С добрым утром

— Пиво тоже неплохо, — решил наконец встрять Болотников, чувствуя, что разговор теряет конструктивность. — Тем более, разговор у нас будет долгим.

— Ты слышал, Шимзель? Гости желают пива! — скомандовал дракон, плюхнувшись обратно в кресло и принявшись нервно барабанить пальцами по подлокотнику.

— Слушаюсь, господин, — поклонился Шим'Л'Зар и, развернувшись, неспешно направился к дверям.

Поняв, что в ближайшее время смертоубийства не планируется, Най'Ла поднялась с дивана и направилась вслед за престарелым сородичем с целью оказания практической помощи — как выяснилось, других слуг в доме не водилось. И только Радомир продолжал сидеть в лёгком оцепенении, продолжая переводить выпученный глаз с одной ожившей легенды на другую.

– -

1. Казийский регион (горы) — современное название Кавказа.

2. Шэньи (кит.) — разновидность ханьфу, традиционной китайской одежды (точнее, народности Хань). Или проще говоря, халат для улицы с широким поясом.

3. Йозеф Менгеле — немецкий врач, проводивший опыты на узниках концлагерей во времена Второй мировой войны.

Глава 34

Сколько драконы себя помнили (а помнили они многое), в мире Маи'Фин они были не всегда. В памяти стариков ещё сохранились картины иных миров, наполненные непривычными красками, запахами и звуками. Однако молодёжь не очень-то стремилась внимать ворчанию стариков, вспоминающих былое, да и по природе крылатые гиганты были существами отнюдь не общественными, а потому когда-то яркие образы выцвели, постепенно истаяли и, в конце концов, практически исчезли, оставив вместо себя лишь странную, непонятную тоску. Бороться с которой можно было лишь одним способом — расправить крылья и лететь вперёд. Лететь, пока мышцы не превратятся в камень, пока земля внизу полностью не изменить свой лик, пока пустота в душе не заполнится новыми впечатлениями.

Как правило, это помогало. Однако некоторые, кого тоска терзала с особой силой, летели ещё дальше. К ярким огонькам иных миров, что ночью дразнили глаза, а днём прятались за ярким солнечным светом и голубым небесным покрывалом, покрытым снежно-белыми пятнами облаков. Собрав все свои силы, эти безумцы поднимались всё выше и выше, пока крылья и чешуя не покрывались толстой коркой льда, пока грудь не начинало разрывать от судорожных усилий добыть глоток воздуха, а голову не заволакивал туман. Пока тьма, усыпанная яркими искорками, не начинала пить саму суть летуна, поглощая не только наброшенные чары, но и внутренний Источник.

К счастью, несмотря на то, что в своей жизни практически каждый дракон испытывал желание сменить обстановку, настоящих бродяг среди них было немного. Наоборот, большая часть предпочитала набить брюхо и сладко дремать, нежась под тёплыми солнечными лучами, наслаждаясь горячими источниками или же вбирать Силу из ближайшего Источника, что столь щедро усеивали планету. А ещё лучше, и то, и другое, и третье одновременно. Иногда, поддавшись другому, более понятному и естественному желанию, они поднимались в небо, чтобы найти себе пару и дать жизнь новому поколению крылатых владык мира. Иногда сходились в беспощадной схватке, оставляя на лике мира обширные выжженные шрамы. В общем, если мерить мерками современного мира, вели не слишком цивилизованную жизнь.

Это беззаботное существование закончилось в тот миг, когда первое из остроухих и голопопых созданий, что прятались в густых лесных чащах, взяло в руки палку и огрело по голове своего соседа. Метафорически говоря, конечно, ибо сами драконы сей момент естественно пропустили. Они даже и не заметили, как создания прикрыли попы листочками и шкурками, заточили палки и принялись строить примитивные жилища среди ветвей наиболее крупных деревьев. Как и не заметили первых даров, что ушастые прямоходящие пытались предложить тем, кого посчитали богами.

