Рыжик на обочине
Шрифт:
Вернувшись домой, Майка переставил пустые мусорные контейнеры за дом. Потом пошел в свой кабинет и внес выключатель и поручни в список расходов, который предстояло предъявить владельцу здания. Только поручни он записал как «вешалка для полотенец», поскольку поручни для ванны теоретически относились к дополнительному оборудованию, которое должны оплачивать сами жильцы, Картеры. Но Луэлла Картера болела раком и становилась все слабее, в любой момент могла упасть. Она же не просила установить ей душ с гидромассажем или еще какую роскошь, так рассудил Майка.
Мистеру Джерарду, домовладельцу, перевалило за восемьдесят,
После обеда – три звонка, один довольно занятный. Клиент хотел убрать с ноутбука сына-подростка порнофильмы и установить блокирующие программы. Майку развеселили названия, под которыми сын замаскировал файлы: «Производство сорго в восточных штатах», «Демография населения Дайтона». Похоже на пустоты внутри книги, куда люди прятали ценности от воров, – тоже всегда выбирали обложки со скучнейшими заголовками, чтобы посторонние не соблазнились открыть.
Отец был родом из какой-то далекой страны, где-то в Азии. Как многие клиенты-мужчины, он принадлежал к типу любителей стоять над душой и рассуждать о технике, пока Майка возится с компьютером. Сначала мистер Фень расспросил о преимуществах лазерных и струйных принтеров, потом – не угрожает ли оборудование «умного дома» приватности личных данных. Майка отвечал односложно. Он предпочитал полностью сфокусироваться на том, чем занят в конкретный момент. Впрочем, это не помогло: мистер Фень любил поговорить.
Когда Майка заполнял чек, мистер Фень сказал:
– Вы мне однажды помогли разобраться с вирусами, когда работали в «Компу-клиник». Я так и подумал, что ваше лицо мне знакомо.
– В самом деле? – откликнулся Майка.
– А теперь у вас собственная компания, верно?
– Ну, компанией я бы это не назвал…
Майка оторвал первый экземпляр чека и вручил его мистеру Феню. Тот всмотрелся, поджал губы.
– Знаете, я, пожалуй, ничего сыну не скажу, – сообщил он Майке. – Он придет домой, включит свой компьютер, удивится, что случилось, но спросить меня он же не сможет, верно? А я ни слова не скажу.
– Хороший план, – согласился Майка.
– Может, он решит, это Бог управился, – сказал мистер Фень.
Они оба засмеялись.
Другие заказы были не столь интересны. Установить новую операционную систему, настроить новый принтер. Ерунда, не требующая участия мозгов.
Парня, с которым целовалась Лорна, звали Ларри Эдвардс. Нет, Эсмонд. Имя само всплыло в голове Майки, когда он, подключив принтер, ехал домой. Ларри Эсмонд – маленький, тощий, крошечный клочок темной бороды торчал из центра подбородка, словно приклеенный. Он ходил в одну с Лорной группу изучения Библии. Как-то осенью, под вечер, Майка шел через кампус в компьютерную лабораторию и случайно увидел Лорну и Ларри на скамье под дубом. Сначала подумал, Лорна чем-то расстроена, а Ларри ее утешает – она сидела понуро, опустив голову, что-то говорила, словно себе за пазуху, а Ларри закинул одну руку на скамейку за спиной Лорны и мрачно кивал, внимая ей. Но потом он поднял другую руку и убрал прядь волос с ее лица, и Лорна повернулась к нему, и они поцеловались.
Будь это сцена в кино – обманутый влюбленный замирает в ужасе на миг и удаляется прочь, негодуя; девушка испуганно вскакивает на ноги; коварный соблазнитель тоже встает и бормочет объяснения и оправдания, – Майка бы только фыркнул. Мелодрама чистой воды! И так далеко от его реальной жизни, от Лорны, – Лорна была очень преданной. Порой даже липучей – обеими руками хваталась за его локоть,
когда они гуляли вместе, просилась с ним, когда он сообщал, что собирается выпить с ребятами пива или сходить в зал покидать мячик в корзину.И тем не менее вот они: Лорна и Ларри.
Однако он не думал, что Ларри стал отцом Бринка. Для этого пришлось бы уж слишком напрячь воображение.
– Столовую ложку молотого чили, столовую ложку соли, четверть чайной ложки красного перца, – приговаривал он, отмеряя приправы и высыпая их в кастрюлю. Он всегда разговаривал сам с собой во время готовки. Глянул еще раз на старую, потрепанную карточку. – Два dientes de ajo [1] , раздавить.
1
Зубчика чеснока (исп.).
Он положил два зубчика чеснока на разделочную доску, раздавил их чугунной сковородкой и аккуратно собрал.
Кто-то постучал в заднюю дверь.
Сначала Майка подумал, что стучат в парадную дверь. Жильцы пользовались ей – она вела в холл, куда выходили двери квартир. Но нет, тихое тук-тук доносилось из-за двери рядом с раковиной. Слишком неуверенное, это не Кэсс. Он отложил сковородку, подошел к двери и открыл ее. За дверью обнаружился тот паренек Бринк, он слегка покачивался с пятки на носок, глубоко засунув руки в карманы. Солнце уже садилось, стало так холодно, что парень наконец раскатал рукава блейзера.
– Привет, – сказал он Майке.
– И тебе привет, – ответил Майка.
Бринк продолжал переминаться с пятки на носок.
– Как дела? – спросил его Майка.
– Да особо никак.
– Хочешь войти?
– Хочу, – ответил Бринк. Вытер ноги о коврик и следом за Майкой вошел в кухню.
– День с толком провел? – спросил Майка.
– А, да. Нашел библиотеку.
– Библиотеку, – повторил Майка.
– Там и сидел.
То есть он весь день просидел в библиотеке? Уточнять Майка не стал: откроется очередная проблема, в которую он не хотел заглядывать. Он махнул рукой в сторону кухонного стола и пригласил:
– Садись, что стоять. Пива хочешь? Или, может… Не знаю, – добавил он, спохватившись: Бринк же еще несовершеннолетний.
Но Бринк уже ответил:
– Пива бы неплохо.
И Майка не стал с этим спорить. Вытащил из холодильника банку «Натти Бо», передал парню. Сам вернулся к плите и закинул толченый чеснок в кастрюлю с чили.
– Одна луковица, нарезать, – скомандовал он себе. Самая нелюбимая часть процесса.
За спиной послышалось тихое «пфф» открывшейся пивной банки.
– Я читал книгу про «Ориолс», – мгновение спустя сказал Бринк. – Давненько они играют.
– Да уж, – согласился Майка.
– С 1901 года, если считать, когда они были «Брюэрс».
– «Милуоки Брюэрс»? – спросил Майка.
– Точно.
Майка обернулся поглядеть на своего гостя. Бринк откинулся к спинке стула, обеими руками сжимал банку пива.
– Но тогда ж они еще не были «Ориолс», – сказал Майка.
– Нет, «Ориолс» они только с 1953-го.
– А!
Майка продолжил резать лук.
– Лучшие же их дни пришлись на шестидесятые, – сообщил Бринк.
– Вот как, – откликнулся Майка. Он сбросил лук в кастрюлю и хорошенько все помешал. Уже чувствовался тминный дух, немного похожий на застарелый запах пота.