С пляжа к алтарю, или Танго курортной страсти (Искусительница, или Капкан на ялтинского жениха)

В ожидании большого шоколадного торта я стала наблюдать за тем, как Лев нервно наливает себе рюмку за рюмкой.

— Ты же не скушаешь целый торт, деточка. Нужно было заказать кусочек. И зачем тебе не просто торт, а большой торт?

— Тебе для меня торта, что ли, жалко?

— Не говори ерунды, — попытался оправдаться Лев. — Ты же видишь, что я для тебя вообще ничего не жалею. Выполняю все твои капризы. Хотя, может, и правильно, что ты все это заказала. Мы с тобой и торт, и клубнику в номер заберем. Будем в постели валяться и потихоньку опустошать наши запасы.

Увидев, что Люська катит сервировочный столик с внушительным тортом, я сделала вид, что дико обрадовалась и захлопала в ладоши:

— Боже мой! Какая красота! Лев, и ты хотел отрезать от этой красоты всего лишь кусочек?! Деспот!

— Да ничего я не хотел, — покраснел Лев и на всякий случай попросил принести Люську счет. Он уже плохо владел ситуацией.

— А что так рано? — удивилась официантка. — Отдыхайте. Вы сегодня у нас самые почетные гости. А счет я всегда успею выписать.

— Я попросил счет, — стоял на своем Лев.

— Хорошо, принесу, нет проблем.

— Боже, какая прелесть! Знаешь, я смотрю на этот торт, и мне начинает казаться, что у меня день рождения!

Торт действительно был очень красивым.

— Лев, тебе нравится?

— Нравится, только этим тортом можно накормить целый банкетный зал. Видимо, его по спецзаказу готовили, но решили вручить тебе. Ладно, ты возьмешь торт, я ведро с клубникой, и пойдем в гостиницу.

— Ты уже собрался уходить?

— Почему я? Мы вместе. Настя, я предлагаю продолжить ужин в моем номере.

— А я тебе отказываю, — все с той же издевкой в голосе произнесла я.

— Ну почему?

— Я уже устала повторять одно и то же: потому что я не хочу. Ты, если желаешь, бери в одну руку торт, в другую ведро и возвращайся к себе в номер. Тебе девушка говорит «нет», а ты не понимаешь. Тебе что, никто никогда не отказывал?

— В такой форме — нет.

— Что ж за девушки-то у тебя были, если, поужинав в кафе, они сразу же соглашались переспать с тобой?

— Почему бы и нет? А нам с тобой что-то мешает?

— Мешает.

— И что именно?

— Мое нежелание.

Я посмотрела на пьяного, беспомощного Льва и грустно улыбнулась.

— Тебе смешно?

— Да.

— Ты надо мной смеешься?

— Совсем недавно ты высказал предположение, что меня сильно обидел какой-то мужчина…

— А разве это не так?

— Мужчины меня не обижают, они, скорее, меня раздражают, потому что думают, что женщины созданы для их утех и любую женщину можно покорить, накормив ее ужином в ресторане. Они раздражают меня, потому что я вижу, как во многих семьях женщины превратились в загнанных лошадей, в то время как их мужья не перетруждаются и не забивают себе голову такой ерундой, как достойное обеспечение своей семьи. Мне противно смотреть, как мужчина уплетает деликатесы, заработанные женой, и вместо того чтобы встретить ее после тяжелой работы, накормить ужином, приготовить ей душистую ванну и уложить детей спать, встречает усталую жену криками: «Хочу есть!» и, не обращая внимания на плохое самочувствие супруги, напоминает ей о том, что это ее ежедневная работа и она обязана это животное кормить. Меня действительно обидел один мужчина. Вернее, даже не обидел, он просто не оправдал моих надежд. Он обещал мне защиту и поддержку, но вместо этого попытался заслонить весь мир своей широкой спиной, заставляя меня любоваться только на него одного. Говорил, что он мой талисман, что без него я ничтожна, что без него я никто и зовут меня никак. Без него я пропаду, умру, не выдержу, сломаюсь. А однажды он меня ударил. Я ненавижу его за то, что он смог поднять руку на слабую, беззащитную и любящую его девушку. Пусть другие прощают подобное, но я не прощу его никогда. Он хотел видеть меня безвольной и покорной, но при этом постоянно проверял мои нервы на прочность. Если человек нападает на того, кто слабее его, значит, он ощущает собственную неполноценность. Я прошла долгий путь от любви до ненависти, и теперь в этой жизни в отношениях с мужчинами я имею право делать все, что хочу. Я потеряла любовь, но приобрела силу и хороший жизненный опыт, который дает мне возможность называть вещи своими именами. Я знаю, что ненависть рождает разрушение, но пока мне ничего не хочется строить, в моей душе пусто. Мудрые люди говорят, что нужно набраться терпения, переждать и это все пройдет. — Я замолчала и подняла на Льва глаза, полные слез. Выдержала театральную паузу и улыбнулась.

— Ты мне чего-то такого наговорила, но я ничего не понял, — сказал заплетающимся языком Лев.

— Вот и чудненько.

— И все же, ты мне покажи того урода, который тебя ударил. Я ему в ухо дам. А еще лучше, мы его в торт посадим и ему на голову ведро с клубникой наденем. Пусть знает наших!

Не удержавшись, я прыснула со смеху. Ко мне вернулось прежнее боевое настроение.

— А что? С такими пингвинами только так и надо поступать.

С трудом удерживая равновесие, Лев посмотрел на подошедшую к нашему столику официантку и пьяно поинтересовался:

— В чем дело? Где этот пингвин?

— Какой пингвин? Я счет принесла. — Люся пододвинула к Льву счет и покачала головой, показывая мне, что я довела клиента до кондиции.

— Ах, счет… Хорошо. А вы заверните нам это с собой.

— Что именно? — захлопала ресницами Люська. — Счет?

— Да нет, какой счет?!

— А что тогда?

— Торт и ведро клубники.

— Как же я вам это заверну?

— На ваше усмотрение. Мы с Настькой сейчас пингвина пойдем ловить, который ее ударил. В торт посадим, а еще ведром накроем.

— Если вы пингвина хотите поймать, то, пожалуйста! Но белочку вы уже, по-моему, поймали, — с трудом сдерживая смех, произнесла Люська и бесцеремонно покрутила пальцем у виска.

— Где белочка? — Лев стал смотреть по сторонам, заглядывать под стол и размахивать руками.

— Что вы ищете? — Люська не стала испытывать судьбу и отошла от клиента на безопасное расстояние.

— Белочку, — честно признался мужчина. — Говорят, где-то здесь прыгает. Только что пробежала.

— Белочку вы уже поймали, не стоит ее искать. Вы по счету платить будете? Настька, да он с ума сошел. У него, по-моему, белая горячка, — пожаловалась мне Люська. — Смотри, он руками делает такие движения, как будто белку ловит.

— Лев, тебе счет принесли. Ты платить будешь? — пришла я на подмогу к Люське. — А то охранники сейчас милицию вызовут.

Слово «милиция» подействовало на Льва, как ледяной душ, и он тут же опомнился:

— Не нужно милицию. Я плачу. Только пусть они торт с ведром завернут.

— Да как я это заверну? Это же нереально, — взмолилась Люська.

— Хорошо. Тогда мы у вас столик на колесиках арендуем. Так повезем.

— Куда?

— Ко мне в гостиницу. А завтра, как выспимся, привезем обратно.

— Не положено.

— Да у нас уже давным-давно все положено.

Пока Лев изучал счет, я встала со своего места и направилась к столику, за которым сидел Пётр Петрович.

Глава 16