Время продолжало свой неспешный бег. Дни складывались в месяцы, месяцы — в года, а года плавно перетекали в столетия. Шкуры превратились в ткани, палки украсились наконечниками из кости, камней, а позднее и бронзы. Кроме жилищ на деревьях появились постройки из дерева и камня, а на местах жертвоприношений поднялись первые алтари. Многие из драконов продолжили игнорировать копошащихся внизу созданий, иногда выжигая их логова, если те вдруг становились излишне назойливыми и надоедливыми. Однако нашлись и такие, кто спустился вниз и с интересом принялся изучать этот вид животных, так не похожий на другие.

Учитывая, что телепатия являлась основным средством общения среди крылатых, понять чаяния первобытных эльфов им не составило особого труда. И на какой-то момент драконы действительно превратились в богов. Они учили остроухих основам магии, помогали изучать мир и строить первые города. Вели подопечных по пути прогресса, в то же время, шагая по нему вместе со своими учениками…

Неудивительно, что набравшись знаний и опыта, просвещённые эльфы осознали, что перед ними никакие не боги, а просто чуть более развитые существа. Общество остроухих затряслось, покрылось трещинами и распалось на куски. Кто-то продолжил поклоняться, веря, что если драконы и не боги, то посланцы богов. Кто-то стал относиться к ним, как к могущественным соседям по планете. А кто-то захотел расквитаться за столетия обмана, стерев с лица Маи'Фин и самих лжебогов, и любое упоминание о них.

Собственно, на этом цивилизация эльфов могла благополучно закончиться — объединившись, тысячи крылатых гигантов могли не просто уничтожить взбунтовавшихся учеников, но полностью стерилизовать планету, чтобы потом заново превратить её в цветущий сад. Но, как уже говорилось, драконы не были общественными существами, а потому сам факт гибели нескольких сородичей воспринимали философски — раз дал себя убить, значит сам виноват. В результате подобного отношения ящеров друг к другу, у некоторых эльфов даже возникла уверенность в грядущей победе. Но…

Но спустя несколько веков вялотекущей борьбы стало ясно, что «восстание» ни к чему не приведёт. Полсотни убитых драконов, десятки уничтоженных городов, сотни тысяч погибших остроухих — вот и весь результат. Не говоря о том, что некогда монолитное эльфийское общество распалось на осколки, что впоследствии дали начало Высоким и Высшим Домам.

После некоторых раздумий, обе расы заключили мир и подписали договор, согласно которому решили жить дружно, не мешать друг другу, а возникшие разногласия решать в установленных оным договором рамках. Что с успехом и делали до того момента, как любопытство и наука не привели Маи'Фин и Землю в тесные объятия друг друга.

Нельзя сказать, что драконы совсем ничего не знали о работе Шин’Ма. Наоборот, вместе с ним работали несколько крылатых (в обличье эльфов, разумеется) — туманные картины иных миров вкупе с периодической тоской и тягой к странствиям до сих пор будоражили гигантских ящеров. Но когда эксперимент провалился, откат от сверхсложного заклинания и вырвавшаяся из-под контроля магия практически полностью уничтожили исследовательскую команду и в первую очередь — именно присутствовавших там драконов. В хаосе возникшего Катаклизма, их сородичи не стали разбираться в причинах — нужно было спасть Маи'Фин от непонятных захватчиков, внезапно проявившихся по всему миру.

К несчастью, техногенная катастрофа невиданных масштабов превратила вчерашних властителей мира в рядовых крылатых ящериц, обладающих магическими способностями, низведя их к уровню вчерашних воспитанников. Впрочем, эльфы пали ещё ниже, так что иерархия вполне сохранилась.

Чтя Договор, драконы выступили на стороне эльфов, с головой окунувшись в борьбу за будущее нового мира. Даже лишившись большей части магии, они оставались грозными противниками для любого наглеца, дерзнувшего бросить им вызов. Гигантские размеры, прочная чешуя, огромная пасть, набитая клыками и крепкие когти — набор, способный переломить ход даже самой отчаянной битвы.