S-T-I-K-S. Пройти через туман IV

– Неплохо у вас там репортёров учат с оружием обращаться.

Индеец сдержанно улыбнулся и ничего не ответил. Я не расстроился. Хотя бы один боец, хорошо владеющий оружием и без колебаний пускающий его в ход, когда нужно для выживания, в нашей ситуации не помешает.

Медведь вернулся и без долгих предисловий снарядился. Я, закинув пулемёт на плечо, мрачно наблюдал, как поредевшая колонна двинулась в путь. Фактически эти люди бросали раненых на съедение заражённым или же на откуп внешникам. Даже сложно сказать что тут будет хуже. Если твари без затей сожрут, то вот с пленом могут выйти варианты поинтереснее.

Естественно, бросать никого просто так у меня намерений не было. Всем раненым я раздал то или иное оружие, чтобы у них был шанс отбиться. Всем тяжёлым мы сделали уколы болеутоляющего из аптечек внешников. Однако и оставаться с ними было нелогично.

– Помогайте друг другу, – объяснял я им, – Двигайтесь в том направлении. Не расставайтесь с оружием. Стреляйте во всё, что покажется вам подозрительным. Не сдавайтесь в плен. Так у вас будет шанс выжить и дойти до кластера Алюриик. Там какой-то небольшой городок. Как только мы доберёмся туда и разместим остальных, я вернусь за вами на транспорте.

На душе кошки скребли от принятого трудного решения, но поступить иначе означало бросить большую часть тех, кого мы взялись проводить.

В колонне осталось чуть больше половины из людей, вышедших с нами из Треблинки. И я очень сомневался, что хоть кто-нибудь из тяжелораненых доберётся до населённого кластера. Оставалось только поторопиться, найти там транспорт и вернуться за ними, а потом регенерация иммунных сделает своё дело лучше любых докторов.

Но как я не подгонял гражданских, колонна тянулась унылым червём. Женщины, да и большинство мужчин, просто не могли двигаться так быстро, как нам было нужно. Два раза на нас вышли стаи заражённых, привлечённых стрельбой. Первая состояла из уже потерявших штаны пяти бегунов, один из которых готовился вот-вот стать лотерейщиком, но короткая очередь из пулемёта поставила точку в карьере заражённого. Со второй стаей, состоящей почти из тридцати особей, пришлось повозиться. Самой развитой тварью был топтун. собственно этот живучий гад нас и заставил понервничать. Вопреки прямолинейной логике заражённых, он кружил вокруг колонны, не в силах уйти от такого количества мяса, вкусно пахнущего страхом, но и приблизиться к вооружённым людям боялся. Две горошины из его спорового мешка сейчас болтались в кармане моей спецовки.

Ночь застала нас вне города. Двигаться дальше по темноте я не рискнул. Остановившись, разбили подобие лагеря. Костры разводить не решились. Просто устроились на сухих участках мха, прижавшись друг к другу.

Поели холодных консервов, запили живуном и стали готовиться ко сну. Назначать в караулы никого из гражданских даже не подумал, все ночные часы разделил между собой, Медведем и Вождём. Вождю оставил самую тяжёлую смену в утренние часы, когда спать больше всего хочется.

Ночь пролетела, как не было, и сон нам не испортили ни внешники, ни муры, ни заражённые. С первыми лучами мы выдвинулись в направлении городского кластера. По моим расчётам, мы должны были уже подходить к его границам, как впереди замаячили очертания укутанного туманом города, и в воздухе появился запах кислятины. Сверкнула молния, за ней другая. Громыхнуло.

12. Алюриик

Город раскинулся в узкой ложбине между склонами двух пологих сопок. Да и не город это был… Так… Городок или даже посёлок городского типа. Центр окружён вольготно раскинувшимся частным сектором, сбегающим к нескольким малым причалам, скорей всего, принадлежавшим местным рыбакам. Из местных достопримечательностей торчала одинокая православная колокольня рядом с небольшой церковью да пожарная башня. Больше издалека ничего было не разглядеть. Порывы ветра с моря быстро уносили клочья белёсого тумана.

– Не хочется в город входить, – флегматично сообщил мне Вождь, – Предчувствие плохое…

Медведь с интересом посмотрел на него и занялся проверкой трофейного автомата.

