S-T-I-K-S Изолированный стаб

Мы их заметили гораздо раньше, но, чтобы не вспугнуть, аккуратно вышли, разумеется, наведя на них стволы, а они своё оружие подняли больше от перепуга. Понятно, что если бы мы хотели их завалить, то давно бы это сделали. Нас сразу известили, что они хорошие и что без их помощи мы броневик, именно так они его гордо называли, не запустим, потому что он поломался.

Ещё до того, как мы вышли, я немного разъяснил обстановку подросткам и строго-настрого приказал молчать при любых обстоятельствах. Мне так и не удалось посчитать, сколько у меня имелось ценностей, но понятно, что больше десятка чёрных жемчужин и по сотне или даже по полторы споранов и горошин. Светить таким богатством нельзя категорически.

Я начал переговоры. Мы погорельцы. Вот так же ехали, так же сломались, только не на вот этом вот чуде-юде, а на нормальной бронетехнике, всё-таки около пекла. Услышав это, парни быстро переиграли свою поломку под военную хитрость. Мол, всего пару гаек открутить, карбюратор продуть, и он снова поедет, а то тут, понимаете ли, всякие ходят, нельзя без военных хитростей, а то завалят.

Подростки молчали, им вообще было невдомёк, как можно что-то брать с потерянной группы, которая в одних бронетрусах вышла из пекла. В их понятиях, если ты встречаешь нового человека, нуждающегося в помощи, с себя можно снять последнюю бронепластину со скафандра и отдать, а за то, чтобы довести до щит-поста — это они так блок-посты называют, брать что-то и требовать — это вообще не укладывалось в голове. Начался торг.

Я как житель большого города, не так чтобы богатый, но и не бедный, очень хорошо понимаю: если сельчане полюбили футболки с большой золотой надписью «Армани» за их дополнительные карманы, блестящие аксессуары и неопределённый размер, который позволял одну и ту же футболку носить маме, дочери и иногда бабушке, то это не значит, что над сим шедевром трудилась именно семья Джорджио. Вот также скептически надо относиться к производству местных крафтеров. Да, первичные признаки говорят о том, что это именно броневик, но, присмотревшись поближе, понимаешь, что данный экземпляр является творением далеко не велико-гениальных мастеров.

Этот был настоящий дрышпак и имел одновременно все недостатки как пулемётного пикапа, так и тяжёлой бронемашины. Медленный, гремящий на всю округу, имеющий такие дыры в бронеплитах, чтобы надо было быть полным идиотом, чтобы не воспользоваться приглашением отведать вкусного экипажа. Туда не то что лапа шустрого элитника залезет, туда бегемот может неторопливо ногу засунуть. Колёсное нечто было оснащено двигателем, явно тарахтящим, отработавшим все ресурсы. Каждый день на кластеры прилетает сотни тысяч новых машин, джипы, грузовики, да чё только не прилетает. У меня в мыслях не было, что кто-то будет чинить мотор. Откручиваешь старый, ставишь новый, а тут нет — при мне его даже ремонтируют. Так делают только с броней: там просто так моторчик не переставишь.

Обычно изготавливают съёмные корпуса на бронемашины. Откручиваешь сотню болтов, перекидываешь корпус с одного джипа подходящей модели на другой, и у тебя новый, заправленный броневик, а тут — доходяга.

И всё это выдавалось за круто обставленный, оборудованный по последнему слову техники вездеход, который хоть сейчас готов пройти сквозь пекло. Ага, у них в мозгу не укладывается, кто к нам сквозь пекло проходит и какие у них вездеходы. Кстати, реально ходят. Если они вездеход нео увидят, то адреналина столько выделится, что ремни на штанах не выдержат.

На хорошем покере врут все. Они беззастенчиво врали, что бронеласточка довезёт нас куда надо, а мы врали, что недостатков не видим и что сие творение вполне боеспособно. Интересно, сколько Безумному Максу надо выпить, чтобы посчитать это чудо достойным для перемещения по пустыне, а у нас тут кластеры, пекло. Тут такие ребята захаживают, что им это на один зуб, но деваться некуда.

О! Нашёл подходящее определение — «Что выросло, то выросло». Как там у Гагарина: «Поехали!»

