S-T-I-K-S. Перекрёсток

– А что ты хотел, ее от близости нужного предмета корежит.

– Да, не повезло с даром Улья, – Грубер покачал головой и нехотя поднялся на ноги. – Вот что, вы пока здесь осваивайтесь, а я дальше пройдусь по дому. Нужно все-таки Чинка попробовать найти. Может он где-то здесь тусуется. И еще, у тебя нет ощущения, что за нами кто-то наблюдает?

– Да у меня это ощущение появилось, как только мы в этот кластер попали, – Снегирь невольно поежился. – Знаешь, я даже не могу сказать, что здесь как-то на редкость хреново, нет. Просто постоянно не по себе.

– Ты прав. Нужно побольше выяснить об этом месте. Вполне может оказаться, что все наши страхи – простой первобытный инстинкт, который вызывает это ощущение постоянного присутствия. А на самом деле здесь никого нет. Вообще никого, а мой приятель где-то за пределами кластера нас пасет, потому что я его не чувствую, а это нехорошо и странно.

С этими словами Грубер стремительно вышел из комнаты. Снегирь перевел взгляд на оставленный возле кресла рюкзак и еле слышно выдохнул с явным облегчением. Значит, Грубер не собирается срываться и еще вернется. Нервно рассмеявшись, Снегирь провел рукой по шее, он от самого себя не ожидал, что станет бояться момента, когда Грубер снова решит уйти.

Глава 5

Грубер поднялся по лестнице еще на один этаж и остановился перед знакомой с прошлого раза дверью. Дверь была приоткрыта, но что-то всё же изменилось – не было следов крови, которые добавляли мрачный антураж и усиливали безотчетный ужас. Самое интересное заключалось в том, что именно отсутствие тел усиливало гнетущие ощущения. В этом кластере было много загадок, но почему-то атмосфера не предрасполагала к их разгадкам. Попавшим сюда людям хотелось только одного – покинуть его побыстрей.

Грубер толкнул дверь, поудобнее перехватил в руке пугио и проскользнул в квартиру. Как только он пересек коридор, свет в гостиной зажегся и Грубер увидел Чинка, сидящего в удобном кресле, расположенном прямо напротив двери.

– Я думал, что ты не придешь, – спокойно сказал Чинк, небрежным жестом указывая на соседнее кресло.

– Ну как же я мог не прийти, не поздороваться – это было бы невежливо с моей стороны, – криво усмехнулся Грубер. – Не по-соседски. – Он прошел в комнату и без колебаний сел в предложенное кресло. – Почему именно эта квартира? – он пристально посмотрел на своего собеседника, пытаясь понять – кто он? В том, что Чинк человек, Грубер почему-то сомневался.

– Она похожа на ту, в которой меня когда-то ждали, – Чинк наклонил голову набок, так же пристально разглядывая Грубера. – Ты разобрался со своим вторым даром?

– Разбираюсь, – уклончиво ответил Грубер. – Как оказалось – это небыстрый процесс.

Чинк кивнул, и они замолчали. Когда напряженная тишина стала уже не комфортной, Грубер первым не выдержал и прервал ее.

– Кто ты?

– Я? Я рейдер, мое имя Чинк. Ты что же, забыл?

– Как раз этот момент я помню, но…

– И сколько бы ты раз не спросил, ответ останется прежним, – Чинк улыбнулся и откинулся на спинку своего кресла.

– Хорошо, – Грубер наоборот наклонился вперед, не сводя взгляда с Чинка. – Что это за кластер?

Чинк не ответил, он сидел молча довольно долго, затем встал из кресла, подошел к окну и встал возле него, скрестив руки на груди. В темном стекле отразилось его лицо, и Грубер сомневался, что он может что-то разглядеть на улице. По тому, как Чинк себя вел, можно было смело делать вывод, что нападения он не ожидает.

Наконец, он повернулся к Груберу.

– Я ждал этого вопроса, более того, я был уверен, что ты его задашь. Но когда вопрос прозвучал… – он покачал головой. – Боюсь, я не смогу ответить на него, не переврав некоторые факты. Это все очень сложно на самом деле.

– А ты постарайся, говорят, я парень умный и обучающийся.