– Я бы тоже в него не полез, – согласился я, – Но населённые пункты безопасней проходить насквозь, чем обходить. Особенно сейчас. Пока запах кисляка стоит в воздухе, ни один заражённый не сунется в город. Разве что самые умные или развитые из них.

– Заражённые ждут на границах кластера, а местные жители ещё не поняли, куда попали, – поддакнул Медведь, – Должны пройти спокойно.

Я кивнул:

– Идёмте…

Вот только пройти у нас спокойно не получится. Для дальнейшего броска к Зимнему нам много чего потребуется. Оружие, транспорт, припасы, а у нас нет местной валюты, и сроки перезагрузки этого кластера мы не знаем. Мы вообще ничего о нём не знаем, но выбора нет.

До частного сектора оставалось километра три-четыре, и начали попадаться машины на дороге, едущие за пределы кластера. Местные, ещё ничего не знающие о здешних ужасах, перемещались очень спокойно. Так в Улье ездят только под защитой стен стабов, а на кластерах выжимают из машин всё, что только можно. Я проводил взглядом необычно выглядевшую фуру дальнобойщика, в которой ощутил мощные электродвигатели и аккумулятор.

Способность ощущать электроприборы проявилась у меня почти сразу после открытия Дара элктрокинеза и поначалу была очень слаба. Да что там! Почти неощутима, но регулярное принятие раствора гороха значительно подстегнуло развитие этой грани моего таланта. Ещё и нодиевые браслеты влияли в значительной степени на открытые Дары и их грани. Развивали, усиливали, структурировали и делали взаимодействие с Даром простым и, наверное, понятным даже обезьяне.

Все эти мысли терзали меня, пока я смотрел на проезжавшего мимо нас дальнобойщика. Тормознуть? Всё равно его ждёт неприятное открытие, когда он отъедет подальше. Вряд ли он выживет, а так мы обзаведёмся очень удобным и выгодным транспортом. Пока меня одолевали сомнения, фура выскочила из зоны действия Дара.

Тем временем ветер рвал клочья тумана окончательно, унося с белёсыми клочьями и тошнотворный химический запах. Но раннее утро не располагало к случайным встречам с прохожими.

По инерции люди ещё живут самой обычной жизнью. Им пока невдомёк, что обычная жизнь, да и жизнь вообще, завершится в течение первых суток. Кто-то заурчит и начнёт пытаться откусить от соседа кусок мяса, те, кто вытянул счастливый билетик в лотерее Улья и окажутся иммунными, попытаются выжить. Однако без информации, что вокруг творится, они с большой вероятностью обречены на смерть если не в клыках заражённых, то уж совершенно точно от спорового голодания. Последнее, впрочем, и нам грозит. Толпа большая, а запасы живуна уже подходят к концу, все спораны у меня, и их всего двенадцать. Так что задержаться в этом городишке с поэтическим и непонятным названием Алюриик нам, хочешь или нет придётся. Да, для того чтобы поохотится на заражённых.

Всем, увы, не помочь. Даже думать о таком противопоказано, чтобы не впасть в чёрную депрессию. Я покосился на Вождя, тот шагал с нечитаемым выражением на лице. Флегматик. Абсолютно надёжный и крепкий мужик, стойко принимающий удары судьбы. Он держит удар и, по возможности, не упускает шанс дать сдачи. Это неплохо, но есть вероятность, что он взорвётся или сломается в самый неподходящий момент.

Медведя, похоже, мучили мысли, схожие с моими собственными. Скулы моего крестника затвердели, на лице под щетиной играли желваки.

– Когда я только попал в Улей, – сказал я ему, – Был в Москве. Представляешь себе Москву, Медведь?

– Мегаполис, – ответил он, взглянув на меня, – Что там представлять? Жарко было?

– Да… На моих глазах нормальные люди перевоплотились в заражённых и начали жрать тех, кто ещё не успел заурчать. Потом много такого видел, – я цыкнул зубом и переложил пулемёт на другое плечо, – Постепенно привыкаешь, но смотреть на всё это гадко до сих пор. Но…

– Всем не помочь, – кивнул Медведь, – Я в порядке. Не волнуйся.