Рыцари сумерек: Тайны спецслужб мира

С момента, когда военный пловец впервые ныряет вертикально на пятнадцать метров вглубь и начинает учиться использовать акваланг на малых глубинах, он должен одновременно адаптироваться к новой среде, где навыки человека и специализированная экипировка значат больше, чем в любой другой области специальных операций. Ему надо научиться варьировать давление в кислородном баллоне и уметь избегать декомпрессии при всплытии на поверхность. Необходимо изучить температурные колебания воды и влияние их на человеческий организм. Можно довольно долго плыть в теплом море, а в холодной воде пловец очень быстро устанет. Надо научиться взаимодействовать с океанскими течениями, чтобы они помогали плыть или грести на лодке в нужном направлении. Наконец, выясняется, что при подводном взрыве давление воды возрастает многократно.

Новичка в морской группе СЛС могут взять с собой в глубины Индийского океана, чтобы показать уютное местечко, где спят акулы. Он увидит их, словно севших на мель субмарин, застрявшими в подводных скалах и узнает, что эти морские хищники могут преспокойно проспать несколько суток кряду. Он будет удивлен, услышав, что акулы страшно пугаются, когда к ним на большой скорости плывет человек. Но если у пловца хотя бы просто порезан палец, то акулы сатанеют от запаха крови, и их агрессивные инстинкты берут верх над страхом.

Натренированные аквалангисты в спецсилах зовутся «акульщиками». Зверская «Адская неделя» при приеме в «морские львы», предусматривает отказ от сна на несколько дней. Марсинко может опустошить за день целый винный погреб, но тем не менее двадцать четыре часа в сутки оставаться бодрым и свежим, проводя свою команду через четырехчасовые стрельбы, шестикилометровый заплыв, прыжки с парашютом, обыск помещений и практику штурма. Он требует, чтобы все его люди днем и ночью были вооружены. Сам Марсинко однажды поднял целый переполох в Пентагоне, тайком пронеся на заседание пистолет, спрятанный в носке.

«Марсинко думал, что он сам Господь Бог, — так говорит о нем офицер, принявший у него командование «Командой 6». — У него всегда хватало крутизны и харизмы переступить через всякого, для того чтобы получить желаемое, касалось ли это особых правил устава службы или получения новых автоматов МР-5 для своих "акульщиков"».

«Команда 6» находится в постоянном движении — то они прыгают с парашютом в Аризоне, то взбираются на нефтяные вышки в Мексиканском заливе или проводят учения около Тасмании совместно с австралийской САС. Для того чтобы приучить своих коммандос жить по-кочевому, Марсинко требует, чтобы они водили только взятые на прокат машины, жили не на военных базах, а в мотелях, куда проникали бы по вечерам не через калитку, как все нормальные люди, а перебирались через забор для дополнительной практики.

Террорист, решившийся захватить вышку в море, должен быть натренированным профессионалом, почти на уровне сотрудника спецсил. Лидер латиноамериканской международной террористической организации ЭПР так описывает инструктаж по проведениям специальных операций, который он получал на военной базе на Кубе. «Первые три месяца базового обучения были постоянной практикой в основном по обращению с западным оружием. В наших действиях предпочтение отдавалось американскому, французскому и израильскому. Были также курсы рукопашного боя и обучение подрывной работе с использованием импровизированной взрывчатки, которую можно сделать из аммония, бутана и различных химикатов, а также применяя фабричную взрывчатку — пластит, динамит, тротил. Затем последовало три месяца специализированной фазы. Изучали тактику партизанских действий в сельской местности и в городе, операции по саботажу с помощью реальных моделей, разработанных и примененных в свое время вьетконговцами и другими прокоммунистическими повстанческими движениями. Нас учили пользоваться минометами, противотанковым оружием и противовоздушной артиллерией. Подробный инструктаж по методам конспирации, включая секретное сообщение и различные методы наблюдения и противодействия наблюдению. Мы изучали учебные руководства ФБР и других американских правоохранительных органов, чтобы знать, под каким видом могут выступать их переодетые агенты при операциях по выявлению террористов или торговцев наркотиками, в аэропорту или у морских причалов, и, соответственно, знать, чего следует избегать. Специализированный курс включал тактику действий на море и водолазное дело. Обучение было индивидуализировано в высшей степени, и нередко оперативники тренировались каждый сам по себе. Группы не более чем из пяти человек время от времени собирались на месяц для выполнения определенной операции.

Чтобы противостоять такого рода террористической угрозе, антитеррористическим подразделениям над было совершенствоваться далее. «Безопасности у вас никакой нет, забудьте о ней! — говорил своим подчиненным Марсинко. — Мы будем тренироваться точно так же, как нам предстоит драться — спина к спине и насмерть! От этого, думаю, многим из вас на учениях станет тошно. А некоторые просто откинут сандалии. Но тут уж ничего не поделаешь».

И действительно, двое членов «Команды 6» погибли в течение первых же месяцев тренировок...

Марсинко расценивал терроризм не как часть идеологического противостояния Востока и Запада, а как гораздо более глубинное явление, как борьбу, которая будет продолжаться и после окончания «холодной войны» — борьбу «анархии против порядка, культуры против культуры, социопатологии против социологии». В результате он требовал от своих людей мышления, аналогичного мышлению террориста. Сам он отпустил длинную бороду и волосы до плеч, завязывал их в конский хвост на затылке. Он настаивал, чтобы подчиненные следовали его примеру и даже прокалывали уши, дабы выглядеть, как бездомные шалопаи или сильно пьющие работяги. За счет этого они могли бы беспрепятственно проникать неузнанными в места, где скрываются террористы или в промышленные районы, которые являются их «театром военных действий».

По мере привлечения флотских частей к выполнению антитеррористических задач, их деятельность все чаще пересекалась с работой аналогичных служб в армии, что приводило к некоторому соперничеству. Помимо всего прочего, Марсинко потребовал от «Команды 6» овладеть техникой «высотного прыжка с поздним парашютированием (ВППП)» и «высотного прыжка с низким парашютированием (ВПНП)», что ранее было прерогативой армии США.

В Британии САС стала уделять большее внимание морским операциям. Одновременно маленькая СЛС стала готовиться к антитеррористической деятельности. САС даже приобрела специальную небольшую субмарину для тренировок в бассейне. Но СЛС была недовольна этой конкуренцией. «Зачем, спрашивается, тренировать людей для той области, где уже имеются классные специалисты?» — часто вопрошал Рэм Сигер.

Соперничество между САС и СЛС дошло до точки кипения на дебатах в Византине по поводу общего командования британскими спецсилами. Вопрос — если пришвартовавшееся в порту судно становится мишенью террористов, кто должен его освобождать? Чья тут ответственность? САС считала, что пришвартованное судно можно расценивать как здание. СЛС стояла на том, что корабль есть корабль...

Когда на борту «Куин Элизабет II» был получен сигнал о готовящемся террористическом взрыве в ходе трансатлантического плавания, именно сотрудники САС были парашютированы в океан для встречи с судном. Было проще доставить их туда на самолете, чем отвозить сотрудников СЛС на моторной лодке или вертолете; и поскольку в прыжках с самолета у членов СЛС не было никакой практики, все лавры достались САС.

Но у Сигера не было сомнений, что СЛС будет покрепче, чем САС, когда дело дойдет до операций в Северном море. Когда Армия Освобождения Арктики (АОА) пошла на штурм нефтяной платформы, захватила всю команду в заложники и пригрозила поджечь тысячи баррелей топлива, СЛС немедленно отправила группы своих пловцов на подлодке и вертолете в район захвата.

Пока ведутся переговоры с АОА, эскимосской организацией, требующей международного признания Независимой Эскимосской республики в Гренландии, а также несколько миллиардов долларов в качестве репараций от компаний, ведущих добычу нефти в Северной Атлантике, команда СЛС примерно из сорока человек собирается на авиабазе или на борту океанского судна, в зависимости от удаления от нефтяной вышки.

Они изучают всю имеющуюся информацию о террористической группе и о ее лидере по кличке «Куинн», обучавшемся в Иране. Они могут выяснить подробности о его прошлых акциях, в том числе и о том, как Куинн стрелял из противотанковой базуки. Кроме того, они уточняют расположение и особенности самой нефтяной вышки, по чертежам и наброскам, немедленно предоставленным стратегической базой данных САС—СЛС.

В момент, когда переговоры уже заходят в тупик, и АОА начинает угрожать расстрелом заложников, штурмовая группа СЛС приводится в боевую готовность и погружается в вертолеты Королевского флота, способные нести по двенадцать человек каждый. В течение всего последующего часа пилоты держат двигатель работающим. Лопасти винтов идут на вялом холостом ходу, а нервы у людей все больше напрягаются. Неожиданно поступает приказ на вылет, и вертолеты медленно поднимаются в серое, ненастное небо. Они совершают несколько кругов над захваченной платформой, после чего возвращаются на место вылета. Вертолеты приземляются, но штурмовым группам приказано оставаться в кабинах.