Рюрикович

Я понимаю, что другаку хрен с маслом, а не место возле престола, но чтобы вот так вот… Нет, ребятушки, так дело не пойдёт! Я не хочу, чтобы меня пускали в расход! Я не выполнил ещё то, ради чего пришёл в этот мир!

Ещё и царица так кисло улыбнулась, как будто её спросили о вкусе откушенного лимона!

Все намёки налицо! Меня не хотят оставлять в живых – для царственных особ я неудобная косточка. Косточка?

Как раз косточку Владимир Васильевич и сплюнул на поднос так, что звук заставил вздрогнуть нескольких благородных дам неподалёку. Он прогремел подобно грому среди ясного неба. В голове промелькнула мысль о небольшой шалости, способной изменить мнение собравшихся о моей скромной персоне.

– Я хотел бы оставить тебя возле престола, сын мой, – проговорил наконец царь-батюшка. – Ты бы научился…

– Научился бы интригам и славословию? – нагло перебил я царя. – Так не надо, батюшка, а то ведь не ровён час сорвусь и натворю дел каких нехороших. У ведарей же психика ни к чёрту, чуть что – сразу за нож хватаются!

– А-а-ах… – прокатилась по рядам дворян волна удивления.

Тут же из теней рядом с престолом выступили царские стрельцы. Мечи из украшенных ножен блеснули сантиметрами стали. Также показались пистолеты, но дула пока направлены вниз. Однако это был толстый намёк на не менее толстые обстоятельства. Я ухмыльнулся в ответ. Они с мечами и пистолетами, а у меня даже боевой нож отобрали!

М-да… Мир вообще несправедлив, а к таким, как я и подавно…

Старший брат чуть сдвинул брови, но не проявил никакой эмоции. Вот же выдержка! Он сплюнул на подставленную чашечку ещё одну вишнёвую косточку, и в этот момент я рванулся вперёд.

Рывок ведаря малоразличим. Рывок требует сосредоточения сил, мышц, сухожилий. Для обычного обывателя моя фигура просто размазалась в воздухе, а в следующий миг я появился возле старшего брата. Одно движение руки – и снова рывок обратно.

Материализовался на том же месте, откуда начал движение. Возможно, на три сантиметра ближе к выходу. Так.. на всякий случай…

Я поклонился, не спуская глаз с обнаживших мечи стрельцов:

– Я же говорю – нервы вообще никуда не годятся! Чуть что – сразу ножиком по горлу…

– Брат мой, что у вас на шее? – вскинул брови Фёдор Васильевич.

Владимир Васильевич автоматически провёл рукой по шее и уставился на красную полосу. Он заморгал, обвёл взглядом зал для приёмов, остановился на мне и проговорил:

– Ты меня убил?

Раздался женский вскрик. Какие-то дамы упали в обморок, а в мою сторону сразу выметнулись боевые обереги. Стрельцы сделали шаг вперёд, выставили перед собой не только мечи, но ещё и пистолеты. Ещё секунда – и бросятся свинцовые пчёлы на одиноко стоящего юношу. Того и гляди – полетят мои клочки по закоулочкам. Поэтому я сразу же поднял руки вверх и показал, что в правой была зажата вишнёвая косточка.

Примирительно улыбнулся:

– Владимир Васильевич, брат, это всего лишь шалость. Хотел своей скоростью похвастаться, а ненароком вас зацепил косточкой. Это лишь остатки сока, а вовсе не кровь. Недостаточно ловок я оказался…

Ну не скажу же я, что спецом провёл косточкой по подбритой шее брата. Нет, пусть думает, что это я такой недоучка-недотёпа, хотя и очень быстрый.

Единственно, что мне не понравилось – лёгкий посторонний запах от косточки, как будто её промыли в средстве для отбеливания. Тонкий, едва уловимый даже для ведаря, а для обычного человека и подавно неразличим, однако… Он был! И этот запах мне очень не понравился!

А не понравился тем, что это был запах яда! Запах алкотелея, редкого растения с Кавказских гор… Концентрация небольшая, способная убить разве что блоху, но этот грёбаный яд имеет неприятную способность накапливаться, и если не вывести его специальными противоядиями, то может и на тот свет отправить. Так что да – мне этот запах не понравился.

А вот брату не понравилась моя невинная шутеечка! Недаром же между мной и братом начал проявляться в воздухе образ здоровенного медведя. Пока что только лёгкие контуры, но того и гляди – через секунду-другую на меня бросится огромный шатун с горящими глазами и стальными когтями.

– Да ты… – побагровел старший брат, но остановился, когда почувствовал прикосновение отца.

Отец не касался руками, ему этого и не нужно было делать. Всего лишь лёгкое воздушное касание. Старший брат наткнулся на сурово сдвинутые брови отца. Братишка не выдержал взгляда и понурился. Образ медведя растаял в воздухе.

Не дело это – царевичу лицо терять перед слугами. Вот когда взойдёт на престол, тогда и будет самодурствовать, а покуда нужно спокойствие и равнодушие показывать.

– Вижу, что неплохо тебя ведари обучили трюкам разным, – сдержанно проговорил батюшка, своей речью показывая пример для подражания. – Но вот манерам, этикету и поведению не обучали…

– Да перед кем там манерами хвастаться? Перед упырями или умертвиями? – хмыкнул я в ответ. – Так тем не до реверансов было, им бы побыстрее тебя сожрать, и дело с концом. А мне уж после упокоения и подавно выкидывать коленца перед дохлыми чудовищами не с руки – до лечебки бы порой доползти.

Отец снова взглянул на побагровевшего старшего брата и усмехнулся:

– Думаю, что я предоставлю тебе возможность получить должное по праву крови. Но если хочешь править людьми, то этому нужно научиться, Иван. Поэтому если не передумал, то отправляешься на обучение в Царское училище на Белоозеро и проходишь курс молодого дворянина. И если ты сможешь продержаться и не вылететь, то я предоставлю тебе место губернатора южных рубежей. А уж если вылетишь, то пеняй только на себя. Ну что, готов принять подобное испытание?

– То есть, я стану жильцом? – уточнил я на всякий случай.

"Жильцами" здесь называли присланных для обучения дворянских детей. Их обучали дворцовым наукам, а также военному искусству: либо действиям в пехотных рядах, либо появлялась возможность стать "крылатым всадником". Участь высокородных детей, на которых возлагались определённые надежды.

– Дисциплина в том училище на весь период будет разумной и кроткой. Детей воспитывают в духе заповедей Божьих, в благонравии, правде и любви, ни яростью, ни гневом, ни жестокостью, а снисходительно и терпеливо, чтобы в детскую душу не западали страх и уныние, – добавил елейным голосом Фёдор Васильевич.

– Но розги никто не отменял, и за провинности всегда следует нести наказание, – добавил Владимир Васильевич. – Брат мой младший, думаю, что полезно тебе будет отучиться в этом заведении пару лет. Тогда ума-разума наберёшься и станешь не только себе хозяином, но ещё и людьми повелевать научишься. Без этого никак. Иначе власть может глаза застить и натворить можно разного-всякого-нехорошего.

– В Царское училище? Снова за парту прыгать? Мне как-то это не с руки. Я бы хотел получить всё и сразу, – я скрестил руки на груди.