С креста не сходят - с него снимают (Избранное)

Я проморгал тот миг, когда

прошло смирение,

И мне «накапало» туда

грехов да лени…

Переписать бы жизнь свою,

как роль чужую,

И я на исповедь стою,

собой торгуя.

Я продаюсь Тому, Кто свят,

Кто знает цену!

Я верю, Он меня возьмет

и за безценок.

Я знаю, Он — сама Любовь!

Он не отступит!

Он выкупит меня за Кровь.

Он не осудит!

Он даст мне новое жилье

и жизнь иную,

И там подаст Его рука

Любовь Святую!

«К БОЮ!»

Вскипая свистом, стынет утро,

На сердце капая слезой,

И этой жизни грустно-мутной

Когда-нибудь придет отбой.

Само собой, на самом деле,

Куда спешить, когда не начато?

Кипело б в венах на пределе

И душу полоскало прачкою.

И я шепчу, как шут гороховый,

Молитвы в уши топора;

А жизнь сгорает черным порохом,

А день дымит с пяти утра.

Моей любовнице костлявой

На Страшный Суд не дали визу,

И я шепчу, шепчу упрямо,

Что так люблю и ненавижу.

Ещё не прожито, не понято,

Ещё не видано, не ласкано,

Не досыта еще, не внятно

Душе, что спит в моем подряснике.

На остановках покаяния,

За полустанками обид,

Ищу Христа, в себе блуждая,

Махая обухом молитв.

Я битый. —

Нас не испугать.

Уже пробило полночь —

к бою!

И я опять с самим собою

заучиваю благодать…

ПРОШЛОМУ

Детство мое светлое,

Юность моя пьяная,

Где вы, годы рьяные? —

Отрыдали ветлами.

Где вы, ночи тёплые,

Где вы, очи первые? —

Натянулись нервами,

Берёзками несмелыми.

Где ты, моя Родина,

Черная смородина,

Русь моя безкрайняя? —

За морями дальними.

Где вы, мои белые,

Други мои смелые? —

Ягодами спелыми

Улетели в небо.

Где вы, мои первые,

Стихи мои нервные? —

Отрыдали вербою,

А эти теперь — с верою!

Где ты, моя слава,

Пьяная орава? —

Полегла дубравой

Горькая отрава.

Где ты, моя песня?..

Улеглись на сердце

Серебристым месяцем,

Светлою вестью,

Годы мои дошлые,

Годы мои пошлые

Ускакали в прошлое

Бешеною лошадью!

О КРЕСТЕ И ТОПОРЕ

Часы отсчитывают время — стучат по темени,

И сердце вторит безпощадно: «Гад ты, где ты…»

Уйду в Россию ночью синей, уйду юродивым,

Уйду в берёзовую синь, кустом смородины.

Уйду, — и Бог меня прости за эту дерзость,

Уйду юродивым босым в Россию снежную,

Пройдусь по ней, как пьяный бриг в морях

безкрайних,

Разбудит звон моих вериг её, кандальную.

А может, просто упаду снопом пшеничным

На паперти её судьбы, её молитвы.

А может, просто украду, как светлый ангел,

Её последнюю беду, что ветлы плакали.

Уйду юродивым в народ, уйду юродивым.

Он все поймет, он — мой народ, он сам

юродивый!

Мы вместе будем выть на пни и стыть

под вербами,

И у святой родни просить оставить веру нам.

И будем гнуть, как дурачки, чужим

начальникам,

А ночью топоры точить с душой печальною.

И будем плакать под Крестом за землю

Русскую,

И будем топоры точить с душою грустною.

Уйду юродивым бродить в Россию-матушку,

На папертях её чудить и хлопать в ладушки,

А ночью топоры точить и петь прощальную:

«Эх, жисть, ты жисть,

эх, Русь, ты Русь моя,

кан-даль-ная…»

РУСЬ ПРИЗЫВАЮТ К ТОПОРУ

Русь призывают к топору,

А я зову её на плаху,