С ней будут проблемы!

– Нигде. Заблудилась по дороге.

– Что ты говорила про девсственносссть? – поинтересовался Ми-Раш, отлипая от окна.

– Что потеряла ее много лет назад, хотя вас это и не касается.

– Но этого не можжет быть… Мы жжж проверяли, – оглянулся на Ти-Мера змеехвостый.

– Плохо проверяли, – пожала плечами, ощущая, как едва сдерживаемое бешенство разливается по телу. Как они вообще посмели, что-то там проверять?

– Почему ты раньше не сказала? – подлетел Ти-Мер, сильными пальцами сжимая мое горло.

– А должна? – усмехнулась, выгибая левую бровь.

В свете озвученного только что карасом страшно мне не было, а вот убедиться в том, что сказанное чистая правда, хотелось неимоверно. Ведь это означало, что я не просто пройду испытание, а благополучно оставлю всех с носом, так как согласия от меня они точно не добьются, а против воли сделать ничего не смогут.

«Не стоит радоваться преждевременно, есть множество способов получить согласие женщины», – внес разлад в мои ликующие мысли занудный карас.

– Только попробуй не пройти завтра испытание…, – угрожающе прошипел мне в лицо брюнет, похлеще змеехвостого.

Мелькнувшее в голове желание возразить и послать, куда подальше этого мнимого «братца», отразилось в моих глазах и тут же вытиснилось так необходимой (если я хочу найти Варю и попасть домой) мне возможностью перемещаться в любую точку мира, что обретают гайнэ.

– Пройду, – послушно согласилась я.

Меня просверлили сиреневым взглядом-рентгеном и отпустили. Тихие, почти неслышные шаги и входная дверь захлопнулась.

– Просссти нассс, – задержавшийся Ми-Раш, едва коснувшись, провел ладонью над моей головой, будто хотел погладить, но так и не решился, – есссли бы я мог, что-то иззменить…

Подняла глаза, сталкиваясь с полными сожаления темно-зелеными изумрудами.

– И что бы ты сделал? – спросила усмехаясь.

– Вернул бы тебя домой…

– Так верни, – делая шаг назад и увеличивая расстояние между нами, спокойно произнесла я.

– Не могу… Нассс троих казззнят…

– А так казнят меня…

– Всссего лишшь выдадут замуж, ессли не выиграешшь, а если выиграешшшь, будешшь жить во дворце, ни в чем не нуждаясссь.

– Клетка, даже золотая, хуже смерти, – уверенно заявила я. – И тому, что ты озвучил, я бы предпочла казнь. А теперь оставь меня, – отвернулась от хвостатого и скрылась в ванной.

Утомили! Как же они меня все утомили.

Глава 8

День не задался с самого утра. То ли вчерашняя усталость тому виной, то ли страх перед проверкой, но выглядела я не лучшим образом – опухшие, превратившиеся в две тонкие щелочки глаза, натертый до красноты нос и периодический срывающийся в унизительную дрожь подбородок…

Тьфу ты! Самой противно от своего вида и острого чувства жалости, что он вызывает. Жалкая.… Хочется обнять и плакать....

В душе проснулась и взбунтовалась гордость, и тут же откликаясь на ее призыв, засияли глаза, шире расправились плечи, взлетел вверх упрямый подбородок.

Когда спустя полчаса я покинула свои покои, мой внешний вид ни чем не выдавал творящейся в душе сумятицы. Скорее стал под стать дворцу – несколько высокомерным.

Спустившись в огромный зал, увидела собравшихся девушек. Кто-то стоял молча, пряча алые от смущения щеки, кто-то бодро переговаривался и был настроен решительно, поскорее пройти проверку и покинуть этот душный зал, кто-то, вцепившись двумя руками в платье, жался к подруге… Прямо стайка школьниц на медосмотре…

Вдохнула-выдохнула, возвращая себе спокойствие. Пересекла зал и спряталась за спинами активисток. Несмотря на любовь сдавать экзамены первой, к этому я была не готова…

Пару минут спустя показался молодой человек. Тот самый, которого я видела когда-то во сне:

– Приветствую вас, не-йри. Я распорядитель этого отбора Ги-Зян, к вашим услугам. Со всеми вами мы познакомимся попозже, а пока пройдите жеребьевку на сегодняшнее испытание, – заявил он, потирая залысину и окинув нас оценивающим взглядом, приветливо улыбнулся.

Только мной сегодня все воспринималось сквозь призму плохого настроения. И за улыбкой виделся оскал, десяток стражей на дверях зала пугал, а громоздкое сооружение, прячущееся за ширмой, доверия не внушало.

Следующий час я наблюдала за унизительной процедурой проверки на девственность. Никогда не понимала этого интереса к чужой личной жизни и никогда не пойму…

Очередную девушку завели за ширму и что-то с ней там творили целых пять минут. И вроде ничего неприличного. Ну, не скорострел же их уважаемый император? Да, и девушка уже двенадцатая по счету.… Только что ж он там с ними делает, что выходят они все пунцовые и сбегают так спешно, словно покидают место преступления?

«Даже император не восспольззуетсся ссвоей власстью, чтобы ссклонить гайнэ к близоссти», – мысленно перекривляла я Ми-Раша. Как же… не воспользуется… Свежо предание, да верится с трудом.

Я была двадцать второй. Получив номерок, очень обрадовалась, решив, что Их Высочеству молодецкой силы не хватит на двадцать девиц. Даже с учетом «всунул-вынул и пошел».

Двадцать первая ступила на пьедестал, на котором была установлена ширма и кресло по виду гинекологическое, под сальные взгляды охранников, а спустя несколько долгих минут вылетела как ошпаренная:

– Двадцать вторая!

Не делая ни шагу в нужную сторону, молча принялась расстёгивать пуговки на платье. Специально выбрала с застежкой на груди, такое и снять и одеть я могу сама.

– Что вы делаете? – возмущенно засопел распорядитель.

– Раздеваюсь, – пояснила я свои действия.

– Видеть кандидатку в гайнэ обнажённой может только Его Величество!

– Тогда как вы собираетесь проверять девственность? – удивилась я.

– Артефактом, – он не сказал, но не произнесенное слово «дурочка» так и зависло в воздухе.

Пожала плечами, усиленно похлопав ресницами, и принялась застегивать уже расстегнутую вереницу мелких пуговиц обратно.

– Пройдите за ширму!

– Вы же сказали, что не можете видеть меня обнаженной!

– Так я и не вижу! Не задерживайте, – в одночасье, преодолев три разделяющих нас шага, дернул он меня за руку.

От такого обращения грудь, не сдерживаемая нижним бельем, вывалилась в распахнутое до пупка платье.

– Похабный негодяй! – отвесила я свободной рукой пощечину распорядителю.