S-T-I-K-S. Игры на выживание
Шрифт:
Зеленый корпус боевой машины муров выровнялся, выехав наверх, и их стрелок сразу же открыл огонь, даже не завершив толком поворот башни и прицеливание. Дикарь увидел стремительный росчерк трассеров, и в мгновение ока чуть правее их машины тяжелые пули забарабанили по металлу. На краю поля зрения мелькнула замершая на дороге размочаленная в хлам ярко-красная легковушка, но он ни доли секунду не зациклился на этом. Все его внимание было поглощено совмещением точек мушки, целика и открытого правого бронещитка на БРДМ, за которым, казалось, он даже разглядел перекошенное лицо водителя муров. Справа, опасно близко, фырнуло что-то тяжелое, по кузову кабины, за его спиной словно ударил железный лом. В ту же секунду что-то угрожающе грохнуло и заскрежетало под днищем кузова, машину слегка закинуло в сторону, по ее корпусу пошло нездоровое биение. Но Дикарь не потерял концентрации, максимально осторожно выдавил свободный ход спускового крючка
Как оказалось, их приключения на этом еще не окончились. На широкий проспект выскочили три или четыре экипажа полиции, висевших у подбитого бронеавтомобиля муров на хвосте. И в этот раз они были настроены гораздо серьезнее. Как видно, муры смогли их как следует раздразнить, и часть экипажей легко переключила свое внимание с муров на их маленькую колонну. Завывая сиреной и «крякалкой», их нагонял серебристо-синий «форд фокус». Полицейский, высунувшийся в окно правой двери, недвусмысленно целился в грузовик из укорота. Дикарь понял, что тянуть со стрельбой больше нельзя. Штайер зашелестел затвором, гильзы посыпались вниз, пули пробили правое колесо и радиатор «ментовоза». Поврежденная машинка клюнула носом и отправилась в неуправляемый занос. Не удержавшись, человек с автоматом вылетел на асфальт и покатился про проезжей части, угодив под колеса грузовой газели. Что с ним случилось дальше, Дикарь уже не видел, он перенес маркер прицела на следующий полицейский автомобиль, расстреляв его движок под капотом. Поначалу ничего не происходило, но когда он уже решил, что зря тратит патроны, тачка заглохла и застыла на проезжей части. Ехавшие сзади полицейские, не захотели разделить судьбу своих коллег, сбавили обороты и немного поотстали от зубастого нарушителя.
Водители окружавших их машин, оценив перспективы нахождения рядом с опасным грузовиком, резко начали съезжать на обочины и вообще бросаться в рассыпную, истерично гудя клаксонами. Но вышло это далеко не у всех, уж больно густым был транспортный поток.
Дикарь собрался было сказать пару ласковых Бисмарку, который после выстрела из противотанкового ружья, так и не сделал ничего полезного, но увидел, что тот напряженно смотрит куда-то в сторону. Проследив за его взглядом, он ощутил, как у него от ужаса встали дыбом волосы на голове. Нажав кнопку вызова на рации он заорал не своим голосом, в надежде, что его услышит водитель грузовика и Буран.
– Дрон справа, отворачивай!!!
Плоский блин геликоптера завис в воздухе на высоте десятого этажа и прямо сейчас с его подвески один за другим сорвались два огненных росчерка.
Первая ракета пронеслась правее и разнесла в щепки рекламный баннер, висевший над проезжей частью. Полыхнуло огнем, что-то где-то звякнуло, но на этом все. Следующий «подарок с небес» попал в допотопную «копейку» с подслеповатым пенсионером за рулем, который ехал по соседней полосе прямо позади них. Ракета превратила машину в огненный шар, в глазах потемнело от близкого взрыва и Дикаря швырнуло на пол взрывной волной. Завизжала женщина, сквозь звон в ушах он услышал, как на немецком ругается Бисмарк. В глазах двоилось, а в голове стоял непрерывный гул, сквозь который едва-едва пробивались звуки криков людей поблизости. Взрывной волной в кузов закинуло горящее колесо от копейки, дым от чадящей резины ел глаза. Борясь со слабостью и пряча лицо от жара, Дикарь поднял колесо и перекинул его через борт, благо тактические перчатки защитили руки от огня. Тент с левой стороны занялся пламенем, сквозь все увеличивавшиеся дырки в нем мелькало голубое небо. Дикарь поднял болтавшийся на ремне автомат и постарался прицелиться в диск дрона. Линза прицела треснула от удара, видимость была паршивой, но он все равно начал поливать хищный силуэт очередь на весь остаток магазина, в надежде зацепить ненавистный дрон. Через секунду с подвески летающего механизма сорвалась еще одна ракета, их грузовик резко вильнул вправо, уходя от попадания. Водитель явно заметил новую угрозу и старался вытащить их задницу из-под огня. НУР снова промахнулся, угодив в обочину дороги, в этот раз лишь безобидно расшвыряв куски асфальта и грунта в стороны. Кашляя от выедающего глаза дыма, Дикарь снова мучительно-медленно принялся менять магазин, краем глаза увидев, как Бисмарк, до крови закусив губу,
целится в преследующий их геликоптер из своего МП-40. То, что случилось потом, иначе как чудом не назвать – австриец торжествующе завопил, потрясая своим оружием. И было от чего – от диска дрона в разные стороны полетели куски обшивки, потеряв управление, он нырнул за одну из многоэтажек, резко пропав из виду. Машина снова вильнула в сторону, съезжая с проезжей части, попетляла между железными ангарами и встала как вкопанная.Дикарь вывалился из кузова и бросился к двери водителя.
– Огнетушитель давай, бегом.
Парень с фингалом засуетился, пытаясь вытащить красный корпус огнетушителя из крепежа. Дикарь вырвал баллон из его рук, сорвал предохранительную чеку, и принялся заливать пеной уже всерьез загоревшийся брезент тента. К нему присоединился Шут, притащивший огнетушитель из пикапа, и вдвоем они кое-как справились с разгорающимся пламенем. Он отшвырнул использованный огнетушитель и заглянул в кузов. Люди внутри выглядели ошарашенными, испуганными, кто-то надышался дыма и надсадно кашлял, у пары человек была видна кровь и ожоги, но ими уже занималась спасенная им девушка и Бисмарк.
Дикарь осмотрел машину. Кое-где в корпусе зияли дыры от попаданий пуль, веер осколков от близкого взрыва ракеты знатно прошелся по левому борту, оставив на нем впечатляющие следы. Повезло, что на подвеске дрона ракеты несерьезного размера, большие этот скромный летательный аппарат просто не поднимет. Похоже, они больше предназначались для отстрела зараженных, чем уничтожения вражеской техники. Помимо всего прочего, заднее левое колесо лопнуло после попадания из пулемета. Резину покрышки изжевало и сдернуло с колодки. Благо, у Урала колес с запасом, и потеря одного из них хоть и сказалась на ходовых качествах машины, но полностью ее не обездвижило.
Подошел Буран. Он где-то успел словить пулю в левую руку и теперь зажимал рваную рану. Очевидно, Дикарь, слишком занятый собственными приключениями, пропустил что-то интересное мимо себя. Он похлопал себя по карманам и выдернул медпакет, передав его рейдеру. Тот благодарно кивнул и принялся бинтовать руку прямо поверх одежды.
– Чего встали? Дальше не поедем?
– Там твари в город лезут, ни к чему нам их дразнить. Мы едва успели убраться с их пути. Сейчас у муров появится куча других забот. Переждем тут немного и двинемся дальше. Вы как, все живы?
– Вроде кому-то из свежаков досталось от осколков, но я еще толком не смотрел. Уши заложило, звенит так, что слезы из глаз.
– У тебя слева перепонка лопнула, кровь течет.
– То-то я гляжу, с этой стороны ни хрена не слышно. Невезучее оно, второй раз за сегодня прилетело. Такими темпами, боюсь, его и вовсе может оторвать. Вы сами-то как?
– Да патруль прицепился, как клещ, чуть всю машину из «ксюхи» не изрешетил. Зацепил вот немного.
Буран взял в руки трофейную флягу с живчиком, крепко к ней приложился и протянул Дикарю. Он не стал отказываться и сделал несколько хороших глотков. После такой нервной встряски, живчик совсем не будет лишним.
Внезапно ожила рация муров, заскрежетав голосом, который они уже слышали ранее.
– Кто там на моей территории беспредельничает, обзовись. Башмак, Кавказ, Хвост? Кому на жопе ровно не сидится?
– Ну, привет Барсук. Гляжу, ты еще не подох. Как там тебе, у муров, живется, не скучно?
Абонент на другом конце провода ненадолго замолк, после чего заговорил уже совсем другим тоном – не хамовато-быдловатым, а противным притворно-дружелюбным.
– Ба, да неужто это сам Буран к нам в гости пожаловал, собственной персоной. А я слышу, говорок знакомый. Что, решил снова в стронги перекраситься? Надоело по кластерам пустышей гонять?
– Да не льсти себе, я просто мимо проходил, а тут вижу, твои отморозки безобразничают. Вот и наказал их, чтобы не забывали свое место.
– Зря ты к нам полез, Буран, ой зря. У Чертей к тебе еще по прошлым временам вопросы остались, а ты уже новые проблемы нагнетаешь. Сидел бы себе в своей дыре и дальше и не рыпался, зачем приключений себе на задницу искать? Я с тобой специально встреч не искал, по старой памяти, но после сегодняшнего – все, баста. На себя теперь пеняй, за моих бойцов перед Тритоном придется ответить. А как он спрашивает, ты и сам должен быть в курсе.
– Ты, видать, запамятовал, что это у меня к вашей кодле вопросы есть. К тебе, Барсук, вопросы. И я тебя за них рано или поздно спрошу, будь уверен. За Ржавого, за Фараона, а особенно за Аврору. Не забыл еще эти имена, а Барсук?
Человек на том конце провода недобро усмехнулся.
– Берегись, Буран. И за парнишкой своим теперь как следует приглядывай. Сам знаешь, Улей место опасное, сегодня ты жив-здоров и с хабаром, а завтра тебя уже бегуны на кластере схарчили.
Буран скривившись, как от лимона, переключил канал и убрал рацию. Он стоял некоторое время, слепо глядя в пространство, после чего, увидев вопросительный взгляд Дикаря, недобро усмехнулся.