Рыжая 3. Сон в руку

Кержич арендовал второй по величине и красоте особняк в их краях и не пропускал ни одного светского события. Он водил дружбу с мэром, местными политиками и щедро жертвовал любому фонду, обращавшемуся к нему с просьбой. По-английски Евгений Иванович говорил блестяще, без малейшего акцента, и даже местный выговор давался ему без особого труда. На слух мало кто мог распознать в нем иностранца. К тому же оказалось, что этот загадочный человек говорит почти на любом языке, на котором к нему обращались, включая и весьма редкие. Он отлично стрелял, много знал о стрелковом оружии, однако особые познания проявлял в оружии старинном. А еще Кержич прекрасно держался в седле и даже выиграл местные весенние скачки. Великолепно играл в гольф, в теннис, хорошо танцевал, но при этом все же старался держаться в стороне – никогда не навязывал своего общества, хотя без весомой причины не отказывал в визите. Все это не могло не вызывать уважения и новых пересудов.

Местные жители долго ломали голову над тем, что же привело такого необычного человека в их скучноватый городок, однако вскоре завеса тайны пала. Стало очевидным, что мистер Кержич влюблен. И не абы в кого. Евгений Иванович был влюблен в хозяйку Мидлтона.

4

Мидлтон образовывал как бы кольцо вокруг центральной усадьбы – доминанты города и всей округи. Старинный особняк, построенный в стиле средневекового замка, чуть менее укрепленный и чуть более легкомысленный, принадлежал старейшей в их краях фамилии – семейству Харрис, стараниями которой и возник этот город. Харрисы одни из первых в Америке стали производить витамины и пищевые добавки и с тех пор прочно удерживали этот все разрастающийся бизнес. Десять лет назад скончался глава фирмы, оставив молодую вдову с малолетним сыном.

Миссис Харрис перенесла потерю любимого мужа тяжело и, едва оправившись от потрясения, уехала на свою родину в Чехию, оставив сына на попечение гувернанток. Но год назад она вернулась, невероятно похорошевшая, и с тех пор проживала в своем огромном доме-замке, отдавая все свое время обновлению завода. Не вызывало ни малейшего сомнения, что именно на эту распрекрасную вдовушку и направлены устремления таинственного русского.

Поговаривали, что мистер Кержич встретил миссис Харрис в Европе и с тех пор преследует ее своей любовью. Миссис Харрис колеблется, так как до сих пор хранит в сердце память о своем первом супруге, но недолго ей осталось ходить во вдовах. Городок с плохо скрываемым интересом наблюдал за развитием необычного романа.

5

– Вы меня балуете. – Элиза Харрис с веселым удивлением рассматривала диковинный букет. – Откуда такие цветы? Я уверена, что нигде в округе такие не растут.

– Вы правы. – Кержич нежно поцеловал протянутую руку. – Эти цветы произрастают в одном-единственном месте – недалеко от крошечной африканской деревушки.

– Вы шутите?

– Никоим образом.

Передав букет горничной, миссис Харрис взяла Кержича под руку:

– Очень жаль, Эвжен, что вы никогда не шутите. Признаться честно, иногда я вас побаиваюсь.

Евгений Иванович принял виноватый вид:

– Почему вы сразу об этом мне не сказали? Клянусь, впредь никогда не дарить вам ничего экзотического. Ах женщины, вы так чувствительны…

Отстранившись, Элиза Харрис погрозила пальчиком:

– Нет-нет, Эвжен, дело совсем не в цветах.

– А в чем?

– Разумеется, в вас. Вы меня интригуете. Смущаете. И даже немножко пугаете. – Сказав это, хозяйка Мидлтона рассмеялась. – Я много повидала на этом свете, но никогда не встречала таких людей, как вы.

Кержич поднял глубокие темные глаза:

– Может быть, оттого, что таких людей больше нет?

Элиза снова рассмеялась:

– Ах, оставьте! Я знаю, что в городе о вас болтают не весть знает что. Только я не верю ни одному слову.

– Болтают? Вот как? И что же, например?

Дождавшись, когда миссис Харрис сядет на свою любимую французскую кушетку, Евгений Иванович устроился в кресле напротив и закинул лакированные ботинки на низкий пуфик.

– Например, о том, что вы продали душу дьяволу.

– Что, прямо так и говорят?

– Прямо так и говорят.

Расположив локти на подлокотниках, гость свел кончики тонких пальцев:

– Прекрасно. Значит, меня больше не будут спрашивать, отчего я не хожу на воскресную службу.

Миссис Харрис рассмеялась, но тут же посерьезнела:

– Кстати, а отчего вы ее пропускаете?

Лицо гостя едва заметно потемнело, глаза стали глубже. Он снял ноги с пуфика и подался вперед:

– Элиза, вы уверены, что хотите знать правду?

– Разумеется. – Миссис Харрис с вызовом вскинула точеный подбородок, но голос все же дрогнул. В позе появилось едва заметное напряжение.

– Вы уверены в этом?

– Да. – И через секунду добавила с еще большим напором: – Да!

– Тогда приблизьтесь, я доверю вам страшную тайну.

Заметно робея, Элиза передвинулась чуть ближе к своему гостю.

– Говорите…

– Я не хожу на воскресную службу, потому что…

Удар гонга заставил бедную миссис Харрис подскочить и вскрикнуть от испуга.

Кержич не выдержал и рассмеялся:

– Простите, никак не ожидал, что именно в этот момент кому-то придет в голову нанести вам визит. Я не хотел вас напугать.

Обмахиваясь ладошками, хозяйка замка сделала знак мажордому, что других гостей сегодня принимать не будет.

– Так почему же вы не ходите в церковь? – спросила она. – Только не вздумайте снова меня пугать, я вам этого не прощу.

– Все очень просто, дорогая Элиза, – Кержич помолчал. – Я атеист!

– Атеист? – недоуменно переспросила миссис Харрис и тут же надула губки. – Фу, как не романтично. Уж лучше б и вправду продали душу… Что вам, Патрик?

Мажордом стоял в дверях с серебряным подносом в руках.

– Вам письмо, мадам. Пришло с курьерской почтой, – он с поклоном указал на поднос, на котором лежал конверт.

– Вот как? – Хозяйка изменилась в лице. – Хорошо. Надеюсь, это не реклама…

– Нет, мадам, это точно не реклама. Разве бы я осмелился вас беспокоить, – Слуга с поклоном протянул поднос.

Элиза взяла конверт и осмотрела его со всех сторон. На ее лице появилось еще более обеспокоенное выражение.

– С вашей родины? – Кержич внимательно следил за реакцией хозяйки.

– Да. Похоже.

– Мне подождать, пока вы его прочтете?

– Что? – Хозяйка аккуратно разрезала конверт и вынула лист бумаги и пожелтевшую старую фотографию.

– Вы хотите, что бы я удалился или осталься?

– Нет-нет, я… – Элиза развернула письмо и замолчала.

Заметив, как побледнела хозяйка, Евгений Кержич поспешил налить ей воды.

– Вам нездоровится?

– Нет… то есть да… Немного. Просто закружилась голова. Простите, мне необходимо сделать один звонок. Вы подождете?