S-T-I-K-S Художник в улье

Мы с Мультиком аккуратно вышли, стараясь не наступить на свои же заготовки. Мультик в любой момент может мгновенно достать пистолет, у меня кислота всегда с собой, так что, сумеем их озадачить, если что выкинут.

– Ох, грёбаный свет, вы кто такие? Не подходите ближе. Говорите, что здесь происходит, где мы, и чем здесь заняты вы? И что это там валяется? Мне это кажется? Это...

Он ошалело пошёл по дороге вперёд.

– Стой!
– неподобающе, опасно громко крикнул я, он чуть не наступил на "сюрпризик", - Здесь столько нехорошего на дороге раскидано, не ходи дальше!

– Ясно-понятно. Вы, мать вашу, суки, террористы! А вы знаете, что за это бывает? Ну-ка подошли!

Он попёр на нас. Но Мультик мгновенно подавил его порыв, достав пистолет. Тот опешил. Мигом подобрался снова, заорал:

– Пневмат свой убери смешной, или я тебе его...

Тут вмешался я, сняв с плеча арбалет, и он как ни странно, вопросов не вызвал.

– Спокойно. Просто выслушайте. Я вам кое что покажу, после, Мультик расскажет вам сказку-быль. Поверите вы или нет, нам похер.

– А почему это, я расскажу?
– возмутился Мульт.

– Потому, что я буду доделывать машину, не собираюсь задерживаться здесь из-за этих. А ты можешь одновременно работать языком и глазами, мне это сложнее.

– Вы чё там трёте? Свои смешные делишки будете доделывать в милиции, отмазываясь от прокурора!

– Если что, гаси его, ругать не буду. А вы, товарищ капитан, и товарищ лейтенант, пойдёмте, покажу вам плод любви Джейкоба и Эдварда. Идём по обочине!

Я подвёл их к трупу лоторейщика, который и заметил Капитан. Мы, когда его завалили, не смогли оттащить его в сторону, тяжёлый.

Они охренели. Лейтенант выразил вслух сомнения:

– Да это грёбанный манекен!

Я потыкал в него ножом в трёх местах, показал разводы на лезвии, предложил потрогать, отрезал мизинец с когтём, протянул лейтенанту:

– Нате, на память, пиво будете открывать. Вон там где этот куст, пройдите двадцать- тридцать метров в лес, лежат ещё манекены, уже слегка испортившиеся, задержались мы здесь. Будете дальше делать громкие звуки, увидите много живых манекенов, настолько много, что удивиться не успеете.

Лейтенант крутил коготь в руках, понюхал его, скривился:

– Как будто сырое мясо вороны, что жила, питаясь дарами помойки.

Капитан молча склонился над лоторейщиком, оттянул, не веря, кожу его щеки, с омерзением вытер пальцы об землю и о штаны, попытался придвинуться к пасти, тут же отшатнул лицо от смрада.

– Нахер, очерстветь, выглядит словно настоящий. Но я вот не могу поверить, просто нафиг не могу. Ладно, хутор с вами, рассказывайте, я послушаю. Край как интересно ваши объяснения выслушать.

От рассказа лица у них вытянулись, после, вновь обрели недоверчиво-насмешливое выражение. Последовали соответствующие комментарии, в том же духе, указывающие на нашу умственную неполноценность и требующие альтернативных объяснений, которых, разумеется, с нашей стороны не последовало, кроме новых доводов "за". Обычная реакция.

Мы вернулись к стоянке их машины. Из окна буханки показалась голова молодого парня в кителе, спросившего:

– А почему мы не едем?

– Ты вообще заткнись там!
– сержант подошёл к буханке, грубо задвинул его голову обратно в окно.

Мне это не понравилось. Себя вспомнил. Мало ли, что он там натворил, руки при себе.

– А что он сделал?
– спросил я.

– БТР сжёг, в наряде! Хотел покушать горячего и развёл огонь, вспыхнула маскировочная сеть. В Дисбат везём.

Я невольно хохотнул, представив эту ситуацию. Мультик так вообще заржал, никого не стесняясь:

– Ай-я-яй! Не стыдно тебе? А как ты подал сожжение БТРа, горячим?

В мозгу непроизвольно всплыли ироничные мысли о том, что пойдёт БТРу больше: покрышки натёртые гуталином, или копоть на бортах? Наболело у меня.

Весь этот тошный показной марафет, призванный удовлетворять непонятно кого - вот что ценится, а не подготовка солдата, он уборщик и клоун, вроде Бенни Хилла.

В то время, как жители, призванные из средней части страны, проходя военную службу, протирают "чиркаши", красят траву, стригут её маникюрными ножницами, хоронят "бычок", занимаются прочим бредом, лишь бы их со смазкой, а не без неё, в это же время, жители, призванные из южных окраин этой же страны, могут хоть танцевать лезгинку, чувствуют себя, словно в подростковом лагере, а командиры, разве что в ладоши им не прихлопывают, задавая ритм. Привыкли, никто не задаёт вопросов, наподобие: "Это какая-такая религия не позволяет вам мыть туалеты и ходить в наряды, как это делают все? И где это написано в священной книге, покажи? В смысле, вы мужчины, поэтому вы делать этого не будете? У вас что, только ваши любимые женщины туалеты моют, так у вас принято?
– примерный набор слов нормального командира, на просьбу о чьей-то исключительности. Вместо этого, дядя со звёздами, достаёт язык, засунутый в тёмное место, чтобы произнести им - "ок", и потакает просителям.

Интересно, что будет, когда вырастут современные мальчики и станут командирами, их вообще, в колесницу запрягут, и будут ездить на них? Каменный меч он собирает в "Майнкрафт", в режиме выживания...

Я ни грамма не уважаю этого человека в погонах, которого вижу сейчас. Врят-ли он исключение из того правила, о предвзятом отношении, не похож он на исключение, и ведёт себя как долбоклюй. Он такой крутой только со своим непосредственным соседом по северной географии. С южанином он бы так себя не вёл, даже если тот что-нибудь и выкинул.

– Вы с ним не грубите. Здесь, под вашим командованием может быть хоть дивизия БТРов. Если сумеете завладеть ими и удержать.

– Да ну?

– Опа! Вот и живой манекен пожаловал, весьма вовремя, ато здесь кто-то сомневается!

Мультик, не спускавший взгляд с экрана планшета, довольно осклабился.

– Давайте отойдём назад по дороге.

Словно актёр на сцену из-за поворота на дорогу вышел лоторейщик.

Опасная тварь без огнестрела, но только не в нашей ситуации.

Я потянул со спины сложенное копьё, разложил, защёлкнул, положил на землю с правой стороны от себя. Вспомнил, что забыл закачать в него давление и новый раствор после последнего применения, мысленно навешал себе.

Взведённый арбалет направил на угрозу.

Он наступит на что-нибудь, не может пропустить почти двести метров острого барахла. Хотя, вчера был такой, который нас удивил, матёрый, чуть не доставал до топтуна, но мозгом явно его превосходил. Наступив один раз на донышко, пошёл тогда по обочине.

Заражённый заметил меня, прибавил ходу. Я ждал.

Есть! Нашёл пяткой саморезы. (*ред.). Те не подвели, острые, углеродистые, всегда срабатывают, резьба набирает на себя много хлопьев, занося всё это добро в рану. Дальше он шёл покачиваясь. Упал, удачно нашёл глазом следующую ловушку.