S-T-I-K-S Изолированный стаб

— Пошли! Пошли! Чего стоим, жопы мнём? Пошли!

Мы побежали. Очень непривычно, когда тебя никто не обзывает демократом. Волокли пулемёт обратно, миновали несколько поворотов и остановились по команде.

— Рты открыли! Все рты открыли! Подрыыыыыв!

Буууууммммм! Стены дрогнули. Очень хорошо долбануло. Давление воздуха подскочило, заглушив звуки.

— Глаза! Глаза! — сквозь звон в ушах я слышал очередную команду.

Им тоже повезло с главнокомандующим. Закрыл глаза, рот и зажал для верности рукой нос. Почувствовал, как плотная стена пыли и мелких камушков прошла по лицу и участкам открытой кожи. Запоздало пришла в голову умная идея — вытащил из кармана рюкзака небольшое полотенце, которое я носил, чтобы вытирать руки. Приложил к лицу и вдохнул через него. Надо было ещё очки с собой прихватить. Кстати, многие мастера именно так и сделали. Через узкие щёлочки глаз сквозь пылевое облако было видно, как суетятся в рабочих очках люди, похожие на первобытных лётчиков с аэропланов. Все двигаются, перетаскивают оборудование, приходят в себя, помогают друг другу.

— Чего замерли? Пошли, пошли! Это ненадолго, они сейчас его отроют, — уже орал кто-то из командиров.

Дальше я уже больше мешал, чем помогал, кашляя пылью и ничего не видя, но честно пытаясь причинять помощь.

Меня тронули за руку:

— Идёмте. Вас собирают.

Мужчина в панорамном противогазе, с ружьём за спиной и висевшим на груди РПК со сломанным прикладом, который я раньше видел у Моси, протянул мне белый тряпочный респиратор и строительные очки, у которых были заклеены изолентой вентиляционные дырочки.

— Сейчас мы третий погрузчик уже отправляем, возьмём, сколько сможем утащить, и будем весь центральный проход взрывать. Уже заложили четыре снаряда. — Бубнил противогаз.

— Так Круг говорил, что у вас один снаряд?

— Не, он говорил, что есть снаряд. Снаряды есть. Только взрывать мы их не можем и взрывчатку достать не можем, она свои свойства теряет. Взрывчатку мы только с блоков динамической защиты сплавляем.

В большом просторном туннеле, разрезая сплошную стену пыли, игралось лучами несколько фонариков. Подойдя ближе, я увидел силуэты. Все наши уже были здесь. Несколько бойцов с автоматами зыркали по сторонам, а на станке стоял «Утёс». Мося что-то говорил по рации, по висевшей на ухе гарнитуре. Увидев меня, он заулыбался сквозь панорамное стекло противогаза.

— Добрая Милая Крёстная, только тебя ждём.

Показал жестом, и ворота начали раздвигаться. Огромные створки разошлись ровно так, чтобы наши квазы пролезли.

— Может, всё-таки возьмёте «Утёс»? У нас ещё и один РПО из ваших остался, — предложил Мося.

— Не надо, он легче КПВТ, вам нужнее. Теперь вы патронов наделаете, — я показал жестом, что решение окончательно.

Мося пожал плечами. Подошёл ко мне:

— Возвращайтесь. Вы только обязательно возвратитесь, мы вас будем ждать.

Я улыбнулся как мог широко, хотя в респираторе и не видно, и ответил:

— Таки да.

Мне в ответ тоже улыбнулись и крепко пожали ладонь.

— Спасибо. Спасибо вам.

Мося подошёл, пожал руку Батюшке Айболиту, говоря своё спасибо, затем обнял наших женщин. Квазам пожал руку и похлопал по предплечью.

— Всё. Идите. Мы тут всё взрывать будем. Завалим весь этот проход, а потом будем уходить и ставить решётки. Всё, что ещё сможем завалить, то завалим. Спасибо. Только вы обязательно возвращайтесь. Голодную Настеньку вы найдёте. Вы обязательно найдёте. Она должна пройти, либо уже прошла, либо вот-вот пройдёт.

Ворота задвигались. Мося, нарушая свой имидж спокойного человека, кричал:

— Только обязательно возвращайтесь, даже можете своего этого, бродячего приводить. Даже его.

Тяжёлая створка задвинулась, мы остались в темноте и чистом воздухе. Я снял изрядно запотевшие очки и респиратор. Абсолютная звенящая тишина.

— Болты крутят. Теперь с этой стороны уже не откроем, — проговорил Батюшка Айболит.

— Так и договаривались.

— Да, согласен.

Я, конечно, звука закручивающихся болтов не слышал, но раз рукопашник сказал, что закручивают, то наверняка закручивают.

