С историей на плечах
Шрифт:
И все равно все желающие попасть ко мне не могли. В самые насыщенные недели я занималась без выходных, начиная уроки с восьми утра и заканчивая в двенадцать часов ночи. Вспоминаю теперь и удивляюсь, как я выдерживала такой темп?! Бывало, до того зарабатывалась, что выйдя на кухню попить воды, брала в руки чашку и вместо компота наливала в нее суп из кастрюли...
Кстати, Света, окончившая ту же среднюю школу, что и я, приехала со Славгорода поступать в сельскохозяйственный институт с направлением из колхоза. Это дедушка с бабушкой постарались внучку подстраховать: выхлопотали ей и стипендию, и работу по получении диплома, и дополнительные льготы при конкурсном отборе в вуз.
Правда, она того стоила. У Светы были отличные способности к обучению, хорошая
Мы с мужем, со своей стороны, старались для нее. Правда, у себя поместить не могли, потому что жили с его родителями в двухкомнатной квартире, зато сняли для нее угол неподалеку, в нескольких кварталах вниз по горке от нас — в районе нового моста. И Света имела возможность приходить ко мне на уроки, а идя после уроков домой — прогуливаться по лучшим кварталам города, вживаясь в новую среду, в новое свое состояние.
Кстати сказать, в ту пору я чувствовала себя феноменально легко и уверенно, потому что была необыкновенно красивой и очень грациозной, еще с естественным цветом волос. И одевалась хорошо, добротно и со вкусом. Лучшие наряды появлялись у меня частью от мамы, которая покупала их в своей торговой сети, а частью изготавливались одной модной портнихой, чьи сын и дочь брали у меня дополнительные уроки по сопромату и теоретической механике. Эта портниха нахвалиться не могла моей фигурой и шила мне одежду с особым удовольствием и тщанием. Короче, я выглядела идеальной красоткой. И вот в таком виде ходила на зачеты и экзамены, которые помогала принимать профессорам, а потом гуляла по городу. Приятно ведь просто пройтись по улицам, никуда не спеша, если ты чувствуешь себя на высоте!
В обычные дни, отработав в аудиториях, я выходила через центральные двери и поворачивала направо, где рядом располагался Нагорный (в народе — Лагерный) рынок. Если пользоваться терминологией и образами Эмиля Золя, то «чревом Днепропетровска» была Озерка, центральный колхозный рынок, находящийся вблизи вокзала. А Нагорный рынок — это элитный, маленький, чистый, тихий уголок. И все там было свежее. А тем более в июле, когда всякие чудеса попадают на прилавок прямо с грядки или сада!
Всякий раз, если была возможность, я покупала одно и то же — свежую зелень: петрушку и укроп — несколько раз обходя по внешнему контуру П-образный прилавок, внутри которого спинами друг к другу стояли продавцы со своими корзинами. Зелень я впрок старалась не брать, чтобы не употреблять в еду вялой и потерявшей запах. А уж картофель-матушку, огурчики, кудрявую соблазнительную морковь, пастернак, капусту, ягоды — добирала по мере надобности, причем только здесь, на улице под навесами, где традиционно размещались настоящие земледельцы, производители. Вследствие этого выставленное у них изобилие было и свежее и ниже в цене.
Покупки я совершала по принципу: вначале выбирала понравившиеся дары полей, а потом смотрела на продавцов, решая, кому не жалко отдать деньги.
В тот раз я пришла на рынок не по пути с работы, а целевым порядком — у меня нашлось полчаса между занятиями, нечто вроде обеденного перерыва, и я решила использовать его, чтобы выскочить за пополнением холодильника. Я очень спешила, делала покупки без обычного изучения всего привезенного, брала не самое лучшее, а что подходило.
И вот мой взгляд, оторвавшись от продуктов, скользнул по шеренге продавцов и дальше за ними уперся в одно очень знакомое лицо, за которым остальные — размазались и потеряли краски, слившись в нечто сплошное, в неинтересный второй план. Напротив меня неожиданно прорисовалась Зинаида Кириенко, собственной персоной, медленно шедшая вдоль второго прилавка.