Как я уже говорил, последние несколько вылазок в составе штурмовой группы нео, которые мы были в положении пешком, на наш отряд достаточно часто нападали заражённые. Я аккуратно подбирал спораны и горошины. Это у меня привычка с нашего, очень бедного ресурсами кластера. Новые люди себе оставляли совсем немного споранов и красный жемчуг, а мне отдавали всё остальное, а я аккуратно хомячил в карманы разгрузки. У меня на кармане была до неприличия большая сумма по меркам Стикса, но светить ей я, разумеется, не собирался.

Я бы с лёгкостью отдал десяток чёрных жемчужин за возможность довезти нас в безопасности, с гарантией, до какого-нибудь крупного стаба, но здесь их не было. Тут чистый фронтир и показывать богатство нельзя. Поживиться на дурочку здесь хватало любителей и не исключено, что эти, на кривом броневике, были одними из них. Нео я строго-настрого приказал молчать, и мои недоросли, втянув языки, смотрели за моим спором. Происходящее для них было непонятным.

Я торговался с пеной у рта, хвалил, ругался, возмущался, выпучивал глаза, а мне в ответ делали то же самое. Счёт шёл за каждый километр, за каждый кубический сантиметр объёма и миллиметр площади в бронированном дрышпаке. Я убеждал, что мы лёгкие и горючка здесь ничего не стоит, а мне говорили, чтобы до горючки доехать, надо ещё горючки потратить.

В итоге сошлись на десятке горошин, разумеется, четыре сейчас и шесть потом, двух десятках споранов, вай, отобрали всё, что было, и по приезду ещё пять. Не всё отобрали? Считайте, что их нет, я их не считаю, они резерв на чёрный день. Обойму патронов и ещё шесть патронов, и ещё одну обойму от Макара, прям полную обойму, если они это сделают в течение двух дней. Ещё и гранату, и ни фига не древняя. Каждая вещь имеет, кроме функциональной ценности, ещё и историческую. Хорошо, короеды, будем считать только функциональную, но тогда из обоймы «Макара» я два патрона выщелкну обратно.

Кормить? Кормить будут, но за дополнительную плату. Ты же понимаешь, чтобы до еды доехать, надо ещё бензина потратить, ну и, разумеется, еды тоже потратить. А то, что в каждом ларьке её полно, так ты пойди и найди, чтобы свежая была, а за дополнительную плату к дополнительной плате они именно такую и достанут. Но ты же сам понимаешь, до неё надо ещё доехать, и ещё бензина, и ещё еды потратить, и абы что не возьмёшь.

Вымотанные жарким спором, но довольные результатом мы начали грузиться внутрь.

Перед тем как начать движение, нам на нарисованной на бумажке карте пояснили, что наш маршрут будет тяжёл и долог. Тот, кто рисовал эту карту, вероятно, имел о картографии слабое представление и наверняка был альтернативно одарённым.

Мехводы меня откровенно поразили. Жизнь этого удивительного создания, громыхающего, с огромными дырами в броне, ревущего мотором и ломавшимся на полном серьёзе ещё пару раз, подчинялась другим правилам. Водилы очень точно знали границы черноты, отделяющей пекло от фронтирных кластеров. Они фактически использовали тактику — вынырнул, схватил, что плохо лежит, и опять в густые лабиринты черноты. С одним крупным заражённым они могли справиться, может, даже с парочкой крупных и десятком бегунов. Тут, кто не мог десяток бегунов завалить, вообще не жили — нисколько.

На моё удивление мы довольно долго блукали, объезжая по три раза одну и ту же полянку с берёзками, но потихонечку продвигались. На нас, конечно, косились, но заработок дороже, и повторяли, что бронеласточка требует особого обращения и абы кого за рулём не потерпит. Кто бы сомневался.

Один раз оказались между двумя полосками черноты, видимо, такой же злой, как наша. Я их отчётливо видел. Сильная очень. Наши таксисты вынули мешок с гайками и болтами, вот не шучу, как в «Сталкере», который я, кстати, читал ещё в первом издании, и потом много книг по игре выходило, но уже по новой, с ядерной катастрофой, лет через тридцать позже, и начали прикидывать дорогу. А потом, чтобы определить границы до сантиметра, использовали заранее приготовленные палочки, которые разорвало в точности на границе аномальной зоны. Наши извозчики их на дорогу укладывали.