Глава 61 Тотошка

Настя Лёня заурчали. Они нашли следы огромных когтистых лап и двух маленьких детских ножек, которые протопали буквально вот-вот. Меня и Сестру Асю, как самых кривоногих, просто взяли в охапку и, не спрашивая нашего мнения, понесли на руках. Мы побежали по проходам.

«Ррыыыррррррррр», — раздалось на весь тоннель, как будто горластый лев рычал в пустую бочку, которую поставили в пустой железнодорожной цистерне.

Нас с Сестрой Асей также неожиданно десантировали на пол, как и поднимали. На нас рычал танк. Полтора метра в холке, покрытый, как и говорили мастера, бронеплитами, которые защищали элементы динамической защиты. Прямоугольники из серого матового металла чередовались с зелёными. Они располагались вперемешку, поставленные мастерами. Изделия советского военпрома удивительным образом совпадали по габаритам и креплениям с видавшими виды родными.

Чуть пригнув передние лапы и наклонив голову, смотря прямо на нас, Тотошка скалил в открытой пасти огромные, сантиметров по двадцать пять клыки, и передние лапы в нетерпении подгребали, скрежеща по грязи и бетону когтями. Разумеется, никто другой это быть не мог. Недобрые оценивающие глаза внимательно рассматривали нас. Между стеной и зверюгой уже протискивалась Голодная Настенька с весёленьким рюкзачком на плечах.

— Тотошка, фу! Дружить! Мама! Папа!

Животное совсем по-щенячьи приняло команду, вытянуло шею и ещё сильнее пригнуло голову, смотря на нас снизу вверх. Это было не просто для полутора метров в холке. Присев на все лапы, виляя хвостом, покрытым кольцами из серого металла, пёс направился к нам, явно готовясь облизывать самым слюнявым способом.

Голодная Настенька продолжала рассказывать, обнимая папу с мамой. Родители урчали, а я, всё-таки, наверное, бесчувственный чурбан, пытался допытываться до ребёнка:

— Голодная Настенька, как же ты всё это время ходила? А вдруг бы кто совсем большой был? Тут полно заражённых.

— Маленьких Тотошка ловил, он большой, ему много кушать надо, а тех, кто совсем огромадные и здоровенные, я прогоняла.

Я ещё раз посмотрел на Тотошку. Да-а-а. Внутренний ряд клыков на доращивании, а внешний ряд клыков армирован и протезирован стальными накладками. Если сделать химический анализ, наверняка молибдена и вольфрама в этом сплаве больше, чем железа, а то, может, железа и вовсе нет. Скорее всего, это детская фантазия. Вот выходит Голодная Настенька и говорит: «Пошёл отсюда! А ну пошёл, пошёл отсюда. Фу!», а развитые твари не тупые. Сзади Настеньки стоит её питомец. Рубер в своей голове прикидывает, что всё-таки не его это размерчик, проще найти кого-нибудь поменьше. От маленькой девочки толку что? Так, на один зуб. Тварь зло урчит и убегает. После нескольких таких героических достижений Настенька уверена, что именно она больших и страшных заражённых прогоняет. Я продолжил занудствовать:

— Эу, бригада, что хотели, мы сделали. Теперь надо спокойно найти укромное место, осмотреться и решить куда идти.

— Да, согласен, — поддержали со стороны Святой Церкви.

— Тогда эльфы в разведку. Тотошка, а ты знаешь куда идти?

Эль-Маринель ускакала в ответвления туннелей, а животный, громыхая бронёй, радостно запрыгал передней частью тела, показывая, что он нас хоть сейчас поведёт куда угодно. Пожалуй, нам с Батюшкой Айболитом самим что-нибудь надо для отдыха подобрать, быстрее будет. Через десять минут наш тоннель сменился старой заброшенной траншеей, вырытой для чего-то строителями, но забытой и уже заросшей травой. Края этого углубления оберегала злющая чернота. Такие выходы на поверхность к свету не редкость. Был яркий день, и солнце светило практически отвесно. После темноты подземелий даже бойцы жмурились, как коты.

Вскоре канава привела нас к большому котловану, в котором росло довольно много небольших деревьев с ободранными верхушками. Всё, что касалось черноты, разрывалось в клочки, но деревья упорно тянулись к свету. Каждый порыв ветра щёлкал маленький разрыв, и листик или веточка осыпались кучкой клочков. Вся земля здесь была покрыта преющим ковром из рваных древесных остатков. После сквозняков подземелий тёплый ветер радовал несказанно. Солнце. Отличное освещение. Что может быть лучше для удовлетворения любопытства? Отпихивая друг друга, как утки на кормёжке, мы со Святым Отцом набросились изучать наше новое домашнее животное.