С оттенком помешательства

И вновь я ощущала себя страннейшим образом. Точно редким экспонатом аукциона.

Зябко содрогнувшись, обняла себя руками, завернутыми в безразмерные резиновые перчатки.

Я не знала этого парня. Не видела ни разу этот дерзкий взгляд, обрамленный темными ресницами, в сочетании со смазливой мордашкой.

Но зато я знала, какими непозволительно избалованными и невоспитанными грубиянами порой бывают внешне "ничего-себе-такие" парни.

— Хм... На тебе одежда той женщины, — длинными пальцами потер идеально гладкий, без единого намека на щетину, подбородок. — Полагаю, ты дочь Надежды Викторовны?

— Как ты понял?

— Наблюдательный, — растянул губы в ухмылке.

— И все же...

Можно было не спрашивать... Наверняка, он сейчас так же, как и та противная женщина из столовой, отметит наше с мамой сходство. Все, кому не лень, его отмечают.

— Понял по духам. От тебя пахнет так же, как от нее, — вот уж удивил, так удивил. — Ну, и ваше очевидное сходство нельзя не отметить.

Сегодня я и впрямь воспользовался мамиными духами, чтобы после изнурительной работы не вонять как упревшая сволочь. Мне же еще предстояла сорокаминутная встряска в автобусе.

— Вот уж действительно наблюдательный, — хмыкнув, промямлила заторможенно. — Мама приболела. Я ее подменяю. И ты это... Извини, если вдруг чем-то обидела. Я была уверена, что одна здесь...

Парень закатил глаза и с беспечностью отмахнулся, мол, не бери в голову. Вскочил резво на ноги, что на миг я даже испугалась, и пятерню свою протянул.

— Ян Бергер.

Точно! Он и есть тот самый сынишка Арсения Андреевича. И именно у него сегодня день рождения.

Находясь в своих сбивчивых мыслях, с трудом протянула в ответ убожескую перчатку и Ян мягко пожал ее.

— Эм-м-м... Приятно познакомиться, — проблеяла в неловкости. — Лина Зорина.

Ян Бергер принял крайне задумчивый вид. Даже удрученный. Набросив на себя пару-тройку лет сверху, уставился в потолок, словно искал на нем что-то важное.

— Лина... — выдохнул он. Нарочно растягивая имя. Будто смакуя его. Пробуя на "вкус".

— Что?

— Да так... ничего... — снова отмахнулся и растерянно огляделся по сторонам. — Нужна помощь с уборкой?

— Нет, спасибо. Сама справлюсь.

— Как знаешь. Если что, зови. Я буду в ванной.

Развернувшись на пятках, он на ходу стянул из-за спины футболку, оголив торс и продемонстрировав тонкую полоску белых трусов под моднявыми джинсами. Швырнув футболку на кровать, он скрылся за дверью в ванную.

У меня было не так уж много времени. Все, что от меня требовалось — успеть привести эту комнату в первозданный вид, пока за дверью шумит водичка. На удивление, мне это удалось. Непорядочно взмокнув и дыша как загнанная лошадь, я выходила из комнаты, когда в ванной все так же хлестал напор воды.

В кладовой я быстро переоделась в свои вещи, расплела косичку. За неимением расчески, причесалась пальцами и, в мыслях уже нежась в расслабляющей ванне, планировала сбежать из этого дома. Ни с кем не попрощавшись. И не думая поздравить Яна с днем рождения.

Стоило мне оказаться на улице, как все мои срочные планы временно отошли в сторонку. Разинув в изумлении рот, я стояла на крыльце и вертела головой, разглядывая обстановку. За то время, что я провела за уборкой, пустынный двор изменился до неузнаваемости. И народу здесь порядочно так прибавилось. Женщины в основном "порхали" внутри дома за готовкой, а вот мужчины только и успевали суетливо носиться со стремянкой туда-сюда, украшая дворовую территорию гирляндами и фонариками. Разворачивая шатер на случай дождя, а внутри него — диджейскую установку.

Банкет? Шутите? Да тут намечается грандиозная вечеринка!

Я даже немного завидую... Мама не разрешает мне ходить на вечеринки, где присутствует алкоголь, ссылаясь на трагичный пример своей школьной подруги и многих других девушек, ставших жертвами насилия. Трагедия — не то слово, но однажды я все же ослушалась маму. Выбралась через окно пока она спала. И... все прошло без инцидентов. Мне было весело. А что насчет мамы? Она по сей день не догадывается о моем проступке.

Киснув на палящем солнце, я заныла от духоты. Занырнула в сумочку за телефоном, превозмогая ломоту в костях. Возобновив шаг, открыла нашу с мамой переписку и принялась набирать текст:

"Мамуль, я все. Примерно через часок буду дома. Ты там как? Порошок выпила?"

Вот только отправить сообщение я так и не успела. Телефон едва из рук не вывалился от оглушительного:

— ЛИНА, ПОСТОЙ!

Как же быть? Сделать вид, что не услышала его рева на всю округу? Или обернуться? А, собственно говоря, чего я боюсь?

Спустя краткий миг передо мной уже возвышался Ян. Чистенький. Свеженький. Улыбающийся во все зубы. И, слава богу, одетый.

— Хорошо, что ты еще не успела сбежать.

Я вопросительно заломила бровь, но уточнить, что же в этом было такого хорошего, не осмелилась.

— Ты сейчас куда?

— На остановку, а потом домой в Ленинский.

— Мне тоже туда надо. Подбросить? — на его любезность я только неопределенно повела плечами. Тогда меня насквозь пронзил шоколадный взгляд с янтарными вкраплениями, образовавшимися за счет яркого солнца. — Лина, не отказывай мне в удовольствии обкатать отцовский подарок. Имей в виду, в машине есть кондей.

Ян поднял указательный палец с продетым на него стальным кольцом, с которого свисал брелок от автомобиля. А у ворот как раз стояла "Ауди", призывно переливающаяся в лучах солнца.

Мысленно проложила свой маршрут на автобусе: духота, теснота, еще и до остановки топать минуть двадцать.

— А ты знаешь толк в подкупах, — сдалась, особо не сопротивляясь.

Мы сели в машину. Аромат новой кожи ударил в нос, но растворился в салоне, стоило Яну включить кондиционер. Прохладная свежесть остудила кипящие мозги, а мягкое сиденье, обволакивающее тело, и приятная музыка действовали на меня получше расслабляющей ванны. Уже в начале пути я напрочь забыла об усталости.

Всю дорогу мы с Яном практически не разговаривали. Лишь изредка я говорила ему, где нужно свернуть, а он беспрекословно выполнял, достаточно уверенно двигаясь по моему привычному маршруту.

— Можешь здесь остановиться. Дальше я сама.

Если мама увидит, что я вернулась на машине, то последуют вопросы: кто, зачем, почему...

Тем не менее Ян не сразу среагировал на мою просьбу, но все же притормозил, не доезжая до моего дома метров двадцать. Машина остановилась аккурат напротив дома Довлатовых.

Супер...

— У меня днюха сегодня, — Ян прервал долгое молчание. Развернувшись корпусом, он забросил руку на спинку кресла, в котором сидела я. — Отец дал добро на вечеринку. Вечером ко мне подтянется парочка друзей.