– Никто так и не узнал, что же такое Стикс. Почему вообще происходит перезагрузка кластеров…

– И почему же?

– Я же сказал, никто так об этом так и не узнал, – Чинк задумался. – У меня есть теория. Это только моя теория, которую ты нигде, скорее всего, больше не услышишь, да и не факт, что она правильная. Я думаю, что Стикс – это своего рода отстойник, помойка, куда сбрасывается все ненужное. Я сторонник той версии развития событий, в которой говорится, что время – это река, которая течет только в одном направлении: от прошлого к будущему. Только так и никак иначе. Мультиверсум – это притоки этой реки. Их так много, как может позволить себе развитие одного и того же события: например, ты так сильно измучился своей болезнью, что проспал и опоздал на свой поезд, всё – пошла новая притока. Понимаешь? – Грубер кивнул, стараясь не прерывать Чинка. Он не спрашивал, откуда тот столько о нём знает, это было не актуально, по крайней мере, сейчас. – Так вот, кластеры – это те притоки, которые имеют максимальное количество вариантов развития. И их настолько много, что иногда у Вселенной или у Великого Разума, называй, как хочешь, возникает потребность часть этих притоков отсечь, чтобы они не мешали течь бесконечной реке.

– Но, тогда получается, что в самом Улье вариабельности развития событий нет? Если что-то произошло, то только так и не иначе?

– Получается, что так, – кивнул головой Чинк.

– Тогда, чернота – это мертвые кластеры? Привязанные к несуществующим притокам? – Чинк пожал плечами. – Так, – Грубер потер лоб. – Хорошо, в общем, этой теорией объясняются и стабы – их не нужно перегружать, потому что притоков не критично много. Что это за кластер? – и он провел рукой вокруг себя.

– Ну, я в общем-то, к этому и веду. Если время неизменно, то вот пространство вполне можно свернуть…

– Да-да, теория черных дыр и мостов Эйнштейна – Розена, – махнул рукой Грубер. – Но они-то тут при чем?

– А этот кластер и есть мост Эйнштейна – Розена, – зубы Чинка сверкнули в полумраке комнаты. – Каждый кластер действует только на одном промежутке времени, но это не значит, что весь Стикс затрагивает только один временной промежуток. В каждую секунду от реки-времени отходят миллионы приток. Каждую гребанную секунду. Разумеется, не все они представлены на Стиксе, только самые, гм, полноводные. Приведу пример, Анж знал, что именно в этот промежуток времени именно на этом кластере проедет именно этот поезд, в котором ехал когда-то он сам. А знаешь почему? – Грубер покачал головой. – Потому что это один и тот же поезд. Всегда. И он будет раз за разом перезагружаться в одно и то же время. Пока в один прекрасный момент ты не проспишь и не опоздаешь на него. Или пока его не взорвут террористы. Случится сбой – возникнет стаб. Который может им и остаться, но не навсегда. Однажды этот стаб все равно пойдет на перезагрузку и тут возможны два варианта – или он станет обычным кластером или линия черноты в том районе расширится, – в глазах Грубера мелькнуло понимание. – Этот кластер связывает между собой все эти мгновения, является мостом. Он как бы локально сворачивает пространство, позволяя, таким образом, Стиксу развиваться.

– Именно поэтому в музее всякая чушь написана? Фрагменты нереализованного будущего?

– Почему же нереализованного? В промежутках между секундами реального времени в реальных мирах может быть реализовано все что угодно. Ты пойми, этот кластер сворачивает пространство на весьма ограниченное время в пределах одного кластера, всего одного.

– То есть, у нас есть все шансы, выйдя из кластера утром, выйти в перспективном будущем?

– Или в махровом средневековье, – снова пожал плечами Чинк. – Но это будет именно этот кластер, только в другой временной промежуток.

– А сам Стикс остается неизменен, – задумчиво произнес Грубер.

– А сам Стикс неизменен – все верно. Но сближение разных временных промежутков может повлиять на иммунных. Скажем, ты не должен сильно удивляться, если завтра набредешь на самый настоящий средневековый стаб, или на стойбище динозавров. Но, еще раз повторяю, это только моя теория, а как оно происходит на самом деле – никто не знает.

– Мы смогли попасть на этот мост, потому что умудрились проскользнуть… эм… между секундами?