С любовью, бухгалтерия
Шрифт:
Потеряла ориентир, сбилась, толком не пойму
Это правда или, может, я во сне или в бреду?
На свет - буду бежать я
Рассвет - не избежать мне
Нас нет - всё исчезает
Ответ кто-то же знает
(А. Винницкая)
На
Первые солнечные лучи выглядывали из-за многоэтажек, придавая пушистым облакам золотистый оттенок. Город был чист и безмятежен, как выкупанный младенец.
Аллигатор спал в машине. Его лицо выглядело абсолютно спокойно и расслабленно, будто он задремал в мягком кресле на веранде какого-нибудь тихого дома отдыха.
Галина открыла дверцу и без сил плюхнулась рядом с ним на сидение. В машине было душновато, и она первым делом открыла окно, впуская вкусный послегрозовой воздух.
– Лина, чего так долго? – Аллигатор открыл глаза, сладко потянулся и выглянул в окно. – О! Дождик давно перестал? Когда ты уходила, он вроде еще шел.
– Не видел, что творилось?! – изумилась Галина. – Ну, ты даешь! Гром, молния, сигнализация орала, как резанная, в офисе свет мигал!
– Нет, сразу отключился. Спать могу, где угодно и при любых обстоятельствах: хоть в парке на скамейке или в подъезде на подоконнике. А в машине и вовсе кайф – выспался отлично.
Он зевнул и окинул Галину внимательным взглядом:
– Ты вся мокрая, и платье мятое. Что-то случилось?
Галина почувствовала укол совести – откровенного вранья она не любила. Но как тут без него? Поэтому набрала в легкие воздуха и…
– В бухгалтерии окно настежь распахнулось – наверное, защелка слабая! – вдохновенно выдала она. – Весь подоконник в воде, на полу лужи. Лазила, закрывала, промокла насквозь. А молния как шандарахнет – чуть со страху из окна не вывалилась!
Взгляд сам собой наткнулся на папку с документами:
– А еще оказалось, что накладные по двум последним поставкам не распечатаны! Пока включила комп, пока в базу зашла, отправила на печать. И, как назло, свет погас! Пришлось все заново.
Внезапно краем глаза она заметила Василия. Тот стоял совсем рядом, на ступенях, ведущих в офис и сосредоточенно рылся в кожаной сумке-мессенджере. Или делал вид, что рылся. Галина перехватила его взгляд - он был таинственным и полным искреннего веселья.
«Вася слышал все это вранье?!» - Галина опустила голову и густо покраснела.
– Не повезло, бывает… - участливо пробормотал Аллигатор и включил зажигание.
Вася улучил момент, когда Олег отвернулся, и со смехом поднял вверх большой палец.
«Слышал… - поняла Галина. – А чего радуется-то? Понял, что врать умею, значит – подхожу на роль любовницы? Нет уж, хватит!»
Вася тем временем вытащил из сумки ключи от своей машины и направился к ней.
– А программист здесь откуда? – заметив его, удивился Аллигатор.
Галина закрыла окно и проговорила с самым беспечным видом:
– Понятия не имею! Хотя слышала, Боря на втором этаже ругался, что-то у него не получалось.
– А, точно! – вспомнил Аллигатор, выезжая на дорогу. – Программисты говорили, что в базе кое-что доделать нужно. Видать, с Борисом засиделись.
Домой
Галина попала в начале шестого утра. Толя спал на гостевом диванчике без постельного белья и в одежде.«Сестра, называется!
– Галина ощутила острый приступ вины. – Брату младшему даже постель не заправила! Вместо этого шлялась всю ночь неизвестно где и занималась неприличными вещами».
При воспоминании о тех самых неприличных вещах тело вновь накрыло горячей волной. Но ее тут же погасил стыд за недостойное поведение. Галина сходила в душ, бросила платье в корзину для грязного белья, сняла остатки косметики специальным молочком.
Удивительно, но не смотря на бессонную ночь, зеркало отразило прехорошенькую и совсем юную особу с сияющими глазами и нежной-нежной кожей. Ни синяков под глазами, ни складок на лбу – будто снова вернулись безумные шестнадцать лет.
«Неприличное поведение благотворно влияет на внешность! – пронеслась в голове озорная мысль. – И это еще только поцелуи! Хотя секрет, конечно же, в дождевой воде. Идеальное средство для кожи, любой косметолог подтвердит».
Следом пришла и другая мысль, рациональная:
«Было и было. Назад не отыграешь. И по большому счету – ничего запредельного. Красивый чувственный эпизод. Разовый. Разменяю, как Михайловна, восьмой десяток, сяду на лавочку у подъезда, нацеплю на нос очки, возьму в руки вязание. И буду вспоминать – вспоминать-вспоминать: Васины глаза, губы, плечи, ласковый голос. Тогда и разберусь – то ли жалеть об этом, то ли ностальгировать. А сейчас некогда – дел выше крыши».
– Толиман, подъем!
– потрясла она за плечо спящего брата. – Всероссийский конкурс проспишь!
– Галактика, отвянь! – Толя натянул на голову диванную подушку. – Конкурс завтра!
Затем все-таки открыл глаза и постарался сфокусировать на сестре рассеянный взгляд:
– Сегодня консультация перед конкурсом, в пять часов. А потом московский актив нашего клана ждет на сходку. Так что буду поздно.
– Какой еще клан?! – возмутилась Галина. – Чтобы в двадцать два ноль-ноль был дома!
– Не кипишуй, систер! – сладко зевнул Толя.
– У нас в клане нормальные мужики, лохов и п*доров не держим.
– Чего?! Кого?! – еще больше рассердилась Галина. – Что за выражения! Я, между прочим, пять лет в общаге прожила! И нецензурной лексикой владею в совершенстве. Но не употребляю. Принципиально. Сейчас кого-то на замок запру, пока вести себя не научишься!
– Кто бы говорил. Сама приходишь под утро, а мне нельзя?
– Ты несовершеннолетний!!
– Я - взрослый, серьезный и почти женатый мужчина, - лениво потянулся брат. – И ты мне не указ.
– Как женатый?! – испугалась Галина. – Вы что - с Юлькой…
Но сразу же стало стыдно за пошлые мысли, и она исправилась:
– Я имела в виду – вы объяснились? В любви ей признался?
– Нет еще, - небрежно отозвался Толя. – Сказал же – на выпускной, значит, на выпускной. Но подумай логически – куда она от меня денется? Я - гений, будущее российской цифровизации. А, может, и мировой. Хотя, почему «может»? Юлька будет рыдать от счастья, что такой, как я, обратил на нее внимание.
Он нехотя сел на кровати и взъерошил пятерней разноцветный чуб: