С любовью, бухгалтерия
Шрифт:
«А впрочем, отчего и не воспользоваться советом? – пришло в голову спокойно-практичное. – Я тоже выбираю для размышлений уединенные места. Не такие экстравагантные, конечно. Но и этот пейзаж прекрасно подходит для погружения в себя».
– Прогуляюсь по кольцевой тропинке, - понял ее Аллигатор, указывая глазами туда, за царственные деревья. – Это близко, но пруд с дорожки не видно.
И усмехнулся:
– Подсматривать не стану, думай спокойно о своем лже-женатике. Если он, конечно, существует. В чем я, если честно, сильно сомневаюсь.
– Конечно, существует! – обиделась Галина. –
– С того. Ты со мной… - Аллигатор бросил взгляд на смарт-браслет. – Уже почти шесть часов. Телефон твой у меня все время на глазах. И за это время он тебе ни разу не позвонил и не написал. А это значит, что либо ты его придумала, либо ему на тебя…
Он изобразил пошлый, но весьма красноречивый жест.
– Олег, ты что себе позволяешь! – возмутилась Галина.
– Просто он вчера улетел за границу! В Германию!
– Вчера? – хмыкнул Аллигатор. – Да хоть на Альфу Центавру! Он ведь уже не в самолете? И молчит. Была бы ты ему нужна… Дурочка ты, Галка, и совсем не знаешь мужчин.
– Он дал мне время! – грудью встала Галина на защиту Васьки. – На подумать! Так же, как и ты! Только не два дня, а десять!
– Стой!
– изумленно выдохнул Аллигатор и схватил ее за рукав. – То есть, ты хочешь сказать… У вас еще ничего не было?!
– Было. Поцелуи.
– Тьфу ты… - он заложил руки за голову и сладко потянулся. – А я, наивный, забиваю себе мозги. Поцелуи в нашем возрасте – ни о чем. У нас с тобой, кстати, они тоже были. В машине, если вдруг запамятовала.
«Точно!
– покраснев, вспомнила Галина. – Было. Правда, не поцелуи, а поцелуй. Один. Хотя какая, в общем, разница!»
– Но ты думай, думай, - с рептилоидной нежностью проговорил Аллигатор. – Мешать не буду, раз обещал.
Он развернулся и, ловко прыгая по кочкам, скрылся в глубине парка.
Неподалеку от кустов лежал ствол поваленного дерева – сухой, с обломанными ветками, и уже изрядно почерневший от времени.
Галина провела по нему ладонью – вроде не мажется – и уселась, обхватив голову руками.
Было тихо. Сплетница-сорока убралась восвояси, ветер почти улегся, лишь время от времени нежно ерошил листву. Аромат чайной розы мешался с запахом болотной затхлости.
«Кажется, доигралась!
– удрученно признала Галина, наблюдая, как мимо ее туфли мчится отчаянный муравьишка. Солнышко скроется, муравейник закроется… – Аллигатор намерен воевать всерьез. А у меня, как в РПГ-шке – «вашего ХП недостаточно для активации боевого режима!» Придется как-то по-тихому линять в тень».
Тут она вспомнила, что думать собиралась вовсе не про Аллигатора, а про Ваську. Но почему-то не получалось. Каким-то далеким он был. И непонятным. Чувства никуда не делись, но казались сейчас наивной влюбленностью школьницы в популярного артиста: сама придумала, сама поверила.
«И вправду, второй день молчит!
– всплыло в голове предательское. – Характер показывает? Или поостыл и при здравом рассуждении решил, что я ему такая и даром не нужна? И даже не могу предсказать логику Васькиных поступков, потому что толком ничего про него не знаю! Вася – хороший парень, и меня к нему дико влечет. Все».
Взгляд сам собой уткнулся в тропинку, где за зарослями лохматых кустарников
несколько минут назад скрылся Аллигатор:«Зато про Олега узнаю все больше и больше! И все это удивительно приходится в тему, отзывается в душе близкими и понятными образами: детские проказы, экстремальные увлечения, профессиональные термины и приколы, любовь к аналитике и самокопанию и даже «трамвайная» ностальгия…Только холодный он – точно что аллигатор. И циник. Невозможный».
Галина вдруг почувствовала, что сидеть некомфортно. Навалившийся ворох мыслей требовал деятельной нагрузки. Она встала и быстрым шагом отправилась обходить пруд: продралась сквозь заросли осоки, наступила на брошенный кем-то пластиковый стаканчик и поднялась на мост.
Доски под ногами скрипнули и зашатались, заставляя двумя руками ухватиться за перила.
– Как же достал весь этот бардак! – прошипела Галина.
В груди кипела злость – на Олега, Ваську, ситуацию в целом… Хотя нет – на себя. Исключительно и безапелляционно.
– Реально достал! – сквозь зубы повторила она.
– И внешний, и внутренний! Но внешний, он как раз и есть отражение внутреннего! Проекция, ешкин кот, Олег прав. Но хватит. Пора с этим заканчивать.
– Кхе-кхе… - отозвалась жаба из-под моста.
Но Галина не обратила на это никакого внимания. Вглядываясь в зеленую жижу пруда, словно в глубины собственного я, она задала вопрос:
«Быстро отвечай, дурища, зачем придумала, что у Васьки жена и двое детей?!»
«Потому что у Дениса все именно так!
– ехидно ответил внутренний голос. – А ты боишься повторения той истории. Она тебе слишком дорого обошлась».
«В смысле?! – Галина переступила с ноги на ногу и поправила съезжающую с плеча сумочку. – Что я между Денисом и универом выбрала универ? А сейчас между чем выбор – между семьей и карьерой что ли? И мне, получается, дороже карьера? Я – долбанная эгоистка и карьеристка, которой вообще никто не нужен? Так, да?!»
Но внутреннее «я» ответить не успело. Потому что во внешнем мире внезапно что-то плюхнулось на ногу – липкое, холодное, мерзкое. На туфлю уселась огромная пучеглазая жаба и изумленно вытаращилась на Галину.
Галина жаб и лягушек не боялась, и в детстве ловила с мальчишками головастиков, но сейчас…
– А-а-а! – вырвался у нее то ли испуг, то ли возмущение грубым и неожиданным вторжением реальности в виртуальные умопостроения.
Галина дернулась, взмахнув руками, и сбросила с туфли непрошенную гостью обратно в воду. Хендмейдовская сумочка из светло-коричневой кожи слетела с плеча и плюхнулась вслед за земноводной – аккуратно в центр пруда, между торчащей над поверхностью железякой и заиленной веткой дерева.
«Мамочки! – похолодело все внутри. – Там же паспорт!!»
Галина перегнулась через перила и посмотрела вниз:
«Нет, отсюда не достать – высоко!»
Она сбежала с мостика и подошла к краю воды. Сумочка безмятежно качалась на зеленой глади, как суровый фрегат на просторах океана. Галина оглянулась в поисках длинной палки-шеста, но ничего подходящего рядом не наблюдалось.
«Придется лезть в воду, - поняла она. – Пруд обмелевший, заиленный, скорее всего, его можно пройти вброд».