Ржавчина

– Пострелять надумал?

Василий медленно опустил ствол автомата. Он чувствовал себя если и не полным идиотом, так уж точно невыносимо глупо. Даже с оружием в руках он оставался беззащитен. Каждый его шаг, любое движение могло оказаться последним. Ему даже не было страшно. Должно быть, внутри у него лопнул тот самый нерв, что отвечает за чувство страха. Лопнул, пронзительно тренькнув, как перетянутая струна. И это был путь к спасению. Иначе страх мог обернуться безумием. Так врачи спасают людей, страдающих хроническими мучительными болями, – перерубают нерв, передающий болевые импульсы от пораженного органа в мозг.

Григ протянул руку и передвинул планку предохранителя на Васином автомате.

– С оружием нужно быть осторожным. Не ровен час, подстрелишь кого.

– Кого здесь можно подстрелить? – попытался усмехнуться Василий.

– Ну мало ли кого, – весьма туманно ответил Григ.

– Здесь кто-то живет?

– Вообще-то метро – не то место, где хотелось бы жить… Видишь ли, здесь происходит очень много странных и загадочных, необъяснимых вещей. Но порой сюда забредают… люди.

– Люди?

– Ну, вроде того.

Да уж, достойный ответ! Что называется, понимай, как знаешь.

Василий насторожился. Ему показалось, что он слышит какие-то звуки, доносящиеся из дальнего конца вестибюля. Мерные, приглушенные… Это были не звуки разбивающихся о плитку капель… И не постукивание провисшего провода, раскачиваемого сквозняком…

– Григ?…

Сталкер смял пустой пакетик из-под семечек и кинул на пути.

– Что?

– Ты слышишь?

– Что именно?

– Какие-то звуки.

– Ну, и что?

Звуки стихли.

А может, и не было их вовсе? Может, все это только игра подстегнутого страхом воображения?

– Долго еще ждать?

– Ты уже спрашивал.

– Правда?.. И что ты ответил?

– Понятия не имею.

Григ открыл ранец и достал из него новый пакетик семечек.

– Угости семечками.

– Свои надо иметь.

– Я же не знал, что мы здесь будем сидеть и семечки лузгать.

– Я тоже.

Василий посмотрел по сторонам. Хотя какой в этом толк? Темнота вокруг из-за тусклых фонарей только еще гуще казалась.

– Что-то Виолетта долго не возвращается…

– Вернется, куда она денется.

– Как ты с ней?.. Ну, в смысле…

– Познакомился?

– Да.

– Можно сказать, случайно, – Григ положил на колено руку, в которой держал пакетик с семечками. – Четыре года тому назад… Как сейчас, осень была… Только мерзкая, промозглая. Днем дождь хлестал без остановки, а ночью лужи коркой льда покрывались… Я тогда мобильниками промышлял…

– Чем? – перебил журналист.

– Мобильными телефонами. Через одного знакомого скупал за кордоном старые, сломанные мобильники и сеял их неподалеку от ВДНХ.

– Сеял? – вконец растерялся Василий. – Мобильные телефоны?

– Что, так и будешь все время за мной повторять, как психоаналитик? – недовольно посмотрел на парня сталкер. – До сих пор не въехал, где находишься?

– Я не понимаю, что значит «сеять мобильники», – обиженно развел руками Василий. – Или это тоже не имеет значения?

– Значит, так. Я тебе уже не раз говорил, что Зона видоизменяет любые механические, автоматические и полуавтоматические устройства. От вертолетов до игрушечных машинок – сам видел. Какие новые свойства приобретет тот или иной предмет, заранее предсказать невозможно. Может быть, это будет что-то совершенно невообразимое, уникальное, что сделает простую вещицу почти бесценной. Хотя с таким же успехом внесенные в нее изменения могут оказаться совершенно бессмысленными. С нашей, понятное дело, человеческой точки зрения. Еще один вариант – артефакт станет смертельно опасен… Знавал я одного сталкера, который остался без обеих рук только потому, что подобрал в одной из брошенных квартир игрушку – трансформера. И, главное, ведь не нужна она ему была вовсе. Ностальгия, видишь ли, чудака заела. У него в детстве была точно такая же игрушка… А может, и не было. Может, он все это потом придумал. Чтобы хоть как-то оправдать собственную глупость… В общем, как только взял он этого трансформера в руку, игрушка выпустила гибкие металлические щупальца, которые начали врастать в ладонь. Хорошо еще, что не один он был в тот час. И дело было неподалеку от стадиона «Динамо». Там есть корпус, в котором ребята из компании «Ойлфорс» обосновались. Чем уж они там занимаются, никому, кроме них самих, неведомо. Зато все знают, что среди прочих специалистов у них там и медики имеются, которые режут все, что под руку попадается. Вот к ним-то наши сталкеры и потащили своего приятеля с приросшим к руке трансформером. Те, понятное дело, обрадовались и тут же обе руки бедолаге оттяпали. По самые плечи. А чтобы он их назад не требовал, заплатили неплохо. Он еще шутил потом, когда уходил из Зоны, что, мол, пенсию по нетрудоспособности получил.

– А почему отрезали обе руки?

– Он, дурилка, другой рукой попытался игрушку от ладони отодрать. Она и во вторую руку корни пустила… Так самое интересное, что сталкер этот безрукий через полгода вернулся.

– Куда?

– Сюда, в Зону. Куда ж еще? Вместо того, чтобы жить себе преспокойно на деньги, что «Ойлфорс» ему за руки заплатил, он, прикинь, все до копейки из банка забрал и заказал себе какие-то супернавороченные бионические протезы. Причем в самих-то протезах ничего особенного нет, такие давно уже делают. Однако ж для нашего героя их по особому заказу делали. Догадываешься, почему?

– Нет.

– В них не должно было оказаться ни одной металлической детали. Ни единого проводка. Ни малейшей клеточки. Чтобы нанороботы в Зоне не сожрали. Поэтому и обошлись ему эти протезы в кругленькую сумму.

– И зачем это было нужно?

– Как это зачем? Чтобы в Зону вернуться.

– Вообще-то я полагал, что люди приходят в Зону для того, чтобы заработать здесь денег и потом уйти за кордон. Разве не так?

– Верно, – кивнул Григ.

– Так почему же этот безрукий вернулся?

Григ протянул журналисту пакетик:

– Бери семечки.

Василий взял одну. Как будто и не хотел вовсе, но боялся, что сталкер обидится на отказ.

– Давай я тебе лучше про Виолетту дорасскажу. Так вот. Шел я, значит, сеять мобильники…

– Зачем?

– Видишь ли, в Зоне периодически возникают участки, где техника видоизменяется особенно причудливо и быстро. Вот я и тащил мобильники в одно из таких мест, чтобы потом, через недельку-другую, забрать и посмотреть, чего они после этого стоить будут…

– А говорят, что мутировавшая в Зоне техника за ее пределами не функционирует.

– Мутировавшая техника, – Григ усмехнулся. – Это кто ж такой термин придумал?

– Не знаю, но точно не я. Где-то в прессе встретил.

– Шибко грамотные у нас журналисты, – сталкер искоса посмотрел на Василия, ожидая возражений или хоть какого-то проявления недовольства. Но парень молчал. И даже вида не подал, что слова Грига задели его. – Мы здесь называем это апгрейдом. Устройства после апгрейда в Зоне, за пределами ее, действительно, не работают. Но, во-первых, существуют способы консервации апгрейдов. Тот же мобильник можно обтянуть особой полимерной пленкой.

Коллекционеров такой вариант устраивает. К тому же и здесь, в Зоне, существует немало покупателей, готовых хорошо заплатить за интересный, необычный апгрейд. Во-вторых, работающие в Зоне представители корпораций скупают все необычное, что им приносят. Причем платят, не торгуясь, поскольку – конкуренция. Работа у них такая – изучают загадочные артефакты. Видимо, рассчитывают разобраться в них, чтобы потом использовать за пределами Зоны. К чему это может привести… Ну, да ладно, кто я такой, чтобы за все человечество думать?.. Так вот, значит, шел я с этим вот ранцем, набитым сломанными мобильниками, радовался, понимаешь, жизни, несмотря на отвратную погоду, и никого не трогал. Ну а, как известно, когда все хорошо, то это не к добру. Так и вышло – налетел я на засаду технозомби. Пришлось укрыться в ближайшем доме и держать оборону. Технозомби – они ребята тупые, но упертые. С одной стороны, это хорошо, с другой – не очень. Тактика у них одна – прут вперед, как танки. Получив по башке, отступают, затаиваются на время. А потом – снова вперед. То, что никакой военной хитрости от них ожидать не приходится, это, конечно, здорово облегчает жизнь. Однако ж, поскольку никаких других занятий у них нет, загнав тебя в угол, они могут продержать тебя там до тех пор, пока ты их всех не перебьешь. Или пока что-то другое не отвлечет их внимание. А что может вызвать живой интерес роботизированных мертвяков?.. Зона, как мне кажется, использует их в качестве рабочего материала для экспериментов по сращиванию живой и неживой природы. А после выбрасывает как ненужный мусор. Вот они и бродят, неприкаянные, бряцая оружием и уничтожая все живое, что еще осталось в Зоне… Ну, да ладно. Пока я сидел в той квартире, куда меня технозомби загнали, в перерывах между стрельбой по странно движущимся мишеням приходилось придумывать, чем бы себя занять. Книжку, что у меня была, я быстро дочитал. Оказалась она не настолько интересной, чтобы тут же начать перечитывать заново. Вот я и страдал от безделья… Понимаешь, не могу я просто так сидеть, сложа руки…