Ржавая осока
Шрифт:
«Неужели ей все равно», – пронеслось у меня в голове.
– Как ты можешь так спокойно говорить об этом? – встряхнулся я.
Ева томно посмотрела на меня и сказала:
– Ну а что я могу сделать? Бизнес родителей прогорел, матери комфортнее жить, прыгая из постели в постель, отцу комфортнее закинуться бокалом виски, нежели спокойно все обдумать и принять решение. Я подросток, который просто хочет спокойно начать новый учебный год и отгулять это прекрасное лето, поэтому я здесь, у Наташи. Ты же в любом случае хотел меня об этом спросить? Почему я здесь? Не так ли?
Я
– Да, я хотел тебя спросить об этом… но как ты узнала?
– Это же чистой воды психология, – рассмеялась Ева, – естественно, если тебе интересна тема с моими родителями, тебе будет интересно абсолютно все, включая причину моего местонахождения, такой уж ты любопытный.
– Вот этого сейчас я не понял, – смутился я. Кровь прилила к моим бледным щекам, улыбка сама нарисовалась на моем лице. Я был раскрыт, первый сплетник на районе, браво, она будто раздела меня!
Ева все это время смотрела на меня с игривым огоньком в глазах, она-то знала, что меня раскусила, и ей это льстило.
– Ну, раз так, сейчас ты у меня получишь, – рассмеялся я и начал раскачивать ее на качелях.
Ева весело визжала и смеялась:
– Саша! Нет! Саш! – кричала она.
И тут случилось неожиданное, качели сорвались. Я среагировал быстро и выхватил Еву оттуда за руку. Она обхватила меня за шею, и мы оказались слишком близко, лицом к лицу.
Она ничуть не боялась, она доверяла мне. В этот момент я был в себе уверен, я был уверен, что в любом случае не допустил, чтобы с ней что-то случилось.
Я держал ее крепко за талию и смотрел в ее багровые глаза. Она обнимала меня за шею и не планировала отпускать. Я потерся носом об ее нос и потянулся своими губами к ее губам, ближе и ближе.
И знаете что? Нет, мы не поцеловались. Как в классическом фильме про любовь, нагрянули неожиданные обстоятельства, которые прервали нашу близость, – братья вернулись.
Я возмущенно вздохнул и отпустил Еву, заметив нотки раздражения на ее милом личике.
Естественно, ребята увидели сломанные качели и начали гоготать, как испуганные гуси, и бегать вокруг них, как маленькие сумасшедшие мартышки.
– Достаточно! – крикнул я, – завтра я все починю.
Испугавшись, дети угомонились и продолжили свое баловство уже на турниках.
Ева загадочно улыбалась. Она часто улыбалась, хороши ли, плохи ли дела, – никогда не подавала виду. Из-за этого я не понимал, что она чувствует, имеет ли эмоции вообще, или все это подстава какая-то.
Тем не менее я был счастлив, что эти чертовы качели сломались.
Вечерело. Небо разливалось розовыми красками, это свидетельствовало о том, что скоро наступят осенние холода. Воздух был свежим и прохладным, мы любовались закатом, сидя на лавочке детской площадки.
Нашу идиллию прервал истошный крик Натальи:
– Костя! А ну, немедленно домой! Мало того, ты в
чужом дворе находишься! Ева! Давай недолго!Костя попрощался с Даней и покорно побрел за своей матерью. Данька расстроился и решил тоже пойти домой.
Мы остались с Евой одни. Она спокойно склонила голову мне на плечо, я мягко приобнял ее за талию, и мы продолжили любоваться закатом.
Так проходили наши последние дни лета.
Со временем к нашим прогулкам стали присоединяться ребята. Денис выходил с нами гулять, но Стаси нигде не было видно.
Все привязалась к Еве, я переживал за то, что она многим нравилась, но не подавал виду.
Среди ребят был один парнишка, Вова, – друг Евы. Владимир рос в благополучной состоятельной семье, его родители были хорошими друзьями с родителями Евы. Он знал ее как свои пять пальцев и был без памяти влюблен в предмет моего обожания. Он был готов сделать все ради нее, только вот незадача: он был младше Евы на три года, и она воспринимала его не более, чем хорошего друга, да и мал он совсем для каких-либо отношений.
Естественно, я не стал показывать ребятам, что мне нравится Ева, ибо девушки всегда бегали за мной, а не я за ними. Я не мог навредить своей репутации, поэтому не стал расспрашивать о ней у Вовы.
Тридцать первого августа мы все сидели на лавочке возле дома Наташи и гоготали. Ничто не предвещало беды, кроме предстоящего школьного года, как вдруг издалека появился элегантный силуэт.
Ужас и дикая злоба окрасили лицо Евы.
– Мама? – с презрением произнесла она.
По дороге на звонких каблучках семенила Екатерина. Она была воздушна и элегантна: ее волосы ровно подскакивали от каждого шага, жемчужные сережки и бусы мило поблескивали на солнце и прекрасно сочетались с ее маленькими белыми пуговичками на кофте.
– Здравствуйте, ребята, – остановившись, весело произнесла она.
– Здравствуйте, тетя Парк, – хором ответили мы.
– Ева, я вернулась! – улыбнувшись, воскликнула тетя Катя.
Такой я Еву никогда не видел, вот они, ее истинные эмоции.
Надменно приподняв бровь, она ответила:
– Ты же теперь живешь у своего любовника, не так ли? Что тебе здесь нужно?
– Я… вернулась, сюда… – потупившись и устремив глаза в землю, произнесла тетя Парк.
– Как ты могла бросить меня перед самыми экзаменами, подорвать репутацию нашей семьи, оставить отца без поддержки и, наконец, разрушить семью?! Все, что мы строили, все, что вы строили! – сжимая кулаки, воскликнула Ева.
– Да?! А каково мне было? Жить с нелюбимым мужчиной, постоянно куда-то ездить, день и ночь работать, копаться в бумагах, имея неблагодарную дочь-выскочку?! Ты зверь! – вскричала ее мать в ответ.
– Надо было меня меньше избивать, зверем бы не выросла!
После этой фразы у меня все внутри оборвалось. Неужели Екатерина избивала мою Еву? Как она могла вообще? Это же мать, родная мать…
– Мало я тебя била! – фыркнула тетя Парк.
После этих слов Ева сорвалась с места.
– Ева ее убьет! Держи ее, Саша! – судорожно закричал Вова.