Рыжее пророчество

Хозяева также не остались в стороне и всячески старались подыграть мне. Например, Матрена самолично оторвала голову несчастной жареной свинюшке, когда пыталась показать мне все преимущества грубой физической силы перед колдовством. Прохор был, как обычно, полностью согласен с супругой, но, не имея такой силы, как у нее, ограничился тем, что под влиянием нахлынувших эмоций растерзал запеченного карпа. Наконец мой рассказ подошел к концу, и вся наша компания была вынуждена немного успокоиться. Это событие мы отметили звоном наших кубков.

Медовуха отбыла по назначению, а мы с Матреной уставились на Прошу. Именно от него мы с женщиной-горой ждали хоть каких-то объяснений недавних событий. Кому, как не законной жене и не менее законному другу, знать, что под не слишком выразительной внешностью скрывался весьма острый ум. Нет, вы не подумайте, что мой ум не острый (порой даже обрезаться боюсь!), просто иногда глубина проблемы и ее источник гораздо виднее со стороны, чем изнутри процесса.

Проша, как и подобает солидному, женатому мужчине, торопиться не стал. Вначале вытер руки о полотенце, потом поправил пробор на голове и только после этого (натолкнувшись взглядом на выразительный кулак, который ему показала супруга) заговорил.

– К сожалению, пока неясно, какая цель была у напавшего или нападавших, – начал было он, но я его возмущенно перебил:

– Как это неясно?! Еще как ясно! Прихлопнуть все мое семейство – вот была какая цель.

– Да, вполне вероятно, – тем же спокойным голосом, как ни в чем не бывало продолжил Проша. – Но это не единственный возможный вариант. Все, что произошло той ночью, могло быть банальной провокацией, имеющей своей целью вынудить тебя, Серогора или Серафиму на определенные действия.

– А почему не Антипа? – вмешалась в разговор Матрена.

– Если бы на терем напали разбойники, то это вполне могло касаться премьер-боярина, – неторопливо пояснил свои слова бывший пекарь. – А когда нападает нечисть, да к тому же под руководством темных сил, то, значит, тут замешаны два белых колдуна и ведьма, а никак не премьер-боярин, старая нянька или Селистена.

– Логично, – согласился я и, пошарив взглядом по столу, выудил пирожок с грибами и в два приема прикончил его.

– Итак, можно сделать вывод, что это дела скорее колдовские, чем человеческие, – все тем же размеренным тоном заключил Проша.

– Колдуны что, не люди, что ли? – хмыкнул я.

– Ты же знаешь, что при определенных обстоятельствах даже собаки становятся людьми, – огрызнулся наш умник, – или, скажем, кошки.

– Ну насчет кошек-то ты загнул, – протянул я, вспоминая противного Барсика, но осекся и развивать эту тему не стал. Слишком много чести для не слишком любимого мною кошачьего племени.

На этот раз сладкая парочка тоже решила прикончить по пирожку. Я удачно воспользовался паузой, слямзил с тарелки малосольный огурчик и смачно захрустел им.

– Ладно, то, что в деле завязаны колдовские силы, это более или менее ясно, – продолжил я разговор, – неясно только, кто именно нашел столько наглости, чтобы перейти дорогу Серогору и, соответственно, мне?

– И зачем это ему нужно, – вставила словечко Матрена.

– Ну на твой вопрос, Матрешенька, у меня ответа пока нет, а вот по поводу Даромирова интереса у меня есть кое-какие соображения.

Чтобы придать своим словам веса, Проша в очередной раз выдержал положенную паузу, окинув нас своим неторопливым взором. Я еле сдержался, чтобы не съязвить по этому поводу, а Матрена скрепя сердце убрала под стол свои могучие кулаки. Наверное, чтобы в порыве не покалечить любимого супруга. Проняв понял все правильно и перешел к главному:

– Ты же знаешь, Даромир, земля слухами полнится, а где слухам оседать, как не в питейном заведении. Я хоть и занят целый день по хозяйству, но иногда страсть как люблю чужие разговоры послушать. Уточняю: не подслушивать, а просто слушать, в этом, согласись, разница огромная.

– Именно, – поддержал я излишне скромного хозяина кабака, – главное себе правильно все объяснить, а остальное мелочи.

– Так вот не далее как на прошлой седмице к нам в кабак зашли калики перехожие. Люди особенные, хоть и грязные, так что я им поляну накрыл по всем правилам. Ели они мало, зато говорили промеж собой много. Я как раз с соседнего стола пустую посуду убирал и слышал, как один другому сказал, что, мол, в городе появился молодой колдун, а раз так, то добра теперь не жди и нужно скорее отсюда убираться.

Я чуть груздем соленым не подавился.

– Как это от меня добра не жди? Вот неблагодарные! Я в поте лица тружусь на благо нации, кую, так сказать, щит Родины, чуть ли не ежедневно хожу на службу, законы всякие разные принимаю, а они – «добра не жди»!

– Ты, наверное, не понял, – остановил меня Прохор, – я сказал: «молодой» колдун.

– Ну так я единственный молодой колдун в городе и есть.

Ответом на такую вот непреложную истину мне послужил дружный смех. Басовитый Матренин и тоненький Прошин. Лично для меня в данном случае тональность не имела никакого значения, так что на всякий случай я решил обидеться на обоих.

– Да ладно, чего там! – хмыкнула Матрена, отсмеявшись. – Ты, конечно, еще не старый, но и молодым тебя уже назвать сложно.

– Не понял? – Я даже забыл про обиды. – Как это сложно?

– Да очень просто, – выдала каламбур женщина-гора, – вспомни, вот когда еще безбородым в город первый раз попал, ты молодым был?

– Да, – живо отозвался я.

– А с тех пор ты сильно изменился? – не останавливалась хозяюшка.

На этот вопрос я ответил не сразу. Мой взгляд как-то сам собой уставился на сияющий самовар. Оттуда на меня смотрел солидный муж с густой бородой, в соответствующей статусу одежде, с уверенным нагловатым взглядом и наметившимся животиком. Не могу сказать, что зрелище мне не понравилось (кроме живота, конечно), но тут самому себе я был вынужден признаться в правоте Матрениных слов. От того беззаботного шалопая, который много лет назад появился на пороге этого самого заведения, осталось разве только нахальство.

От столь неожиданного открытия я даже немного растерялся, но потом быстро взял себя в руки. Что это я разнюнился? Ну подрос немного, ну и что? А к уничтожению живота приступлю буквально с завтрашнего дня. Тем более что случай выдался удачный – ни жены, ни Кузьминичны в городе нет, а стало быть, упоительного обильного ужина ждать не приходится. Ладно, так и быть, ради идеалов юности сажусь на эту самую Селистенкину диету. Вот уж никогда не думал, что опущусь до подобной пакости. Но туг уж ничего не поделаешь.

А вот бороду брить не буду, не для того я ее столько лет отращивал, холил и лелеял, чтобы в одночасье лишиться своей мужской красоты. К тому же что колдунам, что боярам бороды по статусу положены, для солидности. Лучше я себе кафтан какой попроще выберу да глупость какую отчебучу. Это спокойней, да и привычней как-то. Вот вернется Селистена домой и не узнает мужа. Словно и не было этих лет. Решено, срочно молодею!

Но хотя себе я кое в чем признался, собеседникам виду не показал. Ну их, еще засмеют.