С 4

Словом, катерам сейчас жарко. На фоне этого, атака теперь уже двух миноносцев выглядит весьма бледно. Один из кораблей все же удалось вывести из строя. Одним из снарядов ему сбило трубу и он потерял ход.

— Готово Дорофей Тарасович, — вернувшись на мостик, доложил Борис.

— Вижу, — удовлетворенно кивнув, ответил Рыченков. И тут же, — Руль, резко право шестьдесят.

Матрос быстро отработал штурвалом, Борис почувствовал, как эсминец накренился, а палуба уходит из под ног. А чуть погодя рядом с бортом взметнулось сразу четыре водяных столба, от прилетевших гостинцев. Следом еще столько же. «Новик» вышел из под прикрытия дымов, и крейсера поспешили отметиться по нему.

— Боря, по головному, — коротко бросил Дорофей Тарасович, выводя эсминец практически на встречный курс.

— Слушаюсь. На дальномере, дистанция до головного крейсера.

— Слушаюсь, — разворачивая прибор отозвался матрос.

Борис снял телефон, и трижды провернул ручку индуктора.

— Задробить стрельбу! Орудия лево сорок два! Цель, головной крейсер! Осколочным заряжай!

— Семь тысяч двести, — послышался доклад дальномерщика.

— Прицел семьдесят два! Упреждение треть корпуса! Первый огонь!

Когда рявкнуло четвертое орудие, Борис услышал отдаленный гулкий грохот. А за ним второй, третий… Катера пустив свои торпеды уже уходили, прикрываясь дымами. Более сорока килограмм тротила, детонирующие под бортом и вздымающие многотонные водяные столбы, достающие до клотика, не могу не произвести впечатление. И уж тем паче, если таковых случилось два к ряду. И тем не менее, артиллеристы кораблей линии не потеряли присутствия духа, продолжая обстреливать удаляющегося и все так же остающегося невидимым противника. И не сказать, что их огонь был бессмысленным.

Впрочем, Борису сейчас не до этого. Удовлетворенно отметив, что катера выполнили свою задачу, он сосредоточился на артиллерийской стрельбе. Рыченков грамотно вел «Новик», беспрерывно лавируя, избегая попаданий и выдерживая курс так, что крейсера могли одновременно задействовать не больше четырех-пяти орудий на два корабля. Им бы разойтись, в зять его в клещи. Но их командиры придерживались существующих тактических приемов. А они устаревали с той же скоростью, что и корабли.

Вскоре головной крейсер, буквально засыпанный снарядами, попросту прекратил стрельбу. Частью по причини больших потерь в личном составе. Частью из-за разгоревшегося пожара. Носовое орудие застыло как-то странно задрав ствол. То ли случилось прямое попадание, то ли поломка, что вовсе не редкость с техникой и механизмами сегодняшнего уровня.

Как бы то ни было, Борис поспешил перенести огонь на другой крейсер. И тому доставалось на орехи ничуть не меньше. А ввиду сократившейся дистанции, так еще и больше.

Наконец настал момент, когда Рыченков решил пустить торпеды. Два сигарообразных снаряда, внешне выглядевших куда значимей привычных образцов, скользнули рыбками в воду и устремились к цели.

Команда Измайлова потрудилась не только над торпедами для катеров, уменьшив их габариты и по максимуму облегчив. Но поработала и над полноразмерными образцами. При той же длине у них изменилась форма, став более цилиндрической. Как результат, увеличился внутренний объем и заряд взрывчатки вырос до восьмидесяти килограмм. Ну и благодаря усовершенствованию двигательной установки, по примеру облегченных торпед, дальность хода возросла втрое, а скорость почти вдвое.

Одна из торпед прошла мимо. Зато вторая ударила в правую скулу, взметнув огромный столб воды, полностью закрывший собой корабль, который шел под углом. Похоже, водонепроницаемые переборки не были загерметизированы, или торпеда ударила в стык отсеков. Как бы то ни было, но крейсер ушел под воду в считанные секунды. Какое-то время он погружался на ровном кие, а потом просто нырнул, выдав пару гулких хлопков, и ненадолго окутав паром место своей гибели. Если кто и выжил из экипажа, то лишь немногие счастливцы.

Над «Новиком» раздался рев нескольких десятков луженых глоток, выражающих свою бурную радость, по поводу победы. Однако радость длилась недолго. Над палубой разнесся грозный окрик Рыченкова, щедрой рукой раздающего якоря в интимные места. Не прошло и минуты, как орудия вновь заговорили, посылая во второй крейсер один снаряд за другим.

На этот раз им противостоял только один противник и им не составило труда забросать его палубу снарядами. Конечно серьезных повреждений они нанести не могли. Максимум, вывести из строя орудие, повредить трапы, наковырять небольшие пробоины в надстройках или вызвать пожар. Зато, чрезмерно частые разрывы осколочных снарядов выкашивали личный состав и загнали его в укрытия.

К слову сказать, подобный номер не прошел бы с крейсером первого ранга. У них часть противоминной артиллерии укрывалась в казематах. Так что, сохранила бы свою боеспособность.

Уже беспрепятственно приблизившись вплотную, «Новик» пустил две торпеды, одну за другой, интервалом в десять секунд. Целились в центр борта, защищенного выпущенными противоминными сетями. Ход корабля замедлился и они провисли, надежно прикрыв его от подобной атаки.

Благодаря более чувствительному взрывателю первая торпеда взорвалась в сетях, снеся разом две секции. Вторая же ворвалась в брешь и рванула едва ли не в самом центре корабля. Произвести точный пуск мин в столь благоприятных условиях не составило труда.

— Вот так, вот, голуба, — удовлетворенно произнес Рыченков, оглаживая подбородок, покрытый седой щетиной.

— Вот так вот, — с нескрываемым удивлением произнес Измайлов.

— Что Боря, не верится? — хмыкнул Рыченков.

— Честно говоря нет.

— А чего же тогда тащил с собой угольщик, да еще и целых два взвода морпехов приволок?

— Ну-у, в победе я не сомневался. Но вот в то, что все уже закончилось, как-то не верится. И за все время только одно попадание.

— Это по нам попало лишь раз. Катерам досталось куда горше, — закуривая трубку, возразил Дорофей Тарасович.

Его информированность неудивительна. Борис руководил артиллеристами и бегал к пушке, лично вгоняя снаряды в разошедшегося противника. Рыченков же не только командовал эсминцем, но и держал руку на пульсе по состоянию дел всего отряда. К нему стекались доклады с миноносцев, катеров и транспорта.

Из докладов следовало, что оба минных крейсера, поврежденных в начала боя, добили, вогнав в них по торпеде. Такая же участь постигла два миноносца. Три, были взяты на абордаж, и на их борту уже находилась призовая команда из морпехов.

Из четырех кораблей линии, в строю остались два крейсера второго ранга. Имея меньшую массу они сумели погасить скорость. Сети провисли и приняли в свои объятия пущенные в них торпеды. Те конечно детонировали, но номер с атакой в образовавшуюся брешь у катерников не прошел. Крейсера воспользовались их отходом, и увеличив скорость начали уходить к основным силам.

Броненосец бодро кренился на левый борт, и вот-вот должен был опрокинуться. Команда уже и не думала о том, чтобы продолжать бой или спасать корабль, занятая только собственным спасением.