Рыжая невеста

— Свернем на юг и поищем более мелкий и спокойный участок ручья.

— Я думаю, мы сможем переправиться. — Таннер подъехал . и посмотрел на бурный поток. — Лошадь Ханратти может заартачиться, но в последнее время она, кажется, перестала бояться воды. Мы справимся.

— Здесь мы переправляться не будем! — отрезала Фокс. Таннер встретился с ней взглядом, и ее сердце сжалось.

Сейчас они начнут спорить и поругаются, так и не дойдя до поцелуев и интима. Что ж, так тому и быть. Она не собирается рисковать золотом: мул не сможет преодолеть такое большое расстояние по воде.

— Может быть, мне переехать первым?

— Воля ваша. Но я и остальные спустимся ниже по течению и найдем более безопасное место.

— Даже если я покажу, что и здесь безопасно? — В его голосе слышалось раздражение.

— Я не желаю рисковать животными или в лучшем случае провизией, которая наверняка намокнет только из-за того, что вы желаете доказать свою точку зрения. — Она объехала вокруг него. — Вы согласились, что решения буду принимать я. Очень жаль, что вы не держите свое слово. — Пусть подумает, решила она и сообщила остальным, что они едут на юг, чтобы найти менее опасную переправу.

Она ждала, что, обернувшись, увидит, как Таннер подъезжает к ручью, но он оказался рядом с ней.

— Вы правы, — мрачно признался он. — Решение должны были принимать вы.

— Вот это другое дело!

— Я держу свое слово.

— В какой-то момент мне показалось, что вы про это забыли

— Я все равно считаю, что мы могли бы переправиться здесь. Эти объезды отнимают много времени.

— Ах, объезды? За все время мы лишь в третий раз немного меняем маршрут, да и то из-за непредвиденных обстоятельств. К тому же мы не отклонились от графика.

Фокс пришпорила мустанга и помчалась вперед легким галопом. Она не помнила себя от ярости. Внутри у нее кипело. Они оба раздражены уже несколько дней. Это столкновение просто было последним в ряду более мелких стычек.

Она не могла поручиться за Таннера, но она вычислила причину своей раздражительности. Прошло уже несколько дней с тех пор, как они заключили сделку, а все еще ничего не происходило. Разочарование кого угодно могло сделать нервным.

Да, причины были. В этом ей пришлось сознаться. В сосновом лесу можно было передвигаться только гуськом, и поэтому не было возможности для шутливых перепалок, которые можно было бы считать ухаживанием. А ночью температура падала так низко, что даже мысль о том, чтобы раздеться догола, была малопривлекательной. Кататься по замерзшей земле в теплых шарфах и толстых куртках — какой же это интим? Не начинать же любовную связь в холоде и полностью одетыми!

Но эта отсрочка сводила ее с ума.

Всякий раз, когда она смотрела на Таннера, ее взгляд останавливался на его губах и она представляла себе, как он медленно проводит ими по ее шее и телу. Она не могла отвести взгляд от его обтянутых штанами бедер. А когда он смотрел на нее, сидя у костра, по ее телу пробегали мурашки. Господи! Если от одного его взгляда ее пронзает такой трепет, что же он с ней сделает, если у них когда-нибудь все же начнется любовная связь? Фокс решила, что еще никто так горячо не молил Бога послать теплую погоду, как это каждый вечер делала она. Но пока Бог ее не услышал.

— По-моему, здесь вполне можно было бы переправиться, — сказал подъехавший к ней Пич. Вопреки протесту Пича Фокс приказала Ханратти и Брауну вести мулов Пича. Сейчас они вели и ее связку.

— Не знаю. — Ручей казался менее глубоким, чем в верховьях, но все же белые барашки мелькали на гребне волн. А сломанная ветка пронеслась мимо них в мгновение ока.

— Может оказаться, что лучшего места нам не найти. Фокс подумала о том же самом. Идеальной переправы они, верно, не найдут.

— Как ты считаешь, какая здесь глубина? Фута три?

— Где-то меньше, где-то больше. Тот берег почти вровень с водой. Животным не придется карабкаться вверх, чтобы выбраться из воды.

Пич всегда умел найти что-то положительное в самой, казалось бы, безвыходной ситуации. Но он был прав. Фокс сделала глубокий вдох и кивнула:

— Решено.

Подъехавший Ханратти взглянул на воду и выругался. Его лошадь уже пятилась назад.

— Возможно, лучшего места нам не найти. Надо проверить, какая здесь глубина. Поэтому я сначала перееду одна, а потом вернусь.

Таннер нахмурился:

— Моя кобыла выше вашего мустанга, поэтому имеет смысл мне поехать первым на тот случай, если окажется глубже, чем мы предполагаем.

— Здесь решаю я, Таннер. Я рискую первой. Пич, позаботься о том, чтобы груз был распределен равномерно и крепко привязан. Браун, ты ему поможешь. А ты, Ханратти, подумай о том, как ты переведешь свою лошадь. — Посмотрев на Таннера, она вонзила шпоры в бока своего мустанга.

В ту же секунду, как мустанг вошел в воду, она поняла, что предстоит борьба. Вода с шумом и ревом неслась, увлекая за собой камни и обломки скал со дна ручья. Если один такой камень ударит по ноге лошади…

— Спокойно, малыш. Не торопись. Давай, так держать! Мустанг сам выбирал путь, остановившись один раз, когда вода подошла ему под самое брюхо и течение толкнуло его в бок. Фокс не стала его понукать, доверяя ему и понимая, что мустанг, так же как она, не хочет, чтобы его смыло течением. Низко пригнувшись к шее мустанга и шепча ему на ухо, она пыталась заставить его идти вперед. Мустанг снова споткнулся, и Фокс подумала, что сейчас они оба уйдут под воду, но мустанг не струсил, устоял и пошел вперед.

Он вышел из воды на том берегу, фыркая и мотая головой. Только сейчас Фокс поняла, что ее ноги промокли и онемели от ледяной воды, а зубы стучали от холода… и облегчения.

Отдышавшись, она посмотрела сквозь брызги воды на тот берег. Мужчины взирали на нее с ужасом. Особенно Пич. У Ханратти от удивления отвисла челюсть. Браун чесал в затылке. Таннер снял шляпу и провел ладонью по лицу.

— Я возвращаюсь! — крикнула она.

— Нет! — хором донеслось с того берега.

— Оставайтесь там! — прокричал Таннер, а остальные закивали головами.

Она бы их не послушалась, но мустанг под ней дрожал. Ему надо было отдохнуть и отогреться на солнце. Ей пришлось согласиться. Пустив мустанга на солнечную лужайку, она вернулась на берег. Рев воды заглушал голоса на противоположном берегу, но она догадывалась, о чем спорили мужчины.

Пич развязывал мулов и поправлял грузы. Фокс кивнула, одобряя его действия. Мулы не должны быть привязаны друг к другу, иначе они все уйдут под воду, если один споткнется. Таннер и Браун, стоя друг против друга, о чем-то горячо спорили, а Ханратти отвел свою пугливую лошадь подальше от воды и поглаживал ее по шее.