S-T-I-K-S. Окаянный

– Не знаю, получится ли найти подходящих людей... Нужно посоветоваться...

– Ты мне дашь канал связи с остальными заключёнными?
– спросил я.

– Нет, конечно, - хмыкнул мужик.
– Губу не раскатывай... Всё общение будет через меня...

– Ну, как знаешь. Да и напоследок просьба - не надо глушить Покера.

Пожалуй, до этого момента мне не удавалось так сильно удивить Сыча.

– Ты хоть понимаешь, как сильно рискуешь, человеколюб хренов?

– Это моя проблема.

Он наградил меня долгим взглядом.

– Смотри не облажайся, стратег.

– Постараюсь.

К этому моменту жидкость в капельнице подошла к концу. Я выдернул иглу и бросил её на пол - они всё равно одноразовые, а заботливых медсестёр здесь нет. Либо тебе помогают сокамерники, либо ты уж как-нибудь сам. Всю использованную медицину со следующим приёмом пищи уберут проштрафившиеся муры, выполняющие роль санитарок. Я надеялся, что хоть на такие непопулярные работы будут привлекать заключённых, но к безопасности на Ферме относятся со здоровой долей паранойи. Наверное, поэтому отсюда пока ещё никто не сбежал.

От лекарства по телу побежало приятная волна тепла, куда сильнее, чем от простого живца. Может, попробовать ещё раз выйти в изнанку?

Но поразмыслив, я от идеи отказался - пусть лучше вещество в организме усвоится.

На следующий день процедура повторилась. Большая часть капельницы, предназначенной Сычу, ушла на меня. Не сказать, что я от этого был в восторге, но подвижки в нужную сторону ощущались - движения стали плавнее, дёрганность почти сошла на нет, лишь проклятая дрожь в руках проходить не спешила. Что-то с ней явно не так.

А вот погружение в изнанку прошло как нельзя лучше. Глаз, правда, ещё прибавилось, отчего гнетущее чувство собственной беспомощности там стало почти невыносимым. Зато, судя по ощущениям, я смог там продержаться на мгновение дольше, чем прежде. Да и отходняк после возвращения был куда мягче - космонавтом, вернувшимся с орбиты, я себя уже не ощущал.

И самое приятное - никто после моих экспериментов не прибежал, лишь парочка муров нарочито медленно прошла вдоль прозрачной стены камеры, убедившись, что я на месте, браслет не снял и умирать не собираюсь. Меня такой расклад полностью устраивал, а вот окружающую реальность - нет. Поэтому шаткий план побега дружно начали раскачивать подрастающие проблемы.

Печальным вестником стал Шумахер, всю первую половину дня проведший у «окна». Несколько раз он совершал странные пассы руками, будто моряк на палубе корабля, разве что цветных флажков ему недоставало. Только вот мало этого для полноценного общения. Не понимаю...

– Хьюстон, у нас плохие новости, - вздохнул он, присаживаясь на краешек моей кровати.

– Трудности с план-схемой или исполнителями?
– хмуро уточил я.

– Да, в общем-то, со всем сразу, - Шумахер задумчиво почесал бритый затылок.
– Во-первых, у них свои условия. С самого начала с тобой должен быть их человек. Тебе они пока не доверяют.

– Отлично, - скривился я.
– Только обузы мне и не хватало. Ладно, надеюсь, подберут кого-нибудь действительно полезного. Главное - они согласились рискнуть. Что с бойцами?

– Да в них проблемы нет. Здесь, не смотря на все проверки, сидит достаточно много решительных парней.

– Нам нужна элита, а не простые рубаки.

– Не произноси это слово, - поморщился азиат.
– Так у нас особо опасную касту заражённых зовут, ту самую, в которой жемчуг попадается. А те, кого ты имел в виду - стронги. Пора бы уже запомнить.

– Да хоть лайты, - отмахнулся я.
– Лишь бы они оказались такими же крутыми, как ты рассказывал.

– О, поверь, их не зря так называют.

– Хорошо, теперь план Фермы. Что с ним?

– Тут всё хуже. Есть примерное описание общей зоны - что, где и как расположено. А вот с особо-охраняемой полный мрак...

Проклятье, до последнего надеялся, что не придётся лезть в самое сердце тюрьмы.

– Кто там сидит?

– Спец по электронике. Он единственный в своём роде, альтернатив нет. Хакеров и прочую братию тут не любят, удивляюсь, как ему вообще выжить удалось...

Я выругался и прикрыл глаза, откинувшись на подушку. И так трещавший по швам план разваливался на куски.

Помимо нашей общей зоны, существовала на Ферме ещё одна, где в компактных карцерах содержали тех, кто представляет хоть малейшую угрозу. Неужели спеца раскрыли? Но, судя по тому, что я успел узнать про это гостеприимное заведение, его просто пустили бы под нож и все дела. Значит, загремел он туда за другое.

Час от часа не легче.

– Что по нему известно?

– Зовут его Царь Минос, номер камеры четыре-семнадцать, вроде бы всё, - неуверенно ответил Шумахер.

– Вроде бы?!

– Другой информации нет, оттуда редко живые возвращаются.

– Чтоб вас всех минотавр перетоптал!

Я энергично растёр руками лицо, настраиваясь на интенсивную мозговую деятельность. Нужно много думать.

– И ещё...
– замялся азиат.
– Они требуют точной даты. У многих тут сроки горят, боятся не дотянуть.

– Обойдутся, - отрезал я.
– Они же мне не доверяют, и у нас это взаимно. Передай, что они поймут, когда это начнётся, обещаю... Здесь все поймут.

– Может, постараешься по-тихому, без шумихи?

– Как говорил один мой знакомый - тише всего пускать газы в работающем цеху завода, а не на сцене с хорошей акустикой. Так что давай я сам буду решать, как лучше, а ты уточни все мелочи по расположению отсеков, мне ведь их наизусть учить.

Шумахер, смирившись, кивнул, и мы продолжили тихую беседу. Покер изо всех сил старался прислушаться, но из-за раскатистого храпа Сыча, большую часть своего времени проводившего во сне, понять хоть что-нибудь было довольно проблематично. Хотя я на сто процентов уверен, что он уже начал что-то подозревать.

Бог в помощь, я ему мешать не буду, особенно после того, как узнал, из какой камеры забирать себе помощника. Находилась она практически на дне «колодца», уровней на пять ниже нас. И они думают, я смогу такое расстояние незаметно преодолеть в изнанке? Боюсь, на такой подвиг гороха со всей Фермы не хватит.

Кстати, на счет лекарства. Сычу становилось всё хуже, и следующую порцию пришлось делить пополам, иначе он рисковал не успеть восстановиться ко Дню Икс, который был всё ближе.

Остальное время спрессовалось в однообразную рутину. Я учил план, тренировал способность, отмечая, как пылающие глаза всё ближе подбираются к моему стеклянному мирку, и размышлял. Люблю это дело, особенно, когда вопросов вокруг больше чем ответов.