Ржавый капкан на зеленом поле(изд.1980)

Он медленно качнул головой и, не раскрывая рта, протяжно застонал.

— Что с тобой, Вальтер? — Эллен держала его голову на своих коленях. — Что с тобой?

— Голова… — едва слышно прохрипел он. — В клинику… Надо в клинику…

— Что делать? — Эллен в кровь искусала губы. — Клиника Бреннера совсем рядом, сразу за Шенбрунном.

— Едем!

Я обхватил Вальтера с одной стороны, Эллен с другой; он не мог стоять, у него подгибались ноги. Кое-как усадили на заднее сиденье.

— Держись, старина! Сейчас будем в Вене.

Не знаю, слышал ли он меня. Глаза у него были закрыты, рот плотно сомкнут.

Я включил мотор, тронул потихоньку машину. «Шкода» шла очень легко, скорости переключались без всяких усилий, одним лишь толчком пальцев.

— Пожалуйста, побыстрее, Арвид! — Голос Эллен прерывался от беспокойства. Мне кажется, он опять потерял сознание… Вальтер, ну, Вальтер!..

Машина быстро набирала скорость. На спидометре шестьдесят… Восемьдесят… Девяносто…

За нами послышалось прерывистое завывание сирены. Я посмотрел в зеркальце. Машину настигал полицейский мотоцикл с коляской. Подают мне знак остановиться!

Я сбросил скорость.

— Что такое, Арвид? — В глазах у Эллен металась тревога.

— Полиция.

Остановил машину по всем правилам: включил правый сигнал поворота, съехал с полотна.

Мотоцикл приблизился к нам вплотную. Рослый полицейский в шлеме слез с сиденья и медленно, в перевалочку, но в тоже время грозно и неотвратимо, словно многотонный танк, направился ко мне. Второй остался в коляске.

— Дорожная полиция! — Полицейский небрежно отдал честь. — Добрый день! Вы превысили разрешенную скорость движения по трассе.

— Разве? На спидометре было девяносто.

Он понимающе усмехнулся:

— Все так говорят. У нас локатор, понимаете?.. Разрешите ваши водительские права?

Я подал свой паспорт.

— Это что такое? — Он полистал удивленно мою красную книжицу. — А права?

— У меня их нет с собой.

— Послушайте! — вмешалась Эллен. — Мы везем больного, тяжелобольного. Взгляните! Он без сознания. Его надо поскорее в больницу.

Полицейский сунул голову в машину.

— Мои самые искренние сочувствия, мадам. Но водить машину без прав — это большое нарушение. Вам придется проследовать со мной в полицейский участок, господин… — он заглянул, в паспорт, — господин Ванаг.

Эллен возмутилась:

— Вы с ума сошли! А мой муж пусть умирает здесь, на дороге? Да? Это не будет нарушением?

— Успокойтесь, мадам! Что-нибудь придумаем… Курт! — позвал он второго полицейского. — Иди сюда, Курт!

Тот, недовольный, выкарабкался из коляски.

— Ну что там еще?

Первый полицейский кратко и толково объяснил ему возникшую ситуацию.

— Поведешь «шкоду» до больницы…

— Нет, в клинику! — сказала Эллен. — Нам надо в клинику доктора Бреннера на Левегассе.

— Хорошо, хорошо, мадам! В клинику так в клинику — это еще ближе. Слышишь, Курт? В клинику. А потом, если потребуется, доставишь женщин домой… Вас же прошу со мной.

— Может быть, проще все-таки разрешить мне довести машину до клиники.

— Нет! — заупрямился он. — Поедете со мной в полицейский участок.

— Но вы же сами видите, как сложились обстоятельства. Я только поэтому и сел за руль.

— Вижу, но отпустить не имею права — нарушение слишком серьезное. Я обо всем доложу начальнику, а отпустить вас или не отпустить, пусть решает он сам. Разобраться во всем и принять решение — это его служебная обязанность.

Мне не оставалось ничего другого, как подчиниться.

Второй полицейский уже уселся на место водителя.

— Инга, жди меня дома. Никуда не уходи. Меня должны сразу же отпустить.

Она кивнула:

— Хорошо, отец!

«Шкода» тронулась. Мы на мотоцикле поехали следом. Но потом, видно, моему полицейскому надоело плестись позади в струе едкого выхлопного газа. Он включил сирену и, сразу набрав скорость, помчался посередине трассы, обгоняя одну за другой все попутные автомашины.

— Что с ним случилось, с тем господином? — спросил он, когда мы уже въехали в Вену и по обеим сторонам автострады замелькали первые строения.

— Трудно сказать. Потерял сознание; до этого жаловался на головную боль.

Полицейский сразу же поставил диагноз:

— Солнечный удар! Жарища. Обыкновенное дело.

— Вряд ли. У него уже раньше несколько раз случалось нечто похожее.

— Значит, ему ни в коем случае не следовало садиться за руль. В правилах движения на этот счет сказано четко и определенно.

Он на всем ходу лихо развернул мотоцикл у неказистого пятиэтажного здания и резко затормозил.

— Прошу!

Над дверью висела вывеска: «Полицейский участок».

Он прошел вперед, держа в руке мой паспорт в ярко-красной обложке. Я за ним. В коридоре на скамьях сидели посетители. Из комнат доносился стук пишущих машинок, обрывки разговоров. Какой-то молодой высокий голос кричал, очевидно в телефонную трубку:

— Повторяю приметы: мятая снизу золотая коронка на верхнем правом резце…

В конце коридора мой провожатый открыл неприметную дверь и, придерживая ее, пропустил меня в замкнутый внутренний двор.

— Налево, пожалуйста.

Мы поднялись по лестнице на второй этаж и прошли по галерее вдоль стены в самый конец здания.

— Прошу!

И только в этот момент я сообразил, что полицейский участок может занимать в доме лишь часть первого этажа. Зачем же он повел меня в какую-то квартиру на втором?

Не может ли это быть тонким, заранее рассчитанным психологическим ходом? В частную квартиру я бы не пошел. А так как он провел меня через помещение полицейского участка, мне и в голову не пришло усомниться.