Рыцари пречистой девы

– Поставь на место! – прорычал маг.

– Но лорд герцог пожелал отведать этого суфле! – возмутился слуга. – Оно есть только у вас, лорд виконт!

– Передай герцогу, что он отведает собственный нос, если еще раз потянет руки за моей едой! Пошел вон отсюда!

Лакей испуганно сглотнул. С одной стороны гнев герцога, с другой – виконта. Герцог важнее, но виконт страшнее.

– Ты еще здесь?! – скрипнул зубами маг и слуга сделал выбор.

Минут через пять он вернулся. Еще несчастнее, чем когда уходил.

– Простите, лорд виконт, – в ужасе прошептал он, – но император тоже захотел отведать вашего суфле… Воля его величества…

Креол посмотрел на главный стол – мальчишка в короне нетерпеливо посматривал в его сторону, ожидая своего сладкого.

– Сейчас… – неохотно буркнул маг, зачем-то убирая блюдо под стол.

Через несколько секунд он вытащил оттуда два совершенно одинаковых блюда с совершенно одинаковыми суфле. Креол всегда держал в запасе одно заклятие Копирования – так, на всякий случай.

Лакей с отвисшей челюстью посмотрел на сунутое ему кушанье и на негнущихся ногах понес его юному самодержцу. Впрочем, кроме него и Ванессы никто ничего не заметил.

– А можно и мне такое же? – попросила она, завистливо глядя на аппетитно пахнущую малиновую мякоть.

Креол тут же молча отдал ей свою тарелку.

– Да я имела в виду скопировать… – растерянно сказала девушка.

– У меня нет при себе второго Копирования, – сухо ответил маг. – Наизусть я его не помню, а доставать книгу здесь будет не слишком удобно…

– А почему же ты мне его отдал?

– Потому что ты попросила! – раздраженно ответил маг. – Что за глупые вопросы, ученица?

– Но ведь герцогу же ты его не уступил! – все еще недоумевала Ванесса.

– На него я плевать хотел, – буркнул маг. – Ты будешь есть, или мне забрать обратно?

Вон немного подумала, а потом разрезала суфле пополам и половину передала Креолу. Маг недоуменно посмотрел на нее, а потом пожал плечами и мгновенно умял свою долю. Приготовлено было божественно…

Примерно через двадцать минут дали звонок, возвещающий окончание торжественного ужина. Ванесса встала из-за стола с облегчением – она помнила, что будут танцы, и ей стоило больших усилий не наедаться. Кстати, она заметила, что большинство молодых лордов и леди также ест не слишком много, не желая чрезмерно отягощать себя перед физическими упражнениями. Зато те, что постарше, не жалели желудков.

Ванесса всегда любила танцевать. Она даже ходила в танцевальную школу, пока не началась вся эта история с ожившим чародеем. Но она уже почти полгода не практиковалась – негде и не с кем. Креол же танцевать не умел и не любил.

Торжественную Залу освещали великолепные хрустальные люстры с тысячами свечей. Зеркала усеивали и стены, и потолок – казалось, что Зала во много раз больше, чем на самом деле. Пол покрывали великолепные мягкие ковры с вышитыми гирляндами, раковинами, листьями и цветами.

Ее балконная часть также была заполнена людьми – солнце еще не закатилось, и многие предпочитали свежий воздух. Там, внизу, кипело настоящее людское море – неблагородная часть населения Лукора также отмечала праздник. Сегодня угощение и выпивка поставлялись бесплатно – за счет короны. Вот разве что вина там, внизу, не было – в Кахале оно в последнее время ужасно вздорожало. Зато здесь – хоть залейся. Официанты с подносами так и сновали, раздавая бокалы всем желающим.

Оркестр пока что разогревался – публика, только что вставшая из-за стола, еще не пришла в нужное настроение. Кахальский оркестр в основном состоял из струнных инструментов. Басовые виолы, арфы, альты, виолончели и трехструнные скрипки. Духовые ограничивались двумя медными трубами и парой продольных флейт. А еще был небольшой гидравлический орган с девятнадцатью клавишами.

Император сидел на небольшом троне с мягким сиденьем. Рядом на точно таком же восседала его мамочка, а чуть позади – герцогиня Ароханна. Весь этот гарнитур располагался на небольшом возвышении с тремя ступеньками, с которого правящим лицам было очень удобно наблюдать за празднеством. Почти идентичный комплект находился на балконе – если император вдруг возжелает перебраться на свежий воздух.

– Леди Ванесса, у нас небольшие неприятности, – тихо сообщил подошедший лод Гвэйдеон.

– А у нас всегда неприятности, – лениво отмахнулся сытый Креол. – Что на этот раз?

– Баронесса Буртовская пришла в точно таком же наряде, что и вы, – виновато развел руками паладин. – У вас не найдется другой перемены платья, леди Ванесса?

– Зачем? – недоуменно захлопала глазами Вон. – Почему это я должна переодеваться?

– Этикет требует, чтобы все дамы были в разных нарядах, – объяснил лод Гвэйдеон. – Это мужчины могут выглядеть, как угодно. Понимаете, если две дамы приходят в одном и том же, одной из них полагается покинуть бал. Будет очень неловко…

– Это вон та? – уточнила девушка, заметив пожилую особу с небольшим мопсиком на поводке, решительно направляющуюся к ним. Действительно, она была в точно таком же платье, что и Ванесса. Но сидело оно на ней не в пример хуже. – Так пусть она и уходит, если ей неловко!

– Вот вы где! – окликнула ее баронесса. – И что все это означает?! Весь двор за неделю знал, что я собираюсь надеть, а вас это, значит, не касается?!

– Мы только сегодня приехали в город, – вежливо объяснила Вон. – Знаете, по-моему, вам бы больше пошло что-нибудь другое – этот фасон вам не к лицу.

– Какое хамство! – оскорбилась мадам. – Вы понимаете, с кем говорите, сударыня?

Все, кто был поблизости, пораженно ахнул. Назвать благородную леди обращением, предназначенным для черни – все равно, что прилюдно плюнуть в лицо. Мужчины в таких случаях обычно хлестали оскорбителя шляпой по лицу (аналог брошенной перчатки). Дамы… да, в этом случае разборки изрядно усложнялись. Как правило, за честь дамы вступался ее муж или кавалер. Если у нее не было ни того, ни другого, эту обязанность на себя брал кто-то, желающий стать таковым. Кстати, обычно и становился – есть ли более верный способ завоевать расположение дамы, чем отстоять ее честь на дуэли?

Креол, разумеется, понятия не имел о тонкостях здешнего этикета. Да Ванесса и не нуждалась в заступничестве – сама могла врезать кому угодно. Впрочем, она даже и не обиделась – она тоже не слишком хорошо знала этикет, и попросту не поняла, что ее оскорбили.

Однако маг заметил что-то досадное у себя на ноге. Он опустил глаза и заметил, что песик баронессы также увлеченно оскорбляет его ногу. Самым пошлым и неприятным способом. Креол брезгливо нахмурился и от души пнул собаку. Кобель с визгом улетел куда-то вдаль – удар Креола сделал бы честь даже профессиональному футболисту.