С оттенком помешательства. Последний шанс

Забурлило. Закипело все внутри. Статическое электричество стрекотало в воздухе. Разряд. Еще один.

– Дыши, Светлячок, а то же щас в обморок грохнешься, – прохрипел Север и самодовольно растянул губы, находящиеся в считанных сантиметрах от моего зардевшегося лица.

Боже!

Отмерла, мысленно отвесила себе подзатыльник.

Идиотка!

А в следующий момент Север уже смотрел на экран моего телефона. Без улыбки. Без того нагловатого взгляда. С ожесточённостью. С чувством непримиримого раздражения.

Резким жестом он передал мне телефон и, отстранившись, уставился в окно. Опустил руки на руль и сжал крепко оплетку. Буквально сдавил.

А я взглянула на подсвечивающийся экран, на котором отображалось новое сообщение от Руслана:

"Чтоб ты понимала, я никому и никогда не предлагал жить вместе. Только тебе… Подумай об этом, сладкая".

– Мне ехать надо, – Довлатов бесцветным голосом дал понять, что мне надо проваливать уже.

Секунда молчания… Другая, третья… Я не знала, что сказать ему на прощанье…

Ничего… Ему это не нужно было. Он хотел лишь избавиться от меня. Все его существо намекало на это.

Без слов я вышла из машины. Накинула на голову капюшон и быстрым шагом направилась вдоль дороги. Забежала в магазинчик, купила там жвачку и шоколадку для мозгов, а когда вышла, машина Севера так и стояла на том же самом месте. И простояла она там еще минут двадцать, пока наконец Север не вспомнил, что ему нужно ехать…

Вскоре я села за домашку. Смотрела на пустой экран ноутбука. Вечность наверное. А нужная мысль не приходила. Никак. Сколько ни пыталась настроить себя. Руки упрямо брались за телефон. Пальцы неосознанно уже нажимали на профиль Довлатова.

Десять минут назад он выложил новую фотографию. Ничего особенного… Свою правую руку, судя по узнаваемым татуировкам. Он держал тлеющую сигарету над горсткой пепла. По всей видимости, она уже обжигала ему пальцы в тот момент, когда он делал снимок.

«Всё рано или поздно превращается в пепел…» – гласила надпись под фотографией.

Я присмотрелась к заднему фону. Камин, стопка дров, лежащая рядом, журнальный столик. Север был в загородном доме. Я не могла ошибаться.

Сука-тоска. Воспоминания. От них никуда не деться.

Блин, их же было не так много. И не сказать, что все те воспоминания были приятными. Порой они были гнусными. Но почему-то они обладали такой мощной силой, что обесценивали все другие воспоминания.

Я завалилась на кровать, взгляд упал на запястье. Действие обезболивающего уже прошло. Кожу пощипывало и немного саднило в месте татуировки.

Я открыла мазь, сняла с руки пищевую пленку и впервые посмотрела на «кусочек пазла», размещённый на краю запястья.

– «Ба», «но»? – прочла вслух надпись внутри пазла и хмыкнула. – Что еще за бано?

Пока обрабатывала участок мазью, перебрала всевозможные варианты, что бы это могло быть. Так и не пришла к ничему. А любопытство уже пожирало изнутри по кусочку. Губы все искусала пока отговаривала себя от глупостей. Не отговорила. Открыла переписку и написала:

«Что значит bano? Татуировщик ошибся буквами?»

С: «Не ошибся».

Л: «Так может, ты мне объяснишь тогда? Это хоть на каком языке?»

С: «Пусть будет на норвежском».

Тотчас открыла в телефоне переводчик, настроила на норвежский язык и ввела это чертово «BANO».

Л: «Хрень какая-то! Это не переводится!»

Злилась уже я. Хотела тату со смыслом, а получила какую-то бессмыслицу.

С: «Ну правильно, потому что этим буквам не хватает других букв».

Л: «Тогда где недостающие буквы?»

С: «Не тупи. Они на моей правой руке».

Л: «???»

С: «Если я поднесу ее к твоей левой руке, наши пазлы соединятся, и буквы выстроятся в слова».

Жар прокатился волной от макушки до пяток. Я вскочила с кровати и судорожно открыла профиль Довлатова. Увеличила последний его снимок и присмотрелась к руке. К запястью, где с краю также красовался кусочек пазла, по типу соединения подходящий к моему.

От осознания, что у нас парные татуировки, меня затрясло безбожно.

Я поднесла свою руку к экрану телефона. И мне наконец удалось сложить буквы в слова:

«BABY» и «NORD».

Какого х… хрена?

Зачем? Это же татуировка, а не переводка, которую можно смыть мицелляркой!

Подарок он мне сделал в знак нашей дружбы!

«Тебе понравится».

Да с чего он взял, что это может мне понравиться?

Снова открыла переписку с Довлатовым и начала набирать сообщение. Злая. Взбешенная. Возмущённая до передела.

Л: «Ты не угадал! Она мне не нравится! И при чем тут baby вообще?»

С: «Перебесишься и будет нравиться. Baby – кроха. По-моему, тут все логично».

Логично, бесспорно.

Север поставил на мне клеймо. Сознательно. Нарочно. В своих целях. Мало мне шрамов на сердце, мало незаживающих ран внутри, так теперь еще и метка будет мозолить мне глаза. Всячески напоминать о нем. Это нечестно. Это ломает меня. Сломает в итоге.

Зачем он так делает? Чего добивается? Он же сам не знает, чего хочет от меня.

Уничтожить мой прежний идеальный мир? А смысл? Какая ему выгода? Отомстить? Наказать?

Так я уже наказана… Поплатилась сполна. Судьба хорошенько со мной поквиталась.

С: «Крох, ты обиделась?»

Л: «Не совсем… Я просто не могу тебя понять… Я никогда тебя не понимала… Ты никогда не давал мне понять тебя до конца. Узнать, о чем ты думаешь. Я додумывала за тебя и всегда заходила в тупик».

С: «Хочешь узнать, о чем я сейчас думаю?»

В голову закрались сомнения, тем не менее я ответила:

«Хочу».