Рыжее счастье

— То есть я должен был бросить вас замерзать, лишь бы не притрагиваться к вашим вещам? — иронично уточнил незнакомец.

— Я не это имела в виду! Ой, да что я объясняю?! Вы ведь и так все поняли!

Вместо ответа мой непрошибаемый попутчик вставил в замок ключ, открыл калитку и вошел во двор.

Я торопливо ввалилась следом. И застыла.

Красный кирпичный домик выглядел просто игрушечным на фоне возвышающихся по соседству монструозных дворцов. Круглые башенки на его черепичной крыше были такими забавными, что я невольно улыбнулась.

Откуда-то донесся тихий скрип. Присмотревшись, заметила на одной из башенок старый погнутый флюгер.

— Вы идете? — поторопил меня незнакомец.

А я все никак не могла сдвинуться с места, только сейчас осознав, как выглядят указанные в бумагах пятьдесят квадратных метров.

— Эй! Вы что, действительно плохо слышите?

В голосе мужчины прозвучало нетерпение.

— Иду, — встряхнувшись, ответила я и двинулась вперед, навстречу новой жизни.

— Ну вот, Крыся, тут мы с тобой и заживем. Конец кочевым будням, теперь у нас с тобой есть собственное жилье.

Я посмотрела на маленький рыжий комок и улыбнулась. Мой смелый лев! Боится, но не показывает своего страха. Гордый. Только я ведь все равно вижу. Вон как шерстка дыбом встала. И вокруг шеи "грива" топорщится.

Котенок осторожно прошелся по грязному домотканому половику и ловко вспрыгнул на стоящую у стола табуретку.

— Что, уже и место себе застолбил? Молодец. Отобрал у хозяйки единственный стул.

Я не преувеличивала. Именно отобрал. Несмотря на размеры, Крыся был большим наглецом. Если уж облюбовал какую-то вещь, то все, не отдаст. Приватизирует в единоличное пользование.

Хмыкнув, потрепала кошарика по голове и отправилась осматривать владения.

Кухня, гостиная, спальня. Небольшие, обставленные старомодной мебелью, запущенные. Если тут и убирались, то очень давно. Вот, что это за хлам в углу? Какие-то коробки, тряпки, обломки мебели. А шторы? Выцветшие, пыльные, с потрепанными краями. Про ковер и говорить нечего — без слез не взглянешь! Плита на кухне давно потеряла свою белизну, раковина — тоже. Шкафы заросли жиром и грязью.

Я внимательно оценивала фронт работ, прикидывая, что из вещей выкинуть, а что еще можно привести в божеский вид.

Пройдясь по всему дому, села на продавленный диван и подвела итог. Жить можно. Тем более что все необходимое для этого есть — газ, вода, канализация, отопление. Требовалось всего ничего — разобрать, отмыть, проветрить и выкинуть мусор. Ну, к подобному мне не привыкать. Каждое новое заселение начинается именно с этого алгоритма. Золотой стандарт, так сказать. Любое съемное жилье, на которое хватало моих небольших доходов, всегда нуждалось в доведении до ума. И я доводила. Вернее, наводила — уют, чистоту, порядок. И только после этого могла спокойно жить. До очередного переезда.

— Крысь, есть хочешь?

С табуретки донеслось истошное мяуканье.

Ну кто бы сомневался?

Открыв кошачьи консервы, обеспечила питомца едой и спокойно выдохнула. Все. Крыся нейтрализован. Поест, умоется и задрыхнет на облюбованном стуле.

А я... А мне предстоит работа.

Обнаружив в сенях старое металлическое ведро, нагрела воды и принялась за уборку.

За окнами бесконечно сыпал снег, тусклое декабрьское солнышко стремительно двигалось к закату, а я все драила, чистила, мыла. Как заведенная. Еще бы! Мое первое собственное жилье. Мое! Собственное!

«И все равно, под звуки поцелуев мы уснем и проснемся, — громко пела я, пританцовывая и оттирая кухонный шкаф. — Вместе проснемся...”

Та-а-ак, одно круговое движение бедрами, два — тряпкой.

“Вместе проснемся...” — повторила слова незамысловатого хита, насухо протерла зеленую, как выяснилось, столешницу, и в этот момент услышала громкий кашель.

Резко обернувшись, уткнулась носом в пуговицу. Черную. Гладкую. С двумя дырочками.

Поднимая взгляд, уже знала, что увижу дальше. Четко очерченные губы. Янтарные глаза. Нос с горбинкой.

— И снова, здравствуйте, — иронично поприветствовала своего недавнего провожатого.

— Есть разговор, — не обращая внимания на мою иронию, коротко заметил он и, подхватив Крысю, освободил табуретку.

Кошарик, очнувшись от сладкого сна, сначала замер в огромной ладони, а потом истошно замяукал и стал ожесточенно вырываться.

— Зеленки в доме нет, — предупредила я.

— Что?

— Нечем, говорю, ссадины обрабатывать, так что, лучше отпустите Крысю, пока он вас всего не исполосовал.

— Да это, я смотрю, не кот, а тигр, — хмыкнул гость.

Он опустил котенка на пол и слегка подтолкнул в мою сторону.

Крыся рассерженно зашипел.

— Иди уже, герой, — усмехнулся мужчина, но тут же посерьезнел и обратился ко мне: — Присаживайтесь.

Он указал на табуретку.

— Что вы, все лучшее — гостям, — усмехнулась в ответ. — Располагайтесь, я постою.

Янтарные глаза мрачно блеснули. На щеках появились желваки, но тут же исчезли.

— Что ж, не хотите — дело ваше.

Гость подошел к столу и выложил на него пять внушительных пачек. Зелененьких таких. Ровненьких. С бумажными опоясками.

— Вот деньги за эту халупу, — без долгих предисловий, отчеканил он.

— Чего?

— Нет, все-таки со слухом у вас проблемы.

Мужчина посмотрел на меня с жалостью.

— Я покупаю твою развалюху.

— Вы что делаете? Покупаете?

— Да.

Короткое, емкое слово прозвучало, как выстрел.

Я посмотрела на гостя, отложила тряпку и воинственно выпятила грудь. Не сказать, чтобы она у меня такая уж внушительная, но на третий размер наберется. Вот весь этот размер я и выдвинула вперед, а для пущего эффекта еще и руки в бока уперла.

— Ага. Сейчас, — насмешливо посмотрела на незнакомца. — Разбежались!

— Здесь пятьдесят тысяч, — ровно произнес он, потом, посмотрел на меня и счел нужным пояснить: — Долларов.

— И что?

— Мало? Хорошо.

На стол легла еще одна зелененькая пачка. Потоньше.

— Устроит?

Я молча покачала головой.

— Этой халабуде красная цена — пол ляма. Деревянных.

Мужчина грозно нахмурился. На его щеках снова заиграли желваки.

— В чем проблема? Больше тебе все равно никто не даст.