Рюрикович

— Не. Стоит. Мне. Врать!

— Я не врала, Ваше Величество! — пролепетала царица. — Я в самом деле говорила с папенькой.

— Ложь! Я созванивался с вашим отцом, он сказал, что давно с вами не общался, а ваша матушка прекрасно чувствует себя на пляжах Юрмалы!

— Я не знаю, почему мой отец так сказал, — произнесла царица. — Но дайте мне поговорить с отцом, и он подтвердит мои слова!

— Не стоит, — покачал головой Василий Иванович. — И не стоит плести заговоры за моей спиной, моя дорогая. Если вы снова попытаетесь что-нибудь подобное выкинуть, то мне придется отправить вас доживать свой век в какую-нибудь отдалённую провинцию. И желательно в женский монастырь, чтобы вы смогли искупить в молитвах свои злые умыслы.

— Я невинна перед вами, Ваше Величество, — царица опустила руки, обнаружив красный отпечаток на щеке. — Не верьте наговорам, они призваны нас разлучить…

— Хорошего дня, моя дражайшая супруга. Надеюсь, увидеть вас во время обеда, — Василий Иванович приветливо кивнул своей жене, а после направился к выходу.

Царица же прошла к ночному столику, осмотрела след от удара. После этого начала припудривать щёку, а второй рукой набрала на телефоне сообщение: «У нас проявилась главная проблема! Пришло время избавиться от неё!»

* * *

Утро. Поместье будущих жильцов Рюриковича и Годунова.

Я проснулся за пять секунд до звонка будильника. Мне хватило времени, чтобы протянуть руку и отключить телефон за долю секунды до того, как он начал бы дребезжать и разбудил… А кого бы он разбудил? Рядом со мной на кровати никого не было!

Госпожа Бесстужева была столь любезна, что тихо удалилась, стоило только мне заснуть после любовных утех, которые мы перенесли из бани в дом. Ну что же, вполне неплохо. Не нужно будет изображать утреннюю неловкость и завтракать с заговорщицким видом.

Я потянулся, быстро размялся и пошел умываться. После утренних процедур я двинулся в сторону зала. Оттуда тянуло запахом яичницы, свежих огурцов и поджаренных тостов. За столом уже сидел Годунов и уплетал за обе щёки.

— О! Я вижу, что кому-то нужно восполнить белки и углеводы? — я подмигнул своему напарнику.

— Ну да, после таких душещипательных историй не мешало бы восполнить энергию, — кивнул Борис. — Мы полночи проговорили с Ириной Николаевной! Ох, у нас так много общих тем! До той поры, пока не пришла Екатерина Семёновна, мы говорили, говорили, говорили…

— Говорили? — спросил я удивленно. — Вы только говорили?

— Ну да, а вы разве не тем же занимались? — улыбнулся Годунов. — Я то и дело слышал вскрики Бесстужевой — она так смеялась над анекдотами?

Я посмотрел на него — не шутит ли он? Может, он так прикалывается и стебётся надо мной? Но нет, он смотрел вполне серьёзно.

Да ну! Не может быть!

Что же, мне захотелось проверить одну теорию:

— Скажи, Борис, а чем вы занимались с Марией Никифоровной по вечерам? Неужели тоже разговаривали?

— Ну да, — ответил Борис и откусил кусок поджаренного тоста. — Она меня обучала врачеванию, иногда я помогал ей снять боль с поясницы, но в основном мы просто разговаривали. Мария Никифоровна очень добрая женщина и так много знает…

М-да, а я-то в своё время подумал невесть что… И это получается, что…

— Скажи, Борис, а ты когда-нибудь… ну это… был с…

Дверь открылась, а на пороге появился Михаил Кузьмич. Он коротко поклонился и произнес:

— Господа, у ворот стоит машина. Водитель сказал, что он прибыл по распоряжению госпожи Бесстужевой. Он явился, чтобы отвезти вас на первый день обучения.

— Во как? Госпожа Бесстужева очень добра. Похоже, что ей очень понравились те анекдоты, которые вы ей рассказывали, Иван Васильевич, — улыбнулся Годунов. — Она пришла в нашу комнату довольная, как будто от пуза наелась мороженого.

Я вспомнил страстные объятия, различные позы, акробатические упражнения и ухмыльнулся:

— Да уж, определённо, ей очень понравились мои анекдоты, раз она озаботилась прислать водителя. Что же, Борис, не будем задерживать машину. Через пять минут выдвигаемся!

— А вы разве не будете кушать? — спросил Годунов, показывая на мою тарелку.

Я хмыкнул в ответ, быстро присел на краешек стула и в мгновение ока справился и с яичницей с тостами, и с огурцами, а потом всё это запил обжигающим кофе. Годунов только рот открыл. Ну да, он не знает, что ведарям порой приходилось завтракать, обедать или ужинать на бегу. Тогда было не до рассусоливаний, лишь бы закинуть внутрь что-нибудь съедобное.

После этого я поднялся в комнату, также быстро оделся и спустился вниз. Годунова пришлось ждать ещё семь минут. Всё-таки придется заняться его воспитанием и отслеживанием времени. Ведь точность — вежливость королей!

Машина привезла нас за десять минут до начала общей части, где будут названы имена и наименования отделений для каждого дворянина. На воротах в Царское училище я заметил вчерашнего ведаря, которого видел на улице возле дома бандитов. Он цепким взглядом проникал внутрь проезжающих машин.

Похоже, что из-за вчерашнего инцидента сделали усиление охраны. Я кивнул ему, стоило только нашим взглядам скреститься. Он также кивнул в ответ.

Подъехав к ступеням, ведущим в общую залу, мы вышли. К нам подскочил служка в зеленоватой ливрее и протянул руку:

— Добро пожаловать в Царское училище, господа. Позвольте ваши рекомендации?

— Да, конечно, любезный, — с важным видом проговорил Годунов и протянул помятую папку, успевшую побывать в приключениях.

Служка тут же унёсся прочь, а мы двинулись в то место, где вчера танцевали. Я кинул взгляд на асфальт — ничего не говорил о том, что тут вчера случилось происшествие. Всё сноровисто и быстро прибрали.

В зале стояли удобные стулья, возвышался постамент. Играла негромкая торжественная музыка, молодые люди степенно рассаживались на понравившиеся места. Мы с Годуновым присели недалеко от центра. Борис положил на два стула рядом наши куртки:

— Это для госпожи Карамзиной и Бесстужевой.

Я пожал плечами. Что же, пусть будет так. Хочется ему занять место для своей «подруги» пусть так и будет. Я был бы более рад видеть рядом госпожу Собакину, но… Мне пока нельзя выбирать, чтобы не скомпрометировать девушку, и чтобы не обидеть Бесстужеву. Всё-таки за проведённую ночь стоит и отблагодарить. Впрочем, отблагодарить стоило бы и Собакину, так как если бы не её действия с мотоциклом, то я смог бы и не увести вампала прочь.

Думаю, что мне ещё представится шанс сказать «спасибо». Вон как раз и сама Марфа Васильевна появилась. Рядом с ней шел хмурый Шуйский, злобно зыркающий на всех из-под бровей. Она радостно улыбнулась, когда увидела нас с Годуновым. Я чуть кивнул в ответ.