С чистого листа
Шрифт:
— Что с тобой, малыш? — Еле слышно прошептал я. — Почему ты плачешь.
Но побледневшая Вера, закусив руку, молча мотала головой из стороны в сторону и, попыталась отстраниться, вжавшись спиной в покрытую масляной краской стену.
— Ничего, Коля. — Еле шевелящимися губами, пролепетала она. И, скрывая смущение, робко попросила. — Спой ещё что-нибудь. Пожалуйста.
— Ну, так как раз для этого ты меня сюда и притащила. — Улыбнулся я. И, ободряюще подмигнув, переместил гитару в рабочее положение и тронул струны.
Горло сразу же настроилось на нужную тональность, пальцы — ну, хоть убейте, не понимаю как! — сами собой взяли нужный аккорд.
Нечто неуловимое но, именно здесь и сейчас очень и очень важное. Словно какие-то плоскости и полусферы окутали помещение, благодаря чему мой голос и звучание инструмента из обычного бряцания по струнам и вполне заурядного блеяния приобрели какие-то волшебные, незаурядные свойства.
Но, так нужно было петь, я сосредоточился именно на этом, целиком и полностью поглотившем меня, занятии. Ведь, хоть и не знал, кто именно сформулировал эту замечательную мысль. Но, подсознательно, следовал конкретному и практичному совету. «Если хочешь чего-то достичь, сконцентрируйся и отдайся делу целиком».
Так как ни второй гитары, необходимой для исполнения сольных партий, ни трубы, синтезатора или даже самого завалящего баяна, в моём распоряжении не имелось, вступление я пропел, задорно и звонко изобразив вокализом мелодию припева. При этом отчаянно и, как показалось, совершенно не к месту, пытаясь вспомнить, что же такое «синтезатор».
Но, как только вступление закончилось, я набрал полную грудь воздуха и притихшая публика услышала первые строчки.
Я совсем не знаю как, тебя зовут
Случай свёл с тобой, на пять минут
Волосы, как солнце, золотые!
И глаза как небо, голубые!
Смотришь на часы, тебя, наверно, где то ждут!
Но! Но! Но!
Мы с тобой знакомы, незнакомка
И, не зная обо мне
Ты ко мне приходишь, незнакомка
Но, пока что лишь во сне!
Затаив дыхание люди во всех глаза смотрели на меня и, практически у всех представительниц прекрасного пола на ресницах блестели слёзы. Но, поскольку на такие мелочи отвлекаться было некогда, я перевёл взгляд на абсолютно бесчувственный равнодушный к моим, невесть откуда взявшимся талантам фикус, и повторил припев ещё раз.
Мы с тобой знакомы, незнакомка
И, не зная обо мне
Ты ко мне приходишь, незнакомка
Но, пока что лишь во сне!
Люди покачивали головами в такт, кто-то отбивал ритм по коленям, а некоторые даже пытались притопывать. Но эту, мешающую остальным инициативу быстро пресекли, недовольно зашикав и даже кое-кому показав кулак.
Я приступил к исполнению второго куплета, а затем, уже в сопровождении начавшего несмело подпевать импровизированного хора, закончил
припев. И, как и положено, исполнив его ещё один раз, обернулся на, уже почти во весь голос рыдающую Веру.— Да, что с тобой, милая? — Снова тихо поинтересовался я.
При этом сознание опять «моргнуло» а тело обуял неуловимый холодок. И, откуда-то появилась уверенность, сто нас никто из присутствующих не слышит.
— Я… Я… — Тем временем давилась слезами девушка.
Очень хотелось ободряюще схохмить, выдав что-то вроде: «Вижу, что ты»!
Но, интуитивно чувствуя, что сейчас не место и не время, я благоразумно молчал. Понимая, что любая истерика рано или поздно кончится. А вот такого циничного бездушия мне могут и не простить.
И, в общем и целом, всё-таки оказался прав. Сумевшая совладать со своими чувствами девушка, прижала ладошки к пылающим щёчкам и, ели слышно выдала.
— Кажется, я тебя люблю!
Глава 13
И от этих простых и, в общем-то обыденных пяти слов, мне сразу стало грустно. Так как понял, что в ближайшей перспективе и, именно с этой юной особью женского пола, быстрый перепихон откладывается. На весьма и весьма неопределённый срок.
Ведь, если речь идёт о простой физиологии, когда два юных, и только недавно достигших половой зрелости существа, начинают познавать мир и собственные тела, то короткие встречи без обязательств являются чем-то естественным. И таким же необременительным в моральном плане.
И, совсем другое дело, если речь идёт о тех, кого мы приручили. В этом случае просто потрахаться и разбежаться не получится. По крайней мере, без душевных, зачастую оставляющих шрамы на всю оставшуюся жизнь, травм. А так поступать с, в общем-то симпатичной и ещё недавно такой жизнерадостной девочкой, я сосем не собирался.
Бесспорно, именно теперь затащить невесть с какого перепуга влюбившуюся в меня девушку не составило бы никакого труда. Вот только, совершенно не представлял, что с ней делать дальше. Ну, не в ЗАГС же мне ещё вести, право слово!
Недолго повспоминав, что же такое этот самый ЗАГС и, так и не придя ни к какому выводу, как частенько в последнее время, выбросил это из головы и почесал затылок.
«Да-а! Дела, блядь»! — Вздохнул я. — «Выпендрился, называется, перед тёлкой».
Но, так как добрая сотня пар глаз смотрела на меня и, как подозреваю, душевные переживания Верочки волновали их в последнюю очередь, ободряюще погладил своего антрепренера по руке и снова взял аккорд.
Кто знает, может быть, слова следующей песни заставят Веру немного остыть и, чуть боле трезво взглянуть на окружающую действительность.
Мы выбираем путь… Идём к своей мечте!
И надо не свернуть, уже ни где, ни где
И, стоит шаг пройти! Заносит время след
Обратного пути, у жизни просто нет!
И, стоит шаг пройти! Заносит время сле-ед
Обратного пути у жизни просто нет!
Когда наступило время припева, я снова разделил голос на три разных тона и, отбивая больничным тапком ритм, обрушил на публики мощный гитарный риф. Который тут же был встречен дружным хлопаньем в такт, а стёкла в корпусе задрожали от будоражащих душу слов.