Чтение онлайн

ЖАНРЫ

(С)нежная. Дочь метели
Шрифт:

Отогревшись в горячей ванне, перекусив и выпив укрепляющего травяного настоя, Сэйдж в одиночестве поднялась на верх восточной башни, в свою любимую комнатку с восемью узкими стрельчатыми окнами-бойницами, и уставилась вдаль. На восток. Так же, как делала каждый раз с самого детства, когда ей бывало грустно или тревожно.

Что там, за бескрайним лесом, уходящим за горизонт?

Почему ее так тянет туда? Почему сердце щемит от непонятной и почти невыносимой сладкой тоски?

Что же там? Кто там?

Сэйдж еще в раннем детстве придумала себе историю, объясняющую

эту странную любовь к восточному лесу. Наверное, за этим уходящим за горизонт темно-зеленым морем острых еловых вершин находится прекрасное, богатое королевство. И живет в нем не менее прекрасный принц, который только и ждет, когда Сэйдж вырастет и станет невестой, чтобы прилететь на ручном золотом драконе и увезти ее с собой в свой замок из белого мрамора и хрусталя. Сэйдж с принцем поженятся и будут жить долго и счастливо. Когда-нибудь…

Сказку безжалостно растоптал не кто иной, как домашний учитель Сэйдж, с которым она в возрасте двенадцати лет начала изучать географию. За лесом не было никаких королевств. Чернолесье тянулось на сотни дней пути, и мало кто добирался до его края. Сведений о землях за ним было очень мало, но все книги и карты говорили о том, что лес постепенно переходит в пустынную равнину, на которой нет поселений и почти нет ни растений, ни зверей или птиц. Мертвая Земля – так была обозначена на картах эта местность. Ни одному путешественнику до сих пор так и не удалось пересечь пустошь, поэтому о том, что за ней, карты и книги не говорили.

Сэйдж упрямо продолжала верить в свою сказку. Значит, мраморный замок с золотым драконом – за этой пустошью. И принц непременно доберется до нее. Все-таки драконы – очень сильные существа, и он сможет перелететь и Мертвые Земли, и Чернолесье… Когда-нибудь. Надо просто терпеливо ждать.

Потом Сэйдж повзрослела и перестала верить в сказки. Но непонятная тоска никуда не исчезла.

***

Наступил вечер. Замок полнился суетой – все были заняты приготовлениями к завтрашнему балу. Фиола вместе с другими служанками наводила порядок в комнатах для гостей. Сэйдж сидела в своей спальне одна. Она была тиха и задумчива – ей еще предстоял разговор с отцом.

Нет, она не боялась того, что герцог рассердится и накажет ее и Фиолу, или что отрядит стражу для поимки беглого преступника Рольфа. Отец не такой. Сэйдж знала, что он поймет ее. Сердце билось тяжело и учащенно по другой причине. Ее смущали, пугали… и волновали вспышки то ли воспоминаний, то ли видений, которые посещали ее, когда она встречалась взглядом с синеглазым воином-колдуном. Она сходит с ума? Это ведь не просто робость перед незнакомцем, который – чего уж греха таить! – понравился, запал в душу, произвел впечатление. Это невнятный, но настойчивый зов тайны.

В жизни Сэйдж и так с детства было много вопросов – если не без ответов, то с объяснениями, мягко говоря, не очень убедительными. Помимо непонятной тяги к созерцанию горизонта за Чернолесьем, дочь герцога с детства проявляла странную любовь к снегу и холоду – и ненавидела лето и влажную, душную жару. Когда другие дети с восторженным визгом плескались в прудике, устроенном при помощи небольшой плотинки на ручье за южной стеной замка, Сэйдж с кислой физиономией и раскалывающейся от жары головой сидела в своей башне – не наверху, а в подвале, в комнатке при кладовых, где было прохладнее всего.

Еще одна странность,

все-таки получившая объяснение – но какое-то не слишком убедительное. В возрасте пятнадцати лет Сэйдж внезапно осознала, что ни капельки не похожа ни на мать, ни на отца. Сэр Брандон был темноволосым и кареглазым, у леди Лилианы были роскошные медно-рыжие волнистые волосы и зеленые глаза. А Сэйдж была снежинкой. Почти белые волосы, отливающие полированной сталью, и яркие, сверкающие, как чистый лед на реке, голубые глаза. Отец шутил, что поэтому дочка и не любит лето – боится растаять.

Сэйдж все-таки осмелилась завести с матерью разговор на эту щекотливую тему. Начитавшись романов из замковой библиотеки, она начала выдумывать всевозможные объяснения такому различию между ней и родителями – от малоприличных до совершенно неправдоподобных, вроде подмены ребенка в колыбельке лесным народцем.

Мать, однако, нисколько не удивилась вопросу. Подойдя к своему секретеру, она вынула из ящичка небольшую миниатюру, написанную цветным лаком на овальной фарфоровой пластинке. Сэйдж зачарованно уставилась на изображение женщины, которая выглядела точь-в-точь как она сама: белые волосы, сверкающие синие льдинки глаз… Только вот Сэйдж очень надеялась, что у нее не бывает – и никогда не будет! – такого холодного взгляда и надменного выражения лица.

– Это моя прапрапрабабка, – улыбнулась леди Лилиана. – Не очень приятная была женщина, судя по фамильным летописям. Но именно она привела наш род к настоящей славе. – Мать почему-то грустно вздохнула и забрала у Сэйдж миниатюру. – До сих пор ни в одном из поколений не рождались дети, похожие на нее. А вот теперь появилась ты. – И она со смесью тревоги и сочувствия глянула на дочь. Сэйдж увидела в ее взгляде непроизнесенные слова: «И я боюсь, что это неспроста».

Объяснение было получено. Но все же девушке почему-то показалось, что оно является как минимум неполным. Если вообще правдивым.

***

Сэйдж разложила на кровати несколько платьев, брала каждое из них по очереди, прикладывала к себе и подходила к высокому зеркалу. По большому счету, ей было все равно, в чем появиться на балу. Она считала все свои платья одинаково красивыми – в этом смысле родители баловали дочь, заказывая для нее наряды из самых дорогих тканей у лучших столичных портных. В гардеробе девушки было множество платьев, подходящих к ее внешности – нежных розовых, голубых, зеленых, сиреневых оттенков. Родовым цветом дома Олсфортов был изумрудно-зеленый, и Сэйдж предполагала, что на этот во всех смыслах судьбоносный бал она наденет платье именно такого цвета, дополнив его скромными украшениями из белого золота. Но сейчас… Повертевшись перед зеркалом с зеленым платьем, она раздраженно закинула его на дальний край постели и схватила голубое, атласное, отливающее в свете свечей тяжелой синевой грозовых туч.

«А тебе идет. Подходит к цвету глаз – просто идеально».

Сэйдж тихонько застонала и отшвырнула платье. Ну нельзя же так! Она обошла кровать и дотянулась до вороха зеленого шелка. Надо быть серьезнее и ответственнее. В конце концов, завтра – не просто бал, а смотрины. Сэйдж будет выбирать будущего отца будущего герцога Олсфортского. Вот так. И детские капризы сейчас неуместны.

Поверх зеленого воротника Сэйдж встретилась взглядом со своим отражением в зеркале. Лёд, сталь. Стойкость.

Поделиться с друзьями: