С/С том 1. Лечение шоком. Легко приходят - легко уходят. Ясным летним утром

— Чтобы получить независимость, — сказал я, приноравливаясь.

— Точно, — Джонсон улыбнулся. — Прежде всего — независимость. Что ж, об этом я позабочусь. Теперь, в пятьдесят пять лет, я хочу немного отдохнуть. Если ты будешь здесь, мы с Лолой время от времени сможем ездить в Вентворт. Твоя помощь нам будет кстати.

Но в его голосе прозвучала нотка сомнения, и это заставило меня внимательно посмотреть на него. Он говорил как человек, который не вполне верит своим словам.

Мы проехали мимо большой вывески:

СТАНЦИЯ «ВОЗВРАТА НЕТ»

ВАС ПРЕДУПРЕЖДАЕТ!

ЗДЕСЬ ПОСЛЕДНЯЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ЗАПРАВИТЬСЯ НА 165 МИЛЬ!

ЗАКУСОЧНАЯ, РЕМОНТ. СМАЗКА.

Станция обслуживания была яркой и веселой. Дорога здесь выложена по краям белыми камнями. Возле бензоколонки клумбы с самыми разными цветами. За ними — длинное низкое строение, наверное, закусочная. Дальше находилось бунгало: голубые окна и кремовая дверь.

— Приятное место, — сказал я.

Джонсон просиял.

— Рад слышать это от тебя! А вместе мы сможем сделать его еще лучше. У меня полно планов, но до сих пор все приходилось делать одному.

Он открыл дверцу машины и выпрыгнул. Я вылез вслед за ним.

Единственное, что меня удивило: нас никто не встречал. Услышав сигналы и шум машины, жена должна была появиться на крыльце. Но ее не было. Прибытие Карла Джонсона, казалось, никого не взволновало, и я отметил это.

Джонсон был спокоен. Он подтолкнул меня к хижине:

— Иди прямо туда. Тебе надо умыться и побриться. — Его дружеский толчок чуть не свалил меня с ног. — Ты голоден? Я что-нибудь приготовлю. А ты займись собой. Когда оправишься, приходи в закусочную.

Я пошел по дорожке к хижине. Открыл дверь. Передо мной была уютная, хорошо обставленная гостиная. В углу стоял телевизор. К гостиной примыкала крошечная спальня. Я разделся и прошел в ванную. Мытье и бритье не отняло у меня много времени. Я вернулся в спальню и посмотрел на себя в зеркало, висевшее на стене. Все-таки усы меняют лицо. Я все еще боялся, что за мной охотятся. Если в газетах и были мои фотографии, то теперь меня вряд ли кто узнает.

Я вышел на порог. Длинная извилистая дорога исчезала среди холмов, а с обеих сторон ее расстилалась пустыня — голая, горячая и безлюдная. Это давало мне чувство безопасности. Полиция, должно быть, ищет меня в Окленде или в одном из других больших городов. Я был вполне уверен, что ей ни за что не придет мысль искать меня здесь.

Я направился в закусочную. Возле стойки стояло десять табуретов, а у стены — пять столиков для тех, кто хотел поесть, не торопясь. Бутылки с пивом и содовой, под стеклянными колпаками — пироги: вишневый, яблочный, ананасовый… Там были также салфетки, приправы, ножи и вилки. Все безупречно чистое. На одной из стен висело меню, написанное четким и аккуратным почерком.

Сегодня в ассортименте:

Жареный цыпленок

Телятина

Бифштекс

Пироги с фруктовой начинкой

Через полуоткрытую дверь донесся запах жареного лука, от которого у меня потекли слюнки. Только я собрался войти и заявить о себе, как услышал голос Джонсона.

— Но, послушай, Лола… Ты не должна так много работать. Я знаю, что творю. Этот парень позаботится о делах, а мы с тобой сможем пару раз в неделю съездить в Вентворт. Я не люблю, когда ты ездишь туда одна. Не дело для женщины ходить в кино без мужчины, да еще в таком городе, как Вентворт.

Ему ответил резкий голос:

— Не вижу ничего странного…

Лола говорила с сильным итальянским акцентом.

— Ты замужняя и порядочная женщина. А в Вентворте есть парни…

— Ты хочешь сказать, что в Вентворте я провожу время с кавалерами, так?

— Конечно же, нет. Я просто говорю, что это нехорошо. Джек поможет нам, и мы будем ездить в Вентворт вместе.

— Я знаю одно — посторонних здесь быть не должно! Тысячу раз говорила тебе об этом!

— Я помню, но ты не права. Нам нужна помощь. Сколько раз ты вставала прошлой ночью? Шесть, а может, семь? Ты должна спать спокойно. Парень даст нам спокойный сон и свободу. Разве ты этого не хочешь?

— Сколько раз я должна тебе говорить? — ее голос был сердитым и взволнованным. — Я не хочу здесь чужаков. Кроме того, ведь не задаром же он будет работать? С каких это пор ты начал разбазаривать деньги?

Меня обеспокоила ее интонация. Лола говорила мстительно и очень зло.

— Да перестань же вопить! Давай дадим ему срок.

Если он тебе не понравится, что ж, тогда избавимся от него. Но мне кажется — ты оценишь Джека. И хватит об этом. Как насчет поесть?

— Почему ты считаешь, что ему можно доверять? А не думаешь ли ты, что, пока мы будем в Вентворте, он хапнет наши деньги и удерет? С каких это пор ты стал таким доверчивым?

Пора бы дать знать о моем присутствии. Я на цыпочках вернулся к двери и стукнул ею, потом, тяжело ступая, подошел к прилавку.

— Кто-нибудь есть здесь?

Сердитые голоса тотчас смолкли. Джонсон вышел из кухни. Его толстое добродушное лицо было красным, а в глазах читалась растерянность.

— Это ты?

Он глянул на меня немного встревоженно. Но понемногу стал успокаиваться и обрадовался, когда рассмотрел, что я выгляжу довольно прилично.

— Хорошо. Ты нашел в хижине все, что тебе нужно?

— Все отлично. — Запах жареного лука, буквально, сводил меня с ума. — И здесь тоже здорово! Ну и живете вы, мистер Джонсон!

Хозяин в ответ кивнул, но без особой гордости. Я понимал, что он все еще взволнован.

— Да, здесь неплохо. — Глаза его смотрели мимо меня. — Я думаю, ты хочешь поесть. Пойду посмотрю чего….

— Не беспокойтесь обо мне, мистер Джонсон. Скажите, где что лежит, и я справлюсь сам.

— Подожди, я поговорю с женой.

Он был так растерян, что мне даже стало жаль его. Джонсон снова пошел на кухню. В это время пыльный «паккард» остановился возле бензоколонки, и шофер нажал на гудок. Джонсон вернулся.

— Разрешите, я займусь машиной, — мне не терпелось себя проявить.

— Я сам, не спеши. Успеешь еще приняться за работу, когда поешь.

Хозяин вышел, а я услышал шум за спиной и оглянулся через плечо. В дверях стояла женщина. Я повернулся к ней. Миссис Джонсон с любопытством уставилась на меня.

Ей было лет тридцать. Холодные зеленые глаза и кожа цвета слоновой кости. Густые рыжие — тициановые — волосы небрежно заколоты, рот слишком велик, а губы толстоваты… Нет, не красавица. Скорее, самка — чувственная, привлекающая мужчин. И меня тоже. На миссис Джонсон был белый накрахмаленный, плотно облегающий халат. И, вполне очевидно, ничего под халатом. Это обстоятельство меня взволновало больше всего.