Рыжая Снежка или исповедь одной Нимфы

Было жарко, душно. Прислонилась лбом к прохладному стеклу и, набрав номер босса, приготовилась ждать ответа. Обычно это занимало длительное время.

– Рыжуля, моя дорогая! Ну, как ты там?! Лоно семьи тебя ещё не свело с ума? Успеваешь на встречу?
– не делая паузы между вопросами, начал Хоминых.

Волновался, значит.

– Игнат Юрьевич, не волнуйся! Вредно для давления. У меня всё в порядке, надеюсь, что чтение завещания не затянется до позднего вечера. Я везде успеваю.

Получив напутственные слова, попрощалась и скинула вызов. Стекло от моего горячего дыхания запотело, и я, следуя детской привычке, нарисовала снежинку. Усмехнувшись самой себе, ещё подышала на окно и дорисовала первой снежке подружек. Одной скучно, бывает, по миру летать.

Я так увлеклась своими художествами, что пропустила приближение опасности. Очнулась только когда чьи-то пальцы прошлись вдоль моего позвоночника. Часть спины была оголена в треугольном вырезе, так что в этих местах было особенно волнительно.

Мне даже не надо было смотреть, кто это. Я узнала мужчину ещё за секунду до прикосновения. Царёв Денис. Это имя теперь соотносилось с животными трепетом внутри меня, и пока я не могла дать объяснений своей реакции на него.

Мужская ладонь, завершив путешествие вдоль спины, по-хозяйски легла на мою талию. В отражении стекла я видела, как его голова склонилась к моему плечу. Кожу обожгло в том месте, где он оставил лёгкий пробный поцелуй.

Я даже не шелохнулась, только старалась равномерно дышать, не выдавая своего волнения. Денис явно от меня чего-то хотел. Неужели знает, кем я работаю, и решил совместить полезное с приятным.

Пока я пыталась понять поведение этого альфы - самца, он, оставив такие же лёгкие поцелуи на шее, подобрался к моему уху.

– Знаешь, что-то в тебе не так? Может, сама подскажешь?

Его голос бил по напряжённым нервам, а горячее дыхание вызывало толпы мурашек. Я теряла контроль, что было непозволительно в моей профессии. Оттолкнувшись ладонями от окна, резко развернулась лицом к своему мучителю.

– Знаешь, меня больше волнует вопрос, что с тобой не так?! Давно не было секса или это просто твоя фишка - приставать к малознакомым девушкам?

Один уголок его рта дернулся, видимо, означая что-то среднее между ухмылкой и улыбкой, но глаза оставались такими же пугающе холодными.

– Скажем, два в одном! И мне кажется, ты можешь мне помочь?

– Уверен?!

– Обычно я не ошибаюсь в людях!
– его пальцы сильнее сжали мою талию, тем самым вынуждая меня поморщиться от лёгкой боли.

– Спешу тебя разочаровать, но ты ошибся!
– как можно спокойнее сказала я, вскидывая голову ещё выше.

Даже на высоких каблуках я едва доставала ему макушкой до подбородка.

Царёв несколько долгих секунд смотрел мне в глаза, не мигая, а потом, наклонившись, оставил быстрый и сухой поцелуй на губах. Он, кажется, даже тётку мою в гробу целовал в лоб и то более страстно.

– Ты права! Не можешь помочь. Извиняюсь.

Денис ушёл, а я всё стояла прямая как струна. В его последних словах прозвучало будто разочарование, как надломленный звон хрусталя, если в нём есть дефект.

Тётка права. Он был странным. Не знаю, что именно он увидел в моих глазах, но в нём будто выключателем щелкнули. Раз, и все эмоции пропали, превращая мужчину в бездушное чучело зверя. Даже немного страшно до сих пор, а ещё что-то наподобие разочарования меня посетило. Вот, вроде, хочется помочь, ну, я же Снегурка сегодня, должна всех радостью одарить, вот скоро Валика поеду радовать.

Глава 2. "Снегурочка выходи!"

Костюм Снегурочки раздражал, хотя по длине и фасону он больше напоминал костюм снежинки: голубая юбка- пачка до середины бедра и такого же цвета корсет с лентами и кружевом, и всё это великолепие в маленьких снежинках из разноцветной фольги, блёсток и бусинок. Кошмар детского утренника, так как в придачу ко всему были белые чулки с атласными бантами.

Пляски и веселье набирали обороты, как и мой клиент, запуская свою большую ладонь под мою короткую юбку. Его неухоженные пальцы царапали нежную кожу внутренней поверхности бедра, явно стараясь добраться до моих трусиков. Вот только я была в не настроении. Валик, понятное дело, обидится, но сегодня мне было как-то пофигу! Так что легонько хлопнула по руке ладошкой и кивнула в сторону начинающегося новогоднего шоу из полуодетых молодых девиц. Пусть мальчик Валя развлекается, но сегодня точно не со мной.

Я была словно сосуд, полный змеями. Не видели такое и, Слава Богу! Эти твари, сладко шипя, вьются клубками внутри меня, периодически пуская капли яда в мою кровь. Божьи создания ещё раз напоминали, что я жива, распространяя боль по телу.

Я ненавидела Новый Год не только потому, что мой циничный мозг не выносил предпраздничного людского идиотизма. Всё было гораздо банальнее. В эти дни просыпалась моя душа, которая требовала сказки и веры в чудо. Я не знаю, как она ещё не сдохла от тех тонн грязи, что я на неё выливаю ежедневно?! Видимо, часть моего упорства от неё, так что она тоже крайне живуча.

Вот сегодня, пока я пребывала в эйфории от домашнего уюта и вкусного кофе, она и пробралась, притаившись в груди. И, пока я общалась с родственниками и пыталась отмахнуться от наваждения по фамилии Царёв, моя душа раскрылась и взяла в оборот тело.

По наследству мне достался тот самый дом, в котором так лихо распоряжалась тётя Оля, принимая меня как долгожданного гостя. Дом прекрасен, его невозможно не полюбить с первого взгляда. Я не ожидала такого роскошного подарка от судьбы и моей покойной родственницы, но всё равно в одно мгновение меня озарила розовая с блёстками фантазия, в которой я, мой мужчина и наш малыш на белом пушистом ковре перед огромной наряженной елью.

Это было таким ударом по темечку, что я чуть не облилась горячим кофе, что на тот момент держала в руках. Даже неуверенно оглянулась, в страхе, что эту картинку видела не только я. Идея была неудачная, так как столкнулась с тяжёлым взглядом из-под нахмуренных бровей. Чёрт, да по этим зарослям просто громко стонет мой пинцет из косметички.

Быстро сглотнув комок слюней, отвернулась от мужчины, пытаясь снова сделаться глубоко безразличной шлюхой. Вот только и тут я пролетаю. Душа уже сдирает с меня любимую защитную оболочку и выставляет голой под очередной удар судьбы.

После чтения проклятого завещания моей теплой и любящей тёти Оли не остаётся. При наличии своего домика, кстати, тоже неплохого, она мечтала об этом. Родственница пытается держать лицо, разговаривая со мной, но в каждом её слове яд, прикрытый сарказмом. Женщина мне что-то говорит, вроде, пытается донести о ненужности мне ещё молодой какой-то развалюхи в богом забытом месте.

Я просто стою, проткнутая насквозь холодом её глаз и тем самым ядом речи. Вижу над плечом большие настенные часы и понимаю, что мне пора убираться отсюда. Меня ждёт работа, а я не готова! Ведь помимо костюма снегурки мне надо снова отрастить свой кокон, свою ледяную корку на сердце.