S-T-I-K-S. Лаки

Вдруг рыжеволосый резко, неестественно замер, уставившись куда-то вперёд. Я, ещё не понимая поведения своего спутника так-же остановился.

Какая-то ветка хрустнула под чем-то или кем-то тяжёлым за ближайшими кустами. А мой затылок обожгло чувство чужого взгляда.

Ещё не понимая что делаю, я, вместо того чтоб развернуться, что было бы логично в такой ситуации, моментально сделал очень длинный, насколько только смог, прыжок в в сторону.

Что-то просвистело у меня над ухом и почти беззвучно вонзилось в дерево у которого стоял Том. Вернее, уже лежал, в неестественной позе, не подавая признаков жизни, но, кажется, дыша.

Как только моё многострадальное плечо дало знать о прикосновении с землёй резкой вспышкой боли, я с ходу, не останавливая инерцию, закатился в небольшую ложбинку между двумя многолетними елями.

Тут-же сверху просвистела ещё пара неизвестных снарядов. Абсолютно беззвучно! Не звуков выстрела, ни криков нападающих. Тихо как в гробу, даже птицы подзатихли, будто предчувствуя опасность.

И что делать дальше? Рано или поздно меня от сюда выкурят или банально достанут удачей, ведь при желании даже подходить ко мне не надо, просто хорошенько прицелиться, яма-то не глубокая.

Я тихо, шёпотом, выругался. Достаточно грязно.

Что за жизнь-то, мать вашу, из одной передряги в другую, даже дня не прошло! Сколько я в улье, месяц? Два? Сам запутался, а сколько я пробыл в спокойной обстановке за эти месяца? Чтоб ничего не угрожало жизни, чтоб не было никаких преследователей, чтоб я не был ранен или хотя-бы сыт? День?! Два!?

Не проще-ли сейчас просто выйти с поднятыми руками? Может пощадят...

Так... Не время для истерики!

Ну да, почти не было времени чтоб я был полностью в комфорте, да, за мной почти всегда кто-то гнался, моя жизнь и здоровье весели на волоске... Но...

Так ли это мне не нравится?

Я с силой ударил кулаком по земле.

Чёрт! Да ведь такая жизнь действительно доставляет мне какое-то почти животное удовольствие. Мне нравится рисковать, что-то во мне буквально кричит что это и есть настоящая жизнь! Без каждодневной рутины и насквозь прогнившей системы. Лучше обычного, серого существования.

Уши уловили звук приближающихся шагов. Со всех сторон.

Окружало меня не меньше десятка человек.

– Выходи с поднятыми руками и закрытыми глазами. Иначе через десять секунд открываем огонь!
– Донёсся знакомый приглушённый противогазом крик.

Кто бы знал, какое отчаяние на меня накатило в этот момент.

– Десять!

Не хочу к назад к внешникам! Не хочу!

– Восемь!

Мозг судорожно искал варианты решения сложившийся ситуации, но всё время приходил ни к самому радостному выводу.

– Семь!

Только герои книжек и героических фильмов умирают в бою.

– Шесть!
– Терпеливо, с паузами отсчитывал голос.

В конце концов в бою меня просто могут взять в плен, что гораздо хуже смерти, судя по рассказам.

– Пять!

Я медленно поднёс дуло автомата к подбородку...

– Четыре!

Сухой щелчок затвора и взор затмевает красная пелена...

***

Кровь... Хотя... Скорее просто красная картинка в глазах.

Мыслей нет... Только смутные образы и желание... ЖЕЛАНИЕ УБИТЬ ВСЕХ КТО ХОТЯ-БЫ ПОДУМАЛ ЧТО МОЖЕТ МЕНЯ УБИТЬ!!!

Дикая ярость и гнев заполняют всю сущность, некогда, похоже, бывшую мной.

Мелькают обрывочные картины, будто порванное на ветру полотно.

Как же хочется убить их всех... как же хочется....

***

Пришёл в себя я как после тяжёлого, но короткого сна-кошмара - в холодном поту и с затёкшими конечностями.

Прислушался...

Абсолютная, просто гробовая тишина. Даже ветер похоже полностью стих.

Осторожно открыл глаза и узрел поистине пугающую картину.

Лежал я всё в той-же яме, разве поза поменялась, что позволило разглядеть поляну вокруг без лишних движений. А там было на что посмотреть. Действительно было.

Тут и там валялись куски, буквально куски, людей в каких-то белых остатках снаряжения. Разбросанное оружие и полная тишина дополняли картину.

Боже, что-же тут произошло.

Меня схватило какое-то чувство дежавю. Точно! Ведь такая-же ситуация была в той девятиэтажке, кажется будто прошло не меньше года, а на деле лишь неделя, даже чуть меньше.

Там тоже по моим противникам будто взвод танков проехал, катя перед собой минные тралы. Есть ещё какая-то деталь... Но она неуловимо ускользает от мыслей, стоит только приблизиться. Что-то есть ещё...

От мыслей меня отвлёк кашель где-то в отдалении. Я резко встрепенулся, разворачиваясь и перехватывая ствол автомата, покоящийся у меня на груди.

Том поднялся и, тяжело дыша опёрся о дерево.

Я медленно поднялся и подозвал его:

– Эй, взгляни! Что тут произошло?

Он медленно, оглядываясь подошёл и остолбенел.

– Ну нихрена-ж себе.
– Обалделым голосом тихо произнёс он.
– Это тебе лучше знать, меня-ж сразу вырубили, я думал - всё, хана, значится.
– Он потёр ладонью под лопаткой.

– Меня тоже вырубило.
– Коротко сказал я.

– Хмм.
– Том задумался.
– Валить бы нам тогда отсюда, очень нехорошее произошло. Да и падальщики скоро набегут, вонять будет знатно.

– Полностью солидарен.
– Поддержал его я и мы, быстро обыскав более-менее целые трупы (оружия по какой-то причине не уцелело вовсе) и хлебнув живчика, двинулись дальше на север.

Всё это время странное происшествие не выходило у меня из головы.

И дело было вовсе не в силе того, кто сделал ЭТО с внешниками, (а то что это они мы не сомневались, Том, даже немного побледнев и ускорившись, сообщил что это аж нолды. Правда мне это особо ничего не дало, внешники - это и есть внешники.) А в том, что подобное со мной уже происходило не так давно, в то что это какая-то аномалия улья я не верил, не может она быть настолько распространённой, о ней бы все говорили, а я ни слова не слышал ни о чём подобном. В какого-то очень могущественного преследователя, или, что вероятнее, союзника верилось так-же - никак. Зачем ему меня защищать, для чего? И почему тогда не помог в не менее опасных ситуациях, из которых я выбрался сам? В общем, этот вариант мало вероятен. А потому я метался, не зная что ещё предположить. Правда... Есть одна мысль, но я её не озвучивал даже в мыслях, дабы не сглазить.