S-T-I-K-S. Исход

— Тупые пендосы, таксофон на танк приделали… — я снял трубку, и с удивлением услышал в ней шум динамика — эй, алло, есть кто живой?

— Кто вы? Что вам нужно? Зачем вы напали на нас? — отвечает наглый, но и чуть удивленный голос, возможно что танкисты вообще не знали что у их танка есть такая опция как внешний телефон для связи с пехотой.

— Мне нужен скреббер, и как только я узнаю координаты, можете валить на все четыре стороны. Покиньте машину, выходите без оружия, обещаю что никого из вас не убью. Если не сдадитесь я взорву танк или запеку вас живьем, благо горючки тут с избытком.

— Встречное предложение — ответила трубка телефона — оставь нас в покое и убирайся. Тебе нужен командир, его зовут Берлин, он был в одном из броневиков. Мы не знаем координат лежки скреббера. Танк не покинем, даем пять секунд чтобы отойти от брони, если кто-то приблизится снова, мы взорвем боеукладку. Допрашивай Берлина, узнавай координаты, и вали за своим скреббером.

— Годится мужики, я отхожу.

Трубка заняла место на рычаге телефона, а я коснулся рукой пса, готовясь в любой момент перейти в фазу, и отошел от танка на несколько метров, чтобы танкисты меня увидели и перестали нервничать.

— Никки, слышишь меня? — я коснулся кнопки на передатчике, и сквозь шум услышал в наушнике голос.

— Да. Плохо но слышно.

Рации в улье редко ловили дальше чем на пару километров, сейчас же нас разделяли три километра, но по прямой и практически без препятствий, так что сигнал доходил.

— Проверь есть ли среди пленников некто Берлин.

— Нашли — спустя пару минут прошипел наушник — даже живой. Это главный?

— Ага, он самый. Иду к вам.

Телепортом перенеслись на базу. Близняшки заканчивали упаковывать пленников стягивая им руки и ноги пластиковыми стяжками. На некоторых бойцах я заметил свежие повязки — кто-то не пожалел несколько перевязочных пакетов.

— Где этот фриц? — уточнил я едва вывалившись из телепорта, и оглядывая противников.

— Вот — Никки пихнула в бок одного из пленников, который впрочем командиром особо не выглядел.

— Точно?

— Точно. Экспресс-допрос вон того кадра — Никки ткнула пальцем в бойца без ноги — оказался достаточно результативным. Главного он сдал сразу.

— Берлин значит… — я опустился на корточки перед указанным пленником — ты командир?

— Ну я — с заметным акцентом ответил мужик, и его рожа явно дала понять что это максимум что мне удастся у него узнать, хренов партизан, видать собрался сдохнуть мучеником.

— Немец что-ли? — начал я допрос с заходом из-за печки.

— Итальянец.

— Итальянец по имени Берлин? Как так вышло?

— Иди в задницу.

— Очень информативно, но не советую меня раздражать — покачал я головой обратив внимание на то что волосы позеленели — ну вот нафига ты так? Хорошо же общались… Сейчас я тебе штуку интересую покажу, смотри.

Подошел к одному из пленников, опустился на корточки, обернулся на Берлина, и убедившись что тот на меня смотрит, обратился к выбранному для эксперимента пленнику.

— Слушай мужик, ты давно с командиром своим работаешь?

В ответ тишина, молчит зараза. Что-то везет мне сегодня на партизанов. Ладно, у меня есть чем озадачить ребят, но попробуем для начала лайтовые методы допроса.

— Никки, дай ка мне свою катану…

Встал, придавил ногой колено пленника к земле. Опустив меч ему на ляжку, я еще раз задал вопрос, и не получив ответа, навалился на лезвие всем весом, вгоняя клинок в бедро заоравшего мужика. Повернул в ране лезвие, заставив клиента заорать еще громче, покачал клинок из стороны в сторону.

— Давай попробуем еще раз. Как давно ты работаешь с Берлином.

— Почти год — простонал мужик, видимо решив что такая незначительная информация не стоит того чтобы терпеть боль.

— Вот видишь, совсем не страшно. Ладно, продолжаем. Почему его зовут Берлин?

— Не знаю.

— Точно? — лезвие меча поползло вверх, вспарывая плоть. Я чувствовал рукой как сталь скребет по кости, боец орал трепыхаясь, но та из близняшек которая сильная, пришла мне на помощь и прижала мужика к земле. Казалось бы сила силой, но веса в этой малявке серьезного быть не может, как она держит мужика который на вид раза в два ее тяжелее, но у нее как-то получалось.

— Не знаю — орал мужик — я не знаю, не знаю.

Меч продвинулся от колена, чуть ли не до яиц, когда вдруг сзади раздался голос Берлина.

— Я попал под перезагрузку во время отпуска, путешествовал по Европе. Только покинул Францию, прилетел в Германию и катался из города в город осматривая достопримечательности. Когда все вокруг затянуло nebbia acida… кислый туман, да вот. Когда все затянуло кислым туманом я ехал в Берлин. И когда вышел к людям оказалось что я уже не в Германии. Ни английского, ни Итальянского люди на которых я вышел не понимали, единственное что они поняли это Берлин. Я постоянно спрашивал как туда попасть, только и твердил Берлин, Берлин, Берлин… В итоге прицепилось и стало моим именем.

— Вот видишь, а ты целку тут строил.

— Это ничего не значащая информация. Если надо рассказать такую мелочь чтобы ты прекратил мучить моего человека, я ее расскажу.

— Вот, где мелочь там и крупняк, поболтаем дальше?

— Не стоит терять время. Я знаю чего ты хочешь. Я не скажу тебе где скреббер.

— У меня здесь еще два десятка твоих бойцов, и назойливое желание проверить правда ли в человеке пять метров кишок.

— Если захочешь узнать почему нашего пулеметчика зовут Цезарь, я тебе с радостью расскажу. Расскажу свою историю жизни в улье, обсужу с тобой любимые фильмы, и для этого тебе не придется пытать моих бойцов… Но про скреббера ты от меня не услышишь ни слова. В любом случае мы не жильцы. Я слышал о тебе, Шутник да?

— Верно. Но ты же должен понимать что смерть смерти рознь. Я могу пустить каждому из твоих бойцов пулю в лоб, а могу медленно и неторопливо спускать шкуру. Любого можно расколоть.

— Мы в любом случае умрем, так лучше уж немного помучиться но зато умереть зная что ты не получил того чего хотел… А насчет того что расколоть можно любого, ты ошибаешься. Да у меня будет сердце кровью обливаться, пока я буду смотреть на смерть моих бойцов, но они не знают конечной точки и чтобы ты с ними не делал — не расскажут, а меня пытать бесполезно.

— Уверен?

— А ты попробуй. Давай, тащи сюда свой меч.

Я попробовал. Вогнал клинок в ногу Берлина, на что тот лишь презрительно улыбнулся.

— Видишь — я не чувствую боли. Способность такая, могу отключать по желанию чувствительность. Казалось бы бесполезный дар, но иногда и от него бывает толк. Понял теперь что нихрена ты из меня не вытянешь? Может тогда не будешь тратить время и пустишь нам по пуле в голову? Я так уж и быть оплачу тебе патроны, в броневике тайник с горохом, если я не скажу где, сам не найдешь. И нам проще, и тебе не придется зря тратить время, рискуя привлечь тварей, разве что ты конченый садист и делаешь все это ради удовольствия.