С чистого листа

— Пусть это сделает агент, — холодно посоветовал Даниэль. — За это ему платят. Я найму кого-нибудь, чтобы выполняли обязанности Лейни по кухне. Дорогая, проводи меня, — попросил он Лейни, взяв ее за руку.

Ночь была теплой, но Лейни дрожала, стоя с Даниэлем в дверях.

— Ужасно!

— Могло быть и хуже.

— Не знаю. Дэн… я могу продолжать работать по дому. Мама оценит это. Да я и не возражаю.

— Но я против. У нас впереди медовый месяц, и я хочу, чтобы твои ручки оставались нежными. — Он улыбнулся, заметив ее смущение, и нежно поцеловал ее в губы. — Сладких снов.

И ушел. Лейни не могла заставить себя вернуться в столовую. Она поднялась в свою комнату и начала готовиться ко сну. Девушка уже выключала лампу, когда мать вошла в ее спальню.

— А ты темная лошадка. Вот уж не думала, что ты захомутаешь такого парня! Что, скормила ему какую-нибудь слезливую историю? Или он сделал тебе ребенка по счастливой случайности?

— Мама, почему ты так жестока ко мне?

— Я просто пытаюсь понять причину его странного поступка. Хотя юное тело может оказаться заманчивым даже для таких, как Даниэль Флинн. — Анджела скептически оглядела дочь. — Но жениться? — Она хрипло рассмеялась. — Не смеши меня, моя дорогая. Ты, к сожалению, ничего не взяла от меня, вся в отца. Чем ты могла привлечь его?

— А тебе не приходило в голову, что он любит меня?

— Нет. Он что, так и сказал?

— Конечно. — Лейни скрестила пальцы под одеялом. Она неожиданно осознала, что Дэн ни разу не произнес слово «любовь». Ни когда делал предложение. Ни по дороге в Эбботсбрук. Ни во время прощания.

Ни разу.

И когда Анджела наконец ушла, а Лейни осталась одна, эта мысль еще не раз приходила ей в голову.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

«Так почему я продолжала жить так, будто все в порядке? — спрашивала себя Лейни. — Наша помолвка была слишком скоропалительной. Даже тогда, с моим небольшим житейским опытом, я это видела».

Дэн редко находился рядом. Когда он приезжал к ним, то никогда не оставался на ночь. Он поселился в гостинице, и, хотя Лейни часто бывала там, они всегда встречались в ресторане. Ни разу Даниэль не предложил подняться к нему в номер. А сама Лейни слишком стеснялась признаться, как отчаянно она хочет оказаться в его объятиях, полностью принадлежать ему.

— Ну и где же твой пылкий любовник? — спросила однажды Анджела. — Как на этот раз он объяснил свое отсутствие?

— У него крупная сделка с немецким журналом. Возникли… проблемы. Дэну нужно быть там. — Лейни вздернула подбородок. — И у нас впереди целая жизнь.

— Раз ты так говоришь… — хмыкнула мать, пожимая плечами.

Однако даже в отсутствие Даниэля подготовка к свадьбе шла полным ходом. Лейни обнаружила, что в банке открыт счет на ее имя и там больше денег, чем она когда-либо сможет потратить.

Вдобавок в качестве новой домоправительницы наняли миссис Гудман, которая терпеливо слушала приказания Анджелы и четко выполняла все ее, порой даже нелепые, требования.

Кроме того, Лейни позвонили из автошколы и сообщили, что за ее обучение уже уплачено, и она может приступить к занятиям, чтобы получить права.

«Сбылось все, о чем я даже не могла мечтать, — думала Лейни. — Кроме самого важного. Если бы еще я могла быть уверена в искренности его поступка. Хотя что, кроме чувств, заставило его сделать мне предложение?.. Почему бы просто не спросить его, любит ли он меня?»

Лейни знала одно: она любит его и хочет быть с ним рядом больше всего на свете. А некоторая нерешительность Даниэля — его осторожные поцелуи и ласки, которые возбуждали, но не удовлетворяли, — только распаляла ее страсть. «Он просто бережно относится ко мне», — убеждала себя девушка.

Лейни предстояло разобрать свои вещи и отложить те, которые она перевезет в лондонскую квартиру Даниэля. Она постаралась отобрать только то, что действительно понадобилось бы в ее новой жизни, отдав остальное в местный благотворительный магазин. Кроме того, Эбботсбрук был продан и новый хозяин хотел, чтобы дом освободили как можно скорее.

Однажды, обедая с Даниэлем, Лейни вздохнула:

— Ну вот, Эбботсбрук продан.

— Ты не рада?

— Мама довольна, и это главное. Но ты же знаешь, как я к нему привязана. Я всегда надеялась, что этот дом останется семейным гнездом. Что там будут расти дети, которые полюбят его так же, как и я.

— Неужели у тебя с этим местом связано столько счастливых воспоминаний? — удивился Даниэль. — Я и подумать не мог.

— Их очень много. И больше всего о тебе, мой… любимый, — выдавила Лейни с застенчивой улыбкой. — Но Эбботсбрук безвозвратно потерян.

— Надеюсь, Анджела выручила хорошие деньги. Ей нужно спонсировать шикарную фарфоровую челюсть мистера Тенфилда и все остальное.

— Его улыбка… искусственная, — согласилась Лейни. — Но, кажется, они счастливы вместе.

— Скорее всего, это временно. Она собирается составлять брачный контракт?

— Надеюсь, — пробормотала Лейни. Не далее чем вчера вечером Анджела посоветовала дочери то же самое. А еще она пригласила на свадьбу Кандиду.

— А если он бросит тебя, как надоевшую игрушку, что тогда? — спросила Анджела. — Даниэль очень богат, моя дорогая, мультимиллионер, не меньше. Он может себе позволить заплатить за удовольствие, а ты… ну подумай сама, чем ты сумеешь удержать такого мужчину? Только контрактом, да и то едва ли.

— Если он бросит меня, никакие деньги мне не помогут, поверь мне, — ответила Лейни печально.

Тогда ни она, ни Анджела представить не могли, что Лейни сама уйдет от Даниэля.

В день свадьбы шел дождь, но небо просветлело, когда Лейни как раз собиралась ехать в церковь. Селия, которая помогала подруге готовиться к торжеству, сказала, что это хорошая примета.

— Ты уже знаешь, где вы проведете медовый месяц? — поинтересовалась она. — Или это сюрприз?

— Мы не можем уехать далеко, пока Даниэль не закончит с делами. — Лейни со всех сторон оглядела себя в зеркало. — Поэтому он снял для нас уединенный дом за городом.

— Господи! Там хоть есть удобства?

Лейни рассмеялась.

— Ага. Плюс бассейн. А когда завершится сделка, Дэн обещал отвезти меня куда-нибудь в шикарное и романтическое место, чтобы все наверстать.

— А у него случайно нет неженатого брата? — в глазах Селии плясали веселые чертики. — Или кузена?