С небом наперегонки

empty-line/>

ПРОЩАЙ

Осенние сумерки,

как быстротечна агония

взмаха - "Прощай"...

Подгнившим плодом

извивается солнце

под натиском тьмы.

В закате

кровавые сполохи

судорг слабнут,

как пальцы,

Что древко

погибшего стяга сжимали - "Прощай"...

Стою у окна,

а как будто тогда на перроне;

Скрывается солнце,

как будто ушедший тот поезд,

который тебя, мое солнце,

За грань поцелуя унес -

кто же знал,

что уже навсегда.

Сегодня я был там.

Асфальт танцплощадки,

где столько подошв

Под грохот динамиков стерто

в угаре,

бурлящей весельем,

толпы

Наперсников нашей любви,

когда я,

замирая от благоуханья

Волос твоих

в медленном танца ознобе

под сладостным пеянием соло-гитары,

Изгиб твоей талии

в шелковом мареве платья ловил.

Сегодня я был там.

Асфальт танцплощадки

давно уж изломан

Безудержной пагубой

сорной травы.

А дряблые длани

свидетелей нашей любви,

Давно обессилевших

в схватке с насущностью жизни,

Спешат улизнуть

из ловушки

открытого рукопожатия;

В, прорезанных нуждами жизни,

извивных глубинах морщин

Мышиным виляньем

зверьки их испуганных глаз

Спешат улизнуть

из капкана о юности воспоминаний

В глубокую нору

насущных забот прозябанья...

О глубь одиночества,

нет, уж не вынырнуть мне,

Так дай хоть до дна прикоснуться,

о твердь,

Ушедших навек безвозвратно, объятий

на миг опереться.

В ответ только ветка

прощально

в окно мне стучит,

Как рельсы под тем,

уносящим тебя в безвозвратность,

вагоном.

Осенние сумерки,

как быстротечна агония

взмаха - "Прощай"...

Стою у окна. Разъедает

последние четкие грани

Заполнивший комнату мрак,

словно пыль,

что на глади

Зеркал оседая, последние четкие грани

твоих отражений

стирает,

Пугая кривляньями

чьих-то неузнанных черт.

О, где ж я?

Подмяв под себя

хрупкий строй мирозданья,

Кромешного мрака

обрушилась глыба -

И слишком огромна

ее безысходность,

чтоб высечь

Из мрамора черных ее

безответных глубин

Хотя бы подобье надгробья

для той нашей ночи.

О , где же ты ?

Сколько же лет ?

Их столько,

что в мутном кружении

их половодья

Размыт и утерян

твой облик.

Так в ком же

тебя мне узнать ?..

ЗАКЛИНАНИЕ БЕССОННИЦЫ

О жизнь, к твоей стали зайти ли мне с тылу,

теплом ли груди твой клинок закалить,

пока покаянье стиха не остыло,

пока мне приступен глагола зенит.

Я вполоборота зениц исподлобьем

обиды и пени вслед ямбу скосил -

и уж мирозданье волчком в изголовье,

и уж на душе стихосложно - нет сил!..

О жизнь, черной птицей сложившая крылья

в моей, непригодной гнездовью, груди,

бездонной чернильницей ночь подари мне,

Вселенную писчим листом разверни!..

КРЕЩЕНСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ

Похлопываньем варежек январь

бежит по обветшалым леса жилам -

как живо в старца жилах киноварь

мороза с солнцем целый день кружила.

Бродила ночью ключницей метель

в пустых опочивальнях мертвых сосен -

всевластью хлада запредельных тел

удел бряцанья злобы дня несносен.

Возносит, далью скованная, стынь

мороку мрака кандалов мороза

до мученичества вериг святых -

скорбей полярных звезды просят.

Не ариями выскоблен паркет

к премьере блеска звездной примадонны, -

освистан ветром, ропщет лунный свет,

сменив полутона на полутоны.

ХХ?!.- XXI!? ...

(ПАДЕНИЕ СЛЕЗЫ)

Смотрите, детским мячиком летит

под бампер разухабистой эпохи

наив распятья двадцативековый!

А что ж Отеческое Око?
– Спит?..

Мастит водила роковых примет,

да нет охоты отвернуть баранку -

Освенцима похмельем спозаранку

залито ясновиденье небес.

По всем приметам - Ирода восход,

и сны младенцев льнут к последней ласке:

так в "баюшки-баю", в "закройте глазки"?
–

игрою на краю каких свобод

исчерпан страх пред приближеньем дна?

Слеза весомей взлетов и падений,

одна слеза зрит милосердья бденье,

стучит слеза - не жмурьтесь, господа:

и так, и так - все бита карта дня...