С дельфинами. Навстречу удивительным существам

Какое огромное преимущество дает погружение с китообразными? Оно смещает с привычного места в пищевой цепочке. Неожиданно для себя вы перестаете занимать ее вершину. Через годы после поездки на Багамы мне довелось почувствовать себя крошечной и уязвимой, когда я оказалась на поверхности океанской впадины глубиной более 4 000 метров посреди открытого Индийского океана за многие километры от острова Маврикий. Я лелеяла надежду, что кашалоты, которых мы заметили минут пятнадцать тому назад, снова появятся на поверхности где-нибудь неподалеку. В другой раз мне стало немного не по себе, когда тридцатитонный горбатый кит в нескольких метрах подо мной – когда я, не двигаясь, наблюдала за ним – внезапно исчез, оставив меня в дурах у берегов острова Реюньон.

И наконец, помню, как я была поражена, когда, занимаясь съемкой стаи дельфинов на Багамах, я полностью погрузилась в работу, а подняв голову, обнаружила, что все шестеро дельфинов исчезли, а прямо предо мной торчит опасная рыба-молот. Подобные моменты окрашены исключительной интенсивностью переживаний, они заставляют задуматься над нашим местом в экосистеме и снова определить и даже переопределить заново наше отношение ко всему живому. Да, изучение китообразных возвращает вас на законное место в мире внутри этой огромной сети взаимозависимостей, которой отличается биоразнообразие.

Именно с таким прочно усвоенным убеждением я отправилась на Багамы. Здесь мне довелось встретиться с Денизой Херцинг, страстным и при этом щедрым ученым, пионером в исследовании дельфинов. Дениза пригласила меня на борт своего катамарана, превращенного в исследовательскую станцию. Дениза так много ходила на катамаране в этих теплых водах, среди дельфинов, живущих у островов, где мы бросили якорь, что знала каждого из них в лицо! Она отличала их по форме и размеру спинных или хвостовых плавников и по отметинам на теле: рубцам, следам укусов, по особой пигментации кожи. О чем я и подумать не могла в тот день, когда погружалась вместе с Денизой для наблюдения за хорошо известными ей пятнистыми дельфинами, так это о том, что наше искреннее сотрудничество просуществует до сего дня и что мы станем не только коллегами по работе, но и закадычными подругами, будем делить горе и радости, как профессиональные, так и личные. Что мы вместе создадим интерфейс для изучения возможностей коммуникации человека с дельфином, примем участие в серии документальных фильмов, а наши фотографии для журнала National Geographic сделает доброжелательный Брайан Скерри – он увековечит нас с устройством, записывающим вокализации дельфинов, придуманным Денизой и ее группой. Я не знала и того, что в сотрудничестве с Биргиттой Мерсера, директором дельфинария в парке Asterix, нам удастся выпустить несколько мировых премьер в цетологии (сделать первое УЗИ сердца дельфина, разработать устройство идентификации издающих щелчки дельфинов и начать изучение эмоций у этих животных) и что мы станем очень близкими людьми.

Погружаясь в психику дельфинов

Неожиданно дельфины вокруг меня забеспокоились. Они резко развернулись и уплыли. Расстояние между нами выросло, хотя они лишь слегка увеличили скорость. Таким образом нам сообщили об окончании нашего погружения: они положили конец нашей встрече, и мы с уважением отнеслись к их выбору. Я поднялась на борт, как и все остальные члены команды, с сожалением расставшись с этим «дельфиньим» миром, который меня просто околдовал.

За годы работы мне довелось нырять вслед за многими представителями большого семейства дельфиновых, насчитывающего около 30 видов. Где бы они ни обитали – у Гавайского архипелага, у острова Реюньон, у островов Гваделупы или у Шри-Ланки – любой человек, кому повезло быть мимолетным свидетелем их появления, задается одними и теми же вопросами.

На основании моих собственных странствий и работ, а также благодаря работам других исследователей, я попытаюсь ответить на эти вопросы. Всегда, плавая рядом с дельфинами, я руководствовалась только одним, опиралась на единственную точку отсчета – мне хотелось понять их мир, узнать, что они чувствуют. Поэтому по мере чтения глав этой книги мы будем погружаться глубже и глубже в их личную жизнь и психику. Вместе мы разрушим романтический образ дельфинов, чтобы вернуть им их истинный природный облик. Это необходимо, если мы хотим их понять и защитить их так, как они заслуживают. Короче говоря, попробуем вместе с вами примерить шкуру дельфина и забраться к нему в голову.

Наше погружение начинается.

Часть I В шкуре дельфина Общественное млекопитающее в океане

Один за всех, все за одного

Гавайи. Нам требуется почти час, чтобы проехать с востока на запад острова Оаху, и вот мы наконец попадаем в залив, где привыкли отдыхать длинноносые дельфины [5] после ночной охоты. За все эти годы я провела столько часов в гидрокостюме, что он стал едва ли не моей второй кожей. Чтобы проникнуть в личную жизнь животного, можно ставить эксперименты, создавать протоколы исследований, но на самом деле все начинается с наблюдения. В тот день рядом со мной была мама: она приехала ко мне на этот остров, находящийся далеко от Франции. Для меня важно, чтобы она понимала, что я делаю и почему так часто уезжаю из дома.

5

Длиннорылый продельфин, или малоголовый продельфин, или вертящийся дельфин, или длинноносый дельфин, или длиноклювая стенелла (Stenella longirostris). Как и упомянутые выше узкорылые дельфины, относятся к роду продельфинов (стенелл).

С нами и моя подруга Суши. Она американка, но уже много лет она живет на этом острове. Она изучает длинноносых дельфинов как член ассоциации по защите природы. Внешне Суши похожа на меня: невысокая, с короткими каштановыми волосами и широкими плечами пловчихи. И темпераментом мы тоже близки. Она такая же сдержанная, немногословная и не склонна показывать свои чувства. Отчасти именно поэтому я ценю ее общество. Суши уже занята снаряжением: она натягивает гидрокостюм, надевает ласты и маску с трубкой. Появляются первые лучи солнца, когда Суши сообщает нам, что заметила стаю дельфинов на севере. Вскоре они приближаются, двигаясь в умеренном темпе. Их практически не видно, только спинные плавники выступают над поверхностью воды, сливаясь с гребнями волн. В тишине слышно издалека их дыхание: оно короткое и регулярное, а не частое и шумное – признак того, что дельфины не злятся и не расстроены. Мы наблюдаем дельфинов, стоя на пляже, и принимаем решение погружаться. У нас есть немного времени до прибытия туристических корабликов из Гонолулу, которые скоро выстрелят толпами крикливых купальщиков.

Я научилась плыть вперед бесшумно. Чередуя легкие и тихие вдохи и выдохи, я пытаюсь сделать так, чтобы, несмотря на мои движения, не замутить водную гладь. Океан ясный, видимость хорошая. Время от времени приподнимая голову над водой, я определяю свое местоположение относительно группы длинноносых дельфинов, стараясь заранее просчитать их перемещения.

И вот уже мы с Суши ждем их, замерев неподвижно в защищенной от ветров бухте с песчаным дном. Обычные здесь зеленые черепахи смотрят на нас с некоторого расстояния и не спеша двигаются в неизвестном направлении. Несколько длинноносых дельфинов скользят рядом с нами с полуприкрытыми глазами, а другие отделяются от группы и подплывают к нам.

Когда стайка молодняка и их матерей обгоняет нас, мы пристраиваемся в хвост небольшой группы взрослых. Плывем в их темпе. Они продолжают идти вперед, полуприкрыв глаза. Мы их не смущаем. Я наблюдаю за дельфинами вокруг, отмечаю, что некоторые плывут синхронно и что они слегка задевают, как бы ласкают друг друга вытянутым грудным плавником. Я резко поднимаю глаза и вижу, что Суши улыбается. Я понимаю, что наши морские проводники пустили нас внутрь группы. Мы плывем не только среди взрослых особей – вокруг нас мамы с малышами. Как будто мы перешагнули невидимый порог детского сада.

Вскоре после этого Суши сообщает мне, что появились эти ужасные корабли с туристами. Пора возвращаться. Только тогда я вспоминаю, что не сделала ни одной фотографии. Я о них совершенно забыла – настолько была захвачена яркими переживаниями момента. Мы возвращаемся к моей маме, которая ждет нас на пляже.

– Вы пропадали в море чуть ли не два часа, – сообщает она. Если бы не подступившая жажда, я бы ни за что не поверила, что прошло столько времени. Машинально я вынимаю из сумки полотенце, чтобы вытереться: мысли мои всецело заняты дельфинами. Когда нас пустили к мамам с детьми, мне показалось, что мы переместились с периферии в центр группы, но, может, мне только показалось? Чему я была свидетелем? Обладали ли группы четкой структурой в пространстве?

Водяные матрешки

Множество морских видов живут группами или стаями. Вспомним армады тунца, попадающие в сети траулеров. Или каранксов из семейства ставридовых, формирующих эффектные «рыбные торнадо» во время ритуала ухаживания. Длинноносые дельфины тоже живут большими группами, в которых взаимодействуют несколько десятков, а иногда и более сотни особей. Но, вопреки возможным предположениям, особи в этих группах располагаются в море не случайным образом. Каким же социальным правилам подчиняются плывущие дельфины, чтобы не впасть в анархию? Именно на этот вопрос я надеялась найти ответ на Гавайях.