Рыжее солнце любви

— Удивительная проницательность, — криво усмехнулась Лиси и бросила на Алана многообещающий взгляд. — Ну что, вы достучались до мисс Чистюли?

— Нет, — покачал головой Дрю, и Лиси заметила знакомую мечтательную полуулыбку, блуждавшую по его губам. — Вода плещется вовсю, а наша, как ты выразилась, мисс Чистюля распевает в душе песни.

— Значит, вина не видать до ее прихода, — уныло констатировал Джозеф.

— Она ведь разрешила нам вести себя как дома, — напомнил Дрю. — Думаю, не будет большой беды, если я пошарю на кухне. Скорее всего, Стелла просто забыла положить его на стол.

Хозяйничай, досадливо подумала Лиси. Тебе это еще пригодится. Если так пойдет и дальше, ты, Эндрю Донелли, очень скоро сюда переедешь. И все твои разговоры о том, как ты ненавидишь брак…

Составить окончательный прогноз на будущее Эндрю Донелли Лиси не успела. На кухне раздался грохот и грозное «прах меня побери!».

Лиси вскочила первой, а за ней на кухню бросились Джозеф и Алан. Ожидания Лиси увидеть Дрю с разбитой головой, а то и с чем-нибудь похуже не оправдались. Дрю, вполне здоровый и даже живой, сидел на корточках и со странным выражением лица разглядывал толстую папку, которую держал в руках. Дверца высокого кухонного шкафа была распахнута, а на полу вокруг Дрю валялись кастрюли и сковородки, такие блестящие, будто их держали в доме для красоты.

— Это вывалилось из шкафа.

Дрю медленно поднялся и протянул Лиси синюю папку, на которой чья-то не очень аккуратная рука вывела крупными буквами: «Сердце ангела».

— Лиси, ты точно сошла с ума!

Дрю метался взад-вперед по кабинету детектива Макнайта. Его лицо побагровело от гнева, а глаза, в которые Лиси страшно было заглядывать, потемнели и напоминали небо в ненастный осенний день.

Лиси, обыкновенно уверенная в правоте своих поступков, сейчас почему-то чувствовала себя виноватой перед ним. Словно она и вправду отвезла Стеллу Линдсей в участок только потому, что та ей не нравилась.

Но ведь это не так! Никто никогда не мог упрекнуть Лиси в необъективном отношении к подозреваемым! Ну разве она виновата в том, что именно у Стеллы нашелся роман, который отчаялась искать даже жена Кшесински?! Конечно, очень странно, что Стелла сама пригласила их в дом, что она, умная и проницательная женщина, не догадалась убрать папку с рукописью в то место, где она никому бы не попалась на глаза.

Но Лиси не детектив, а всего лишь дежурный офицер Алисия О'Райли, который обязан сообщать полиции обо всех подозрительных фактах, относящихся к делу.

Только как объяснить все это мужчине, который разве что рук не заламывает в отчаянии оттого, что его любимая женщина может оказаться в тюрьме?

Лиси отдала бы сейчас все что угодно, лишь бы в доме у Стеллы Линдсей не оказалось этого романа, из-за которого Дрю Донелли мерил шагами кабинет детектива Макнайта.

— Дрю, — произнесла она после некоторого молчания, — я понимаю твои чувства. Мне не раз доводилось видеть подобное. Но, поверь, если здесь какая-то ошибка, Макнайт разберется, что к чему. — Прах меня побери, — не слушая ее, пробормотал Донелли, — почему она отказалась звонить адвокату?! А если ее показания обернутся против нее?

— Значит, она уверена в себе, — попыталась успокоить его Лиси. — Значит, у нее есть на то основания. Дрю, на папке должны быть отпечатки пальцев, и мы проверим…

Дрю повернулся к ней — его брови срослись в одну грозную прямую, а рот перекосило в злобной усмешке, какой она еще ни разу у него не видела.

