S-T-I-K-S. Цепные псы

– А как же это?
– Артём потрогал свой крылатый обруч.

Его снимут с вас, как только внутренний отдел сочтёт вас благонадёжными. Вам нужно уяснить, что в этом мире важна надёжность человека, как личности и как воина. Тогда, у вас будет возможность продвинуться вверх по служебной лестнице и получить соответствующие привилегии. Самые достойные из нас, старожилов, часто бывают во внешнем мире. Но что бы заслужить такую честь, нужно пролить немало крови за наше дело. Я носил, браслет доверия, как у нас называют эти штуки, два года. И только от вас зависит, когда вас припишут к благонадёжным. И мой вам совет, отнеситесь серьёзно к вашей службе. Сейчас вы не в состоянии понять, что вам повезло, но со временем все вокруг станет привычным. И вы поймёте, что здесь и есть настоящая жизнь для настоящих мужчин. За много лет, я повидал много новобранцев, но с вами мы сработаемся. Я это нутром чую.

С этими словами Чёрный достал трубку коммуникатора и вызвал некого Прохора.

– Ещё одно.
– Добавил капитан, пока Прохор не ввалился в кабинет.
– Ваше прошлое это ваше личное дело. Ребятам из отряда скажете только то, что сочтёте необходимым. Они будут судить вас, какими вы есть, а не кем вы были. Ваш авторитет начинается с порога этого кабинета. Удачи!

С последними словами капитана раздался короткий стук в дверь и на пороге появился невысокий мужичек лет шестидесяти с лукавым выражением лица. Пышные усы под носом картошкой и прищур серых глаз придавали ему плутоватый вид.

– Разрешите, товарищ капитан.
– Прохор говорил с ярко выраженным западно-украинским акцентом.
– Вызывали.

Вызывал, Прохор, вызывал.
– Откликнулся Чёрный.

– Вот пополнение прибыло, с большой земли. Прошу любить и жаловать. Проводи ребят в их апартаменты и заодно обрисуешь обстановку. У них, наверняка, тьма вопросов. В общем, не мне тебя учить детей строгать.

Будет сделано, ваше благородие.
– С ухмылкой козырнул Прохор.
– Пошли ребята. И не переживайте так. Не вы первые, не вы последние.

Когда за их троицей закрылась дверь, оказалось, что вокруг них собралось с десяток бойцов. Артёму кто-то всунул в руки эмалевую кружку.

– Держи, браток, поможет собраться.
– Произнёс незнакомый старлей с понимающим взглядом. От кружки исходил запах самогона. Такие же кружки он заметил у своих товарищей.

Артём зажмурился и влил в себя стопку жгучей жидкости. Жар рванулся по жилам, растапливая ледяной комок, где-то в районе живота. Раньше Тропов его и не замечал. Приятное тепло ударило в голову, снимая напряжение.

– Ладно, ребятки пошли, покажу ваши койки, а заодно погутарим о житье-бытье. У вас наверное от вопросов языки чешутся.

Погутарить не получилось. Потому как за их спинами хлопнули с железным лязгом массивные двери карантинного карцера. За каждым своя дверь узкой камеры. Зачем все это, было не понятно.

Да и разбираться не было никакого желания. Голова гудела растревоженным ульем пчёл и тошнило, как на каком-то там месяце беременности. Хотя беременный капитан ВДВ - та ещё хохма.

Артём упал на откидную койку камеры, не задумываясь о странностях.

Утро вечера мудрёнее. Даже если хрен поймёшь, где тут утро, а где вечер.