Рыжая, я тебя приручу

Когда эмоции улеглись, а дыхание восстановилось, мы пошли в душ. Под теплыми струями воды что нежно ласкали кожу мы мыли друг друга душистым гелем. Рагим нежно водил по моей коже мягкой мочалкой вкладывая в каждое свое действие всю свою нежность. А я водила пальцами по упругим мышцам его пресса и груди стараясь запомнить каждую родинку, каждый шрам, каждую веснушку. Мы узнавали заново друг друга, неторопливо знакомились и познавали наши тела, чтобы стать единым целым. Перестать воевать и смотреть в будущее вместе.

После душа, в котором мы были очень долго, мы легли в кровать, укрылись одним одеялом и так и уснули тесно прижавшись друг к другу.

Глава 42

Рагим

Осенний тусклый дневной свет пробивается сквозь неплотно задернутые шторы, мешая мне досыпать остатки своего сладкого сна. Приоткрыл один глаз и нащупал на тумбочке свой телефон. Почти десять утра, в принципе уже смело можно вставать, но так не хочется. После вчерашней ночи мне хочется нежиться в кровати и никуда не вылезать из нее. Теснее прижал к себе Катю, которая спала прижавшись к моему левому боку и зарылся носом в ее волосах. Крепче обнял и закрыл глаза.

Мое «доброе утро» упирается Кате в бедро, но в данный момент в моей голове ни намека на похоть. Лишь тепло и нежность. Ощущать хрупкое податливое тело своей любимой Рыжей для меня как рюмка водки для алкоголика. Я полностью пропал, теперь каждая минута моей жизни вращается вокруг моей девочки.

Катя начинает шевелиться и задевает своей ладошкой мою поврежденную руку. Вчера как-то не до руки было, она не ныла, а сейчас содранные костяшки дают о себе знать. Выпрямляю руку и открыв глаза смотрю на нее. Не распухла что уже хорошо, а костяшки выглядят мягко говоря фигово. Зато морда мудака выглядит намного хуже чем моя рука.

Рыжая открывает глаза и наши взгляды встречаются. В ее зеленые лисьи глаза искрятся теплом, а из приоткрытых припухших розовых губ вырывается вздох, а следом хриплое ото сна:

— Доброе утро!

— Привет, — улыбаюсь девчонке. — Как спалось?

— Спала как младенец, а ты?

— Если не считать того, что ты пока ворочалась спихнула меня на самый край и пересчитала мне все ребра, то все прекрасно.

— Неправда. Ты вон какой здоровый, как я могла сдвинуть такую тушу, — возмущается Катя, а я начинаю громко смеяться.

Отсмеявшись и получив еще раз локтем в бок, хватаю Рыжую и подминаю ее под себя. Начинаю щекотать ребра девчонки, одеяло что жутко мешает скидываю на пол. Катя визжит, смеется и извивается, все время пытаясь меня укусить. А я ловлю ее руки и задрав их над головой прижимаю к подушке одной рукой. Девушка перестает смеяться, смотрит на меня во все глаза и быстро облизывает нижнюю губу. Никак маньяк слежу за юрким язычком и жажду его поймать. Наклоняюсь к губам невесты и резко врываюсь языком в ее сладкий ротик.

Катя гладит меня по плечам и спине, периодически, как самая настоящая кошка, выпуская коготки. А я шиплю в такие моменты, вчера ночью она мою спину хорошо так исполосовала. Наши поцелуи становятся жарче, а руки бесстыдно гуляют по телу. Первым отрываюсь от губ невесты и задаю вопрос, который меня волнует со вчерашней ночи:

— Что за странная тату? Почему не бабочки, цветочки, ну или какая-нибудь колибри, например?

— Ты представляешь мне с цветочком? На лобке? — Насмешливо спрашивает Катя.

— Не знаю, даже не думал об этом. И что за странное место ты выбрала?

— Все логично: последнее предупреждение для смельчака, что готов идти до конца. Чтобы он мог сбежать, пока не зашел слишком далеко.

— Меня ты не предупреждала, — сказал со смешком.

— А ты бы убежал?

— Нет конечно, меня сложно напугать. И уж точно ни сексом с тобой, даже не надейся.

— Ну я так и думала.

— И все же, почему такая тату?

— Мне захотелось сделать что-то сумасшедшее, такое чтобы выражало меня как личность. Татуировка хоть и настоящая провокация, но она очень личная и увидят ее лишь единицы.

— Да, сделать цитату на себе из «Божественной комедии» решиться далеко не каждый. Да и увидят ее лишь двое: я и твой гинеколог.

— Какой самоуверенный, — усмехнулась девчонка. — Тебе, кстати, удобно на мне лежать?

— Очень.

Но долго пролежать вот так вот на своей невесте мне не дал телефонный звонок. Скатился с Кати и взял телефон, на экране светились имя Халка. Что-то мне подсказывает что звонит он не ради пожеланий с добрым утром.

— Да, алло, — проговорил в трубку едва принял вызов.

— Здравствуй, Рагим, — холодный, деловой тон. У меня прям дежавю. Чем успел насолить своему будущему родственнику?

— Здравствуй, чем обязан?

— Расскажи что у вас вчера произошло со Стефаном, что он накатал заявление на тебя?

— Вот как, — усмехнулся я.

Посмотрел на Катю, она внимательно следила за мной и моими реакциями на разговор, буквально не дышала и ловила каждое слово.

— А он о своих подвигах не сообщил? Что же так?

— Не ерничай, он клиент фирмы, а ты его так уделал. У него все лицо разбито.

— Ну так мало выходит он получил. Адрес участка пришли, мы с Катей приедет и напишем встречное заявление.

— Какое еще заявление и причем тут Катя?

— Об попытке изнасилования. И если бы я опоздал, то всё случилось бы.

— Не понял?

— Что непонятно? Ваш клиент Стефан, — имя этого урода буквально выплюнул, — посчитал что может получить что хочет. А захотел он Катю, когда ему отказали, попытался взять силой, попутно приструняя ее буйный нрав оплеухами.

— Вот тварь. Мне выдал другую версию, еще и компенсацию пытался выклянчать. Он ее ударил?

— И не один раз.

— П@зда этому уроду. Езжайте в больницу, снимите побои, а потом в отдел. Я скоро тоже приеду туда.

Нажал отбой и громко выразив свои эмоции порцией отборного мата, встал и отправился в душ. Да когда же у нас уже все будет тихо и спокойно? Почему у нас вечно как на американских горках? Сначала мы с Катей были на ножах, теперь когда мы помирились, сблизились и наладили контакт, у нас появились раздражители извне? Да и каков мудак? Сам полез на нее, пытался изнасиловать, а теперь он еще и жертва? Нужно узнать были ли камеры в туалете ресторана. Хотелось бы чтобы были, это бы упростило нам дело.