— Проверим?! Да ты не хуже меня знаешь, сколько времени уйдет на все эти дознания! А ведь на нее повесят не только кражу романа, но и убийство!

— Это гардеробщики вешают одежду, — не сдержавшись, съязвила Лиси. — Успокойся, Макнайт не идиот. Если твоя Стелла ни в чем не замешана, он сделает все, чтобы ее поскорее выпустили отсюда.

— Если вы все такие умные, то почему вы не можете понять, что преступник — более того, умный преступник — не станет хранить улику преступления в кухонном шкафу, и уж тем более не пригласит домой полицейского и репортера!

— Мы понимаем, но и ты пойми, что есть закон, который обязывает нас…

— Ну хватит, — махнул рукой Дрю и тяжело опустился на стул. — Закон, закон… Господи, как ты живешь? У тебя кругом одни законы и правила! Зачем ты вообще пошла в полицию, Лиси… или Фокси, как тебя называет твой дружок детектив.

— У дружка детектива есть имя, — с плохо сдерживаемым раздражением ответила Лиси. — Люди, Дрю Донелли, делятся на несколько типов. Одни смотрят новости, читают газеты и стонут, что жизнь несправедлива, а власти и полиция глухи к чужим несчастьям. Другие, убедившись, что жизнь несправедлива, пускаются во все тяжкие и делают все то, о чем потом говорят в новостях и пишут в газетах. А третьи встают с дивана, выключают телевизор и, отложив газету для тех случаев, когда она действительно им пригодится, идут туда, где пытаются изменить эти новости, эти статьи, эту жизнь. Мы с детективом Макнайтом и есть тот самый третий тип. И если ты считаешь, что мир стал хуже из-за таких, как мы, то засунь свое мнение себе в задницу и выметайся из кабинета «моего дружка».

Гневная отповедь сделала свое дело. Около минуты Дрю сидел и молча смотрел на Лиси, а она смотрела на него, почти уверенная в том, что он уйдет и вряд ли они когда-нибудь смогут говорить друг другу «ты». Лиси утешала себя лишь тем, что если Дрю Донелли сейчас хлопнет дверью, то он непоправимый эгоист, уверенный в том, что все вокруг должно крутиться вокруг его маленькой вселенной. И если это так, то Дрю вовсе не тот мужчина, из-за которого ей стоит лить слезы.

Однако столь разумные доводы почему-то оказались таким слабеньким утешением, что Лиси готова была рыдать, уткнувшись в коробку из-под пончиков, валявшуюся на столе, сразу как только за Дрю закроется дверь.

— Прости, я сам не знаю, что несу, — к своему великому облегчению, услышала Лиси. — Просто я уверен, что Стелла не могла это сделать. Не знаю, что произошло, но одно я знаю точно: Стелла не могла украсть «Сердце ангела» и уж точно не могла убить Стэна. И, ты уж прости меня, Лиси, — добавил он, не поднимая глаза от стола, на который пристально смотрел вот уже минуту, — если мне понадобится лгать и лжесвидетельствовать, чтобы доказать это, я буду делать и то и другое.

— Что ж, по крайней мере честно, — вяло улыбнулась Лиси и поднялась из-за стола. — Но я тоже кое в чем уверена: тебе не придется это делать.

Лиси пришлось потрудиться, чтобы раскопать среди тюбиков с кремом, пузырьков с духами и пилочек для ногтей несколько смятых и испачканных тушью билетов, о которых говорила Стелла Линдсей.

Стелла не солгала — даты и время, проставленное в билетах, полностью подтверждали ее алиби. Она уехала из Ноувервилла еще до того, как Стэнли Кшесински отправился на небеса, а вернулась в город за день до его похорон. В ящике валялось еще несколько мятых бумажек — складывалось впечатление, что Стелла бросила билеты в косметичку, а обнаружив, просто поленилась выбросить. Эти билеты Лиси на всякий случай тоже решила захватить с собой.