S-T-I-K-S. Игры на выживание
Шрифт:
– Ну, можешь штаны проветрить, мы пока покараулим – сержантик заржал над собственной шуткой, вызвав ухмылки на лицах солдат. Атмосфера немного разрядилась
— Волков, хорош языком молоть, приступить к выполнению боевой задачи. Шутки шутить в увольнении будешь.
— Есть приступить к выполнению боевой задачи — боец прильнул к биноклю, принявшись осматривать местность.
– Неудачное время ты для прогулки выбрал, Шумахер недоделанный. Магнитные бури, погода нелетная, ага. Я гляжу, ты уже вооружился – он кивнул на торчавший за моей спиной дробовик и кобуру пистолета на поясе, причем, без наезда, а, скорее, с одобрением — Ну и правильно, сейчас без ствола ты автоматически превращаешься в ходячие консервы.
Он помрачнел от каких-то своих
— Младший лейтенант Сергей Краско, командир взвода.
Ладонь крепкая, сжал так, что косточки хрустнули. Свой человек.
— Младший сержант в запасе Егор Журавлёв.
— Ну давай, младший сержант запаса, выкладывай, как докатился до жизни такой!
– Да особо нечего выкладывать, товарищ младший лейтенант. Вчера мой самолет потерпел крушение тут, неподалеку, обошлось, обделался легким испугом. Видел вонючий туман. Электричества нет, связи нет. Потом переночевал в коттеджном поселке. Ночью услышал стрельбу, крики. Стал свидетелем, как похожий урод – Егор кивнул на лежащий внизу труп мутанта – убил и сожрал двух моих соседей. Правда, было темно, и я ничего толком не рассмотрел, зато прекрасно слышал. Ну и сходил, проверил потом. Утром пошел на разведку, столкнулся с доходягами – «ходячими». Стал свидетелем обращения человека в «ходячего», и что они нападают на нормальных людей. Нашел машину, по дороге поймал «хвост». Все, если вкратце.
Лейтенант, задумчиво выслушивавший отповедь Егора, сказал:
– Вот видишь, а говоришь рассказывать нечего. Сколько всего за такой короткий срок успел увидеть!
– Так сложно не заметить, когда это все у тебя под носом происходит.
Егор немного помялся, но все, же решил попытаться раскрутить лейтенанта.
– Слушай, Сергей, я, конечно, понимаю, секретность, военная тайна и все такое, но ты можешь хоть чуток подогреть информацией?! А то у меня чувство, словно я в цирк уродов по бессознанке попал! Ни электричества, ни связи, химическая атака какая-то, уроды непонятные по улицам бегают, людей жрут, а сами люди в зомби превращаются. На нас напал кто-то? Что за дичь вокруг творится?
Летеха лишь махнул рукой неопределённо и снова помрачнел.
– Да я сам не больше твоего знаю. Нас ночью подняли в ружье, всех, кто был в расположении, выдали технику, оружие, БК. Мол, боевая один, красный код, приступить к выполнению. На построении нарезали задачу, я у комабата спрашиваю, в честь какого праздника салют, с кем воюем, а он и сам не в курсе. Езжай, говорят, на месте разберешься, ага. Отправили «занять ключевые точки, поддерживая порядок и безопасность на прилегающей территории»!
Последнюю часть фразы он выделил карикатурно-противным голосом, явно кого-то передразнивая.
– Вот мы тут с ночи и торчим, как чирий на носу. Тварей этих непонятных постреливаем да ждем, когда начальство соизволит объяснить, что происходит. Тут вокруг гражданских уже вовсю жрут, а наши высокие чины и не чешутся. Эх, да чего там. Одно могу сказать точно – началось все с того вонючего тумана. Он весь город накрыл, после этого сразу связь упала, начались веерные отключения электричества из-за перегрузки сетей. Ни спутников, ни GPS, ни мобильной связи, закрытые проводные каналы, дальняя связь – ничего не работает. Рации только на коротких частотах и в пределах города, да и то через раз.
Пока лейтенант делился информацией, Егор вынул бутылку с водой и приложился к ней. После дикой погони жажда навалилась на него с новой силой.
– А что насчет помешательств? Видел ведь, с народом фигня какая-то творится, они на других людей начинают нападать. Мало того, трупы жрут. И вот эти образины еще до кучи – Егор кивнул мутантов, преследовавших его – это вообще ни в какие ворота не лезет.