Она была страшно сосредоточена, что-то деловито пробовала, к чему-то присматривалась, как будто покупала не килограмм-другой фруктов-овощей, а по меньшей мере корову. Видно было, что она — ответственная и прекрасная хозяйка дома, заботливая мать и жена.Широкополая шляпа со слегка пригнутыми вниз боками достаточно надежно закрывала лицо, так что узнать ее можно было, только оказавшись друг против друга, как тут и получилось. Эта шляпа скрывала еще один недостаток актрисы — маленькую головку на длинной шее, не очень гармонировавшую в соединении с размашистыми плечами… Бросился в глаза яркий макияж, пятном выделившийся среди серизны окружения. Удивила еще одна деталь: при таком же росте, как и у меня, 165 сантиметров, актриса казалась высокой, причем не очень-то грациозной, что несмотря на скупость движений в ней упрямо улавливалось.
Зато мне понравилась ее естественность и сравнительная простота — о, я уже знала, как спесиво умеют держаться звезды.
Конечно, хотелось рассмотреть все детальнее, и как пошит белый костюмчик и какая у нее обувь, но она заметила мой взгляд и ниже наклонила голову. Я поспешила домой. У двери уже стояли две девочки — на звонок им не открыли и они ждали меня.
Занятие проходило обычно — умные мои детки соревновались друг с другом в решении задач, с коварством подобранных мною. Защищая результаты, те, кого я спрашивала о них, звонко обосновывали избранный метод и тут же доказывали используемые в нем теоремы. Мне надо было научить их не только знаниям, но и умению ориентироваться и держаться в беседе с не очень дружественным собеседником, не зажиматься от его возможной недоброжелательности, быстро распознавать подвохи и оставаться невозмутимым в любой ситуации. На своих занятиях, зная условия и атмосферу конкурсного экзамена, я все это моделировала.
Немного мешала жара, хотя она уже прошла дневной пик. В комнату по-прежнему лилось много света, но ветерок, идущий от открытого окна с Октябрьской площади, рекой обтекал нас, дальше бежал через коридор и столовую, там выходил во двор через открытую дверь лоджии и неплохо освежал всю квартиру. Может, кое-кто и назвал бы это сквозняком, но нам эти потоки воздуха были приятны, мы купались в них, радовались им, напитывались от них энергией. Тем более что лоджия выходит во двор с тенистым сквером, где воздух всегда прохладнее и чище, чем на Октябрьской площади.
Вдруг стало заметно, что в комнате, где мы располагались, потемнело. Это с южным-то окном?! Значит, к городу подбирались осадки. Я взглянула на часы — было 16-00. Если это нормальный летний дождь, то он продлится недолго, и пока мы к половине пятого закончим занятие, погода снова восстановится. Ну темнеет — и ладно, для нас дорога каждая минута, нам надо делать свое дело. И мы снова склонились над бумагами.
Вскоре мы снова отвлеклись от работы — на этот раз стуком капель об оконное стекло. По нему угадывалось, что капли падали крупные и частые. Ударяясь о преграду, они пищали и хлюпали от досады, что их полет закончился таким итогом.
— Ого! — сказала Лена Деева, девочка, с которой Света сейчас вместе жила на квартире.
Света и остальные дети помалкивали, не отвлекаясь от записей. А Костя Петраков веселым голосом успокоил Лену:
— Это «ого!» продлится недолго. Лето ведь!
Мы переглянулись и снова зарылись в алгебры-геометрии.
Наконец занятие закончилось, мне пора была делать пятиминутный перерыв, чтобы выпроводить эту группу учеников и встретить новую. Но дождь продолжался, эти дети не торопились выйти под его струи, и новая группа задерживалась по тем же причинам. Нервничая, я выскочила на лоджию, чтобы изучить внешнюю обстановку. Надо сказать, что это произошло вовремя, потому что там открылась страшная картина: вода, озером стоящая на более низком полу лоджии, от дождя все прибывала и начала во все концы переливаться через край. С невероятным шумом она стекала вниз через прутья ограждения, но также с веселым бурлением устремилась в столовую. Потекли ее первые пенные ручейки…