутствовать ограниченное число братьев; их земельные приобретения были взяты под строгий контроль; их сервы и мастеровые братья подпадали под королевское налогообложение. Генеральный капитул ордена Госпиталя согласился с этими мерами: «Постановлено, что по сю сторону моря может постоянно проживать только 70 братьев-рыцарей и 10 братьев — боевых сержантов…», и в несколько измененном виде эти цифры были воспроизведены на капитуле 1302 г. [730]Вооруженные силы тамплиеров, должно быть, имели такой же порядок.

В 1306 г. притязания на корону выдвинул брат короля — Амори Тирский. Сместить Генриха II он, однако, не сумел, но до 1310 г. обладал фактической властью. Госпитальеры поддержали короля, сохраняя при этом определенную дистанцию, тогда как тамплиеры встали на сторону Амори, участвуя при этом во всех попытках примирить обоих соперников. Из союза с Амори тамплиеры не извлекли пользы: тот в конечном счете поддержал папу и велел арестовать тамплиеров острова, как только против ордена начали процесс.

Критика военных орденов. Проблема слияния

Одной из целей Григория X, когда он созывал в 1274 г. Лионский собор, была организация крестового похода. В рамках этой темы собор обсудил также место военных орденов в защите Святой земли.

Критические мнения высказывались насчет ответственности орденов за горести христиан в Сирии и Палестине. Две неудачи Людовика Святого, в 1250 и 1270 гг., вызвали обострение критики — не крестовых походов как таковых, а способа, каким их вели и использовали. Проведение «политических» крестовых походов, например тех, к которым папа призывал против Манфреда, сына Фридриха II и короля Сицилии (1258–1266), многими воспринималось как отказ от Святой земли. Часть общества отвернулась от походов такого рода, но это не значит, что она отвернулась от Иерусалима. Однако постоянные неудачи в борьбе с мамелюками побуждали также ставить вопрос об эффективности действий военных орденов, составлявших главную силу в обороне латинских государств [731]. Соперничество между госпитальерами и тамплиерами, конечно, не стоит преувеличивать — в последней трети века оно даже значительно ослабло; но его строго осуждало общество, видя в нем главную причину неудач, и героизм последних защитников Акры ничуть не изменил этого отношения.

Авторы сатир того времени критиковали все ордены, не только военные. Жакмар Жьеле, автор «Нового Лиса», ополчается как на бенедиктинцев, так и на нищенствующие ордены, как на цистерцианцев, так и на военные ордены. Жьеле высмеивает как госпитальеров, так и тамплиеров, хотя более язвительной его критика становится в отношении последних. Храм воспринимается как орден чисто военный и занимает особое место в воображаемом мире: рыцарь Храма, особенно в куртуазных романах, считается образцом рыцаря; сочиняя своего «Парцифаля», Вольфрам фон Эшенбах вдохновлялся образами тамплиеров, когда описывал стражей Грааля [732].

Вновь вернулись и к уже давним упрекам: в гордыне, алчности. С именем Ричарда Львиное Сердце связывают такую притчу: решив выдать замуж трех своих дочерей, он отдает первую, Гордыню, тамплиерам и госпитальерам (историки систематически забывают о последних, цитируя эту фразу), вторую, Скупость, — цистерцианцам, а третью, Сладострастие, — бенедиктинцам [733]. В XIII в. в числе грехов, в которых упрекали братьев военных орденов, Скупость часто сопутствовала Гордыне. «Все они исполнены гордыни и скупости» [734],- говорит трубадур Дасполь о тамплиерах и госпитальерах. При том отчаянном положении, в котором оказались латинские государства, эта критика сыграла особую роль, выявляя глубокое непонимание образа жизни военных орденов. Военные ордены порицали за богатство — упрек традиционный, — но прежде всего за его дурное употребление. Эти упреки исходили, разумеется, от западноевропейцев, мало знакомых с ситуацией на латинском Востоке и даже невежественных в этом отношении, которые видели, как много орденских учреждений существует в их краях, и негодовали по поводу того, сколько госпитальеров и тамплиеров, этих «тыловых крыс», обретается на Западе. К тому же командорства военных орденов не платили d'ecimesна крестовый поход, взимаемые с духовенства. Критики не желали видеть, что госпитальеры и тамплиеры, живущие на Западе, в большинстве не бойцы (или уже не бойцы). И не желали видеть, что военные ордены переводят на Восток часть своих европейских доходов ( responsiones).

Так же пылко, желая сделать деятельность орденов эффективней, добивались их объединения в один орден. Потому этот вопрос был затронут на Втором Лионском соборе, но его правомерность успешно оспорил король Арагона [735]. Предложение о слиянии повторил папа Николай IV в энциклике « Dura nimis» (18 августа 1292 г.), и его обсуждали на многочисленных провинциальных соборах, созванных тогда же. Некоторые, как Раймунд Луллий, призывали к слиянию всех существующих военных орденов, как Святой земли, так и Испании; другие, как Карл II, король Сицилии, предполагали даже объединить военные, странноприимные и канонические ордены [736]. Однако чаще всего довольствовались требованием слияния Госпиталя и Храма, двух главных орденов Святой земли, а иногда к ним добавляли и тевтонцев. Но Николай IV в 1292 г. умер, не добившись ни малейших подвижек в деле организации крестового похода или реорганизации орденов.

Этот вопрос снова поставил Климент V (1305–1314), еще раз запросивший мнения о крестовом походе и слиянии орденов. 6 июня 1306 г. он написал магистрам Госпиталя и Храма и попросил у них совета по двум этим вопросам. Имеется памятная записка о слиянии, составленная магистром Храма Жаком де Моле (в то же время это записка о крестовом походе) [737]. Был ли подобный госпитальерский текст? Если и был, то утрачен. Жак де Моле возражал. То, что известно о позиции тамплиеров на Втором Лионском соборе, выраженной в записке, которая отвергала некоторые обвинения против них, в основном сводится к следующему: они делали особый упор на своей милосердной деятельности [738]. Можно полагать, что слияние орденов намечалось в форме поглощения Храма Госпиталем, орденом, преимущество которого состояло в том, что он объединял военную и странноприимную практику. Опасения, которые это слияние внушало Жаку де Моле, судя по его памятной записке, укрепляют это впечатление. Оно произойдет, но, как мы увидим, совсем в другой обстановке!

Военно-монашеские ордены и планы возвращения Святой земли

До 1291 г. речь шла о защите того, что еще можно защитить; после 1291 г. вернулись к исходному положению — речь пошла, как во время Первого крестового похода, о завоевании Иерусалима, Сирии и Палестины. Трактаты о возвращении Святой земли, написанные после этой даты, учитывают ситуацию: трактаты о крестовом походе сочинили каталонец Раймунд Луллий в 1292, 1306 и 1308 гг., король Сицилии (фактически Неаполя) Карл II в 1292 г., король Кипра Генрих II в 1306 г., Жак де Моле, магистр ордена Храма, и Фульк де Вилларе, магистр ордена Госпиталя, в 1306 г., и многие другие [739]. Все они уделяют военным орденам важное место в крестовом походе и последующих действиях. Все, за исключением Моле и Вилларе, предполагают, что будет объединенный орден.