– Траванули нас, похоже, чем-то. Я не спец, но очень похоже на какой-то боевой вирус или вроде того. У людей самочувствие ухудшается, головные боли, сухость во рту, нарушение координации. Потом потеря сознания
и привет. Превращаются в сумасшедших этих, на других людей бросаться начинают. У меня во взводе уже семеро таких, на силу связали. Самое жуткое знаешь что? Похоже, твари эти, что за тобой гнались, раньше людьми были.– Да брось шутить, не смешно ни разу!
Вместо ответа лейтенант просто молча протянул свой бинокль, и направил его туда, где лежали трупы, гнавшихся за Егором тварей. Отрегулировав резкость, Егор обнаружил, что в некоторых из мутантов и впрямь угадывались человеческие черты, разве что морды претерпели ряд изменений, слегка изменился челюстной аппарат, мышцы на ногах увеличились. Да что там, на некоторых даже остатки истрепавшейся и грязной до неузнаваемости одежды сохранилась. От этой картины резко подурнело.
– У меня со вчерашнего дня голова болит, сухость во рту и слабость по всему телу. Думаешь, мы все в такое…в таких обратимся?
И тут стало понятно, отчего лейтенант Краско выглядел таким мрачным. Судя по всему, похожие мысли одолевали его, и уже давно. В ответ он лишь пожал плечами. Сказать тут и вправду было нечего.
– А власти чего?
– Да что власти – согнали всех военных и ментов, до кого смогли дотянуться, типа вот как нас – на патрулирование и контроль территорий – военных на МКАД по ключевым точкам, полицию на улицы. Росгвардию и спецуру на второй периметр по Садовому кольцу раскидали. Это уже под утро. Ночью непонятного много стало происходить, мирняк обращаться начал, силовики сильно пострадали. По рации наши передают, что такая херня, с обращением как у нас, по всем направлениям. Здесь, за МКАДом пока относительно спокойно, но ребята по рации говорят, что в городе обратившихся уже натуральные толпы ходят. Но зато в центре серьезных тварей пока нет, только кто из местных обратился, а они слабые и медлительные, сам, наверное, видел. Серьезные уроды, вроде тех, что мы с твоего хвоста сбросили, как видно, с окраин лезут, причем, исключительно с северо-восточного направления, вот мы их и отстреливаем. Утром, когда массовое обращение поперло, сверху приказ пришел, обращенных в расход, ради предотвращения распространении эпидемии. Сказали, типа не летальными способами локализовать угрозу выйдет ценой слишком больших потерь. Сволочи.
Он со злостью сплюнул на асфальт.
– У меня в «урале» семь моих бойцов урчат. И еще три «трехсотых», пока мы чухнули что к чему. И мне теперь своих ребят стрелять? Так что ли?
Ему стало искренне жаль, этого молодого, в общем-то, парня. Одно дело прикончить «ходячего», вылупившегося из незнакомого человека, как было у Егора, и совсем другое – прикончить того, с кем ты вместе съел пуд соли.
– Я про такое только в книжках читал, да в фильмах видел. У кого такое оружие может быть? Штаты, Китай? Сам как считаешь?
– Да хрен там без бутылки разберешься. Знаешь, что самое удивительное во всей этой ситуации?
– Ну, давай, порази мою расшатанную психику.
– Я разведку отправлял в пригород. За Балашихой нет больше ни хрена. Люберцы, Мытищи, Реутов на месте, а вот ни Ногинска, ни Жуковского, ни Раменок мои ребята не нашли. Как корова языком слизнула.
– Это как так? – у Егора такое в голове не могло уложиться. Куда мог деться кусок пригорода вместе с людьми и строениями?
– А вот так. Лесостепь там теперь. И река. Здоровая такая, вроде Волги в ее нижнем течении – лиманы, болотистый рай. В Подмосковье такого я что-то не припомню. Видно поэтому на дальних частотах тишина.
– Мда. И чего теперь?
– А ни хрена. У меня задача есть – вот её и буду выполнять. А что делать дальше, и кто виноват и без меня найдется, кому подумать.
– С мирным населением как быть?
– МЧС, вроде как, занимаются, с матюгальниками ездят, просят сохранять спокойствие и оказывают помощь, где могут. И еще, я так понял, утром вскрыли склады длительной консервации, мирняку, у кого военные билеты на руках, наследие войны выдавать начали.
– Чтобы власти и в руки народа сами оружие дали? Не поверю ни в жизнь!