Рысюхин, надо выпить!
Шрифт:
Мурлыкин вздохнул и, указав пальцем на рюмки, продолжил:
— Вот стою — а, собственно, что это мы стоим? Присаживайся! — он махнул рукой в сторону приставленного к столу сбоку стула, сам сел в хозяйское кресло. — Так вот, думаю, и не могу понять — было бы проще, если бы Маша привела кого-то совсем незнакомого, или наоборот? Просто вот с твоей стороны я такого точно не ожидал! По всем данным психологов, ты должен был гулеванить лет до двадцати пяти — двадцати семи как минимум, даже не помышляя о женитьбе. Уволить дармоедов! — собеседник схватил рюмку, но пить не стал. — Вот как так?!
Последнюю фразу он
— Это же Мур… Маша. — Я развёл руками, не имея что добавить.
— Да, это Маша. Мурка, блин, певчая.
— Она хорошая!
— Молчи уж, жених. А ещё хуже становится, когда думаю, что такое ещё не раз повториться. Не вскидывайся ты — у меня ещё две дочки есть, Маша из них старшая. Сейчас гуляют где-то, подтянутся через часик или чуть меньше. И сейчас меня вдруг догнало осознание: они ведь тоже скоро приведут кого-то!!! — Мурлыкин недоумённо посмотрел на рюмку у себя в руке и, секунду подумав, выпил, показав жестом, чтобы я «догонял».
После третьей рюмки без закуски, при том, что в кафешке был только кофе с кусочком пирога, а на завтрак из-за нервов кусок в горло не лез — в голове у меня начало шуметь. Правда, раньше меня с такой дозы уже бы шатало.
«Адреналин» — попытался объяснить дед. «У тебя в крови сейчас такого намешано, что спирт выгорает, не успевая подействовать. Но скоро всё придёт более-менее в норму, и тебя накроет, если не закусить срочно».
Но закусывать было нечем.
— Ладно ты — вроде как приличный парень, насколько я смог выяснить, честный и умный. Хотя какой из тебя муж будет — никто не скажет. А кого те две пигалицы притащат?! — Он посмурнел было, но тут же неожиданно хохотнул: — Начинаю представлять себе, что чувствовал мой приятель, когда его дочка в свои семнадцать лет притащила знакомиться моего Борю.
Мурлыкин снова вздохнул, потёр руками лицо. Подумал. И сказал, уже нормальным голосом:
— Ладно, разливай, что там осталось, и пойдём к дамам. А то они там уже изнервничались все, наверное.
Разливая остатки, я немного смухлевал: Мурлыкину налил как обычно, по поясок, а себе — что осталось, получилось где-то на треть меньше. Заметил он мой манёвр или нет, не знаю, поскольку никакой видимой реакции не последовало.
— Ну, будем считать, что предварительное собеседование состоялось. Рассказывать, что будет, если вдруг, и так далее — не буду, вроде парень умный, должен сам понимать. Забирай своё компот для дам и пойдём.
Открыв мне дверь, хозяин кабинета завозился с чем-то внутри, и я вышел в прихожую первым. Мой выход встретило чьё-то приглушённое «Ой!» с одной стороны и тяжёлый, прерывистый вздох с другой. Я было удивился, а потом понял, в каком я виде предстал перед аудиторией: в одной руке — саквояж, в другой — револьвер, подмышками — бутылки. М-да. А я просто пытался перепаковать вещи на ходу, не более того. Машенька стояла, прижав пальцы обеих рук к губам и смотрела на меня большими глазами.
— Спокойно, все живы, это небольшие технические неполадки.
Я наконец справился с запихиванием одного в другое и с застёжками, после чего поставил портфель на пол. Бутылки же протянул в сторону выглядывавшей из-за какой-то приоткрытой дверки горничной:
— Это к столу, если хозяйка не будет против.
Тем временем из кабинета
вышел живой и здоровый хозяин дома, после чего женщины резко успокоились. Маша даже решила продолжить ранее задуманный сценарий знакомства:— Мама, папа, знакомьтесь, это… Ой. — Она внезапно вспомнила, что с её папой мы, как ни странно, уже знакомы, и это опять сбило её с толку.
За спиной послышался уверенный и строгий голос:
— Давайте лучше я представлю. Это тот самый молодой человек повышенной ушлости, о котором я вам рассказывал. Тот, из-за которого я почти не бывал дома всю вторую половину лета и постоянно пропадаю на службе последние полтора месяца. Ему показалось мало, что он отбирает у вас меня, поэтому решил ещё и отобрать у меня дочку!
Все, включая меня, замерли, не зная, как реагировать на подобную речь. Тем временем Мурлыкин сменил прокурорские интонации голоса на добродушные.
— Также это именно тот хитросделанный умник, которого никак не могут поделить несколько имперских служб. Тот, благодаря которому я получил повышение в конце лета, благодарность в приказе и две премии осенью, а также ожидаю ещё кое-что приятное в ближайшие дни.
На плечо опустилась рука Машиного папы.
— Я был несколько удивлён, увидев здесь именно его и до сих пор не понимаю, где и как он ухитрился успеть познакомиться с Машей. Химик-эксперт из него получился хороший, как аналитик — тоже не плох, какой получится зять — пока непонятно.
— Папа!!!
— Что «папа»? До этого ты никого домой не приглашала, так что из этого, а ещё из услышанного там, в кабинете, могу сделать выводы…
— Приглашала, но…
— Чтоооо?!
— Так, а что это мы всё в прихожей стоим? — попыталась перевести тему Машина мама, так не вовремя вставившая своё уточнение.
— Так знакомимся! Все со всеми, похоже. — Мурлыкин с каким-то профессиональным интересом смотрел на жену и дочку.
— Ой, точно! Мама, это — Юра, Юра — это моя мама, Екатерина Сергеевна. — Маша не то решила таким образом обыграть папины слова, сведя всё именно к формальной процедуре, не то и правда не заметила всех смысловых слоёв, о которых мне дед рассказал. Сам бы я тоже решил, что хозяин дома намекает на эту неловкость. Мурлыкин хмыкнул, но ничего не сказал.
— Прошу всех в гостиную, — вновь попыталась вернуть ситуацию в стандартное русло Екатерина Сергеевна.
Разуться не предложили — не то специально, не то забыли из-за суеты. Я, пропустив хозяев вперёд, показывать дорогу, молча тронул Машу за руку, привлекая внимание, потом так же молча ткнул пальцем в ботинки и попытался придать лицу вопросительный вид. Та закатила глаза.
— Маааам! Мы тут немного задержимся — надо кое-что сказать Юре наедине.
— Не увлекайтесь тут особо, хм, разговорами! — Буркнул Василий Васильевич.
Кажется, нас неправильно поняли. С другой стороны, в процессе смены ботинок на домашние туфли обнять и поцеловать мою Машу я тоже успел. Получается, не так уж сильно он и ошибся, зато Мурочка приободрилась, почувствовав, что я менять своё отношение к ней не собираюсь. Спросила только:
— Вы что, пили там?!
— И даже без закуски. И если я срочно чем-нибудь жирным или пористым не заем, то может и развезти.
И ещё одну тему успели поднять, пока шли по коридору.
— Ты про сестёр